Гаррик фыркнул.

— Ты со своими яйцами… Эдон рассказал мне, что сначала ты плюнул в яичницу, а потом умял её за один присест. Попробуй варёный желток. Он очень вкусный.

Хелем и Гаррик подождали, пока Тарин поднял руку и слизнул желтую массу с ладошки.

Желание с отвращением фыркнуть превратилось в «ням», и он заводил языком, слизывая с пальцев объедение.

Хелем опять расхохотался.

— Гаррик, друг мой, тебе придётся потрудиться, чтобы «окультурить» это чудо. Но я завидую тебе, глядя, как он орудует языком!

Гаррик провёл рукой по бороде и вздохнул.

— Да уж. Тарин, мы не слизываем еду, как щенята. Хотя обычно наша еда не размазана по руке… А теперь подними белок, пока на нём никто не поскользнулся. Только не ешь его. Мы не едим с пола.

Тарин подобрал скользкие кусочки.

— А я бы и не ел! Гадость какая. Мне не нравится.

— Соглашусь с тобой, Тарин. Я тоже не люблю варёный белок. Но кого здесь волнуют наши желания?

— Вот именно, что никого, — угрюмо ответил Тарин и пошёл следом за Гарриком к урне у стены. В ней уже лежали скорлупки, которые подмёл с пола Офер, так что Тарин бросил туда и противные белые комки.

Когда они остались вдвоём, Гаррик сказал:

— Тарин, сегодня вечером я начну тебя обучать. И запланировал я кое-что очень приятное для нас обоих. Заберу тебя после ужина. А теперь иди к Пэрри. Скоро Эдон поведёт вас обратно в зал.

Пэрри с удовольствием трескал своё яйцо: желтизну, белые комочки — всё.

Тарин поморщился.

— Вкушнятина какая! — блаженно улыбаясь, сказал Пэрри.

— Никаких разговоров с набитым ртом, мальчик. Разжуй и проглоти. Доедай быстрее, сейчас будем строиться.

Пэрри проглотил яйцо, облизал губы и улыбнулся.

— Да, сержант Эдон!

— Да, сержант Эдон! — тихо передразнил Тарин.

— Он хороший, — сказал Пэрри. — И яйца вкусные. О! А ещё мы будем снова сосать члены, но попозже. Мне нравится цивилизация!

— А мне нет, — пробубнил Тарин, вставая за Пэрри на своё место в шеренге. — Здесь всё слишком блестящее и гладкое, глупые правила и неправильные вещи, а ещё наказания.

Тарин постарался запомнить дорогу до «мальчишечьего» зала. Ничего нового или полезного он не увидел, хотя понял, как связаны между собой коридоры, и в его голове сложилась картинка с точным расположением кафетерии, казарм, бани и зала для Благословения. Однако Тарин так и не придумал как выбраться из здания. Он лишь однажды побывал на улице, да и то, когда его вели в офицерский корпус.

— Хорошо, ребята! У вас час свободного времени, а затем вы приведёте себя в порядок перед ужином. Кинан и Мика отведут вас в уборную, а Офер раздаст чистые футболки. Расчешите волосы и заплетите их в косу или оставьте распущенными. За ужином вы должны выглядеть опрятно. Вас официально представят общине. Тарин, вместо свободного времени у тебя по плану тренировка. Кадет Кинан, проследите, чтобы он двигался как минимум полчаса. Пусть побегает по волейбольной площадке.

Тарин хотел поворчать, но его ноги уже «предвкушали» движение. Кинан, похоже, тоже не возражал, и они побежали вдоль стенки, огибая спальные мешки.

— Что такое волейбольная площадка?

Кинан пожал плечами.

— Когда-то, ещё до Начала Времён, люди играли здесь в игры. Джонас и Джедон изучали эти здания. Они говорили, что…

— Эгеге-е-е… — прокричал Тарин и, обогнув угол, проехался вдоль стены. Как он и ожидал, носки прекрасно скользили по гладкому, словно зимнее озеро, полу. Он просто разбежался и заскользил.

Тарин хихикнул, когда его футболка надулась от ветра и задралась. Кинан догнал Тарина.

— Тебе нравится? Здорово, правда? Закончи забег и сможешь научить ребят так делать. Играй на здоровье, но для начала поработай.

— Будешь получать, дадим, поработай, возьми… — фыркнул Тарин. Он продолжил забег, не особо напрягаясь и позволяя Кинану «гонять» себя по площадке.

Тарин мысленно посмеялся, когда увидел, что Кинан запыхался ещё в середине пробежки. Сам Тарин ничуточки не устал, но схитрил и повалился на пол, притворяясь опосумом.

— Нет сил! — объявил он.

Кинан потрогал его носком ботинка.

— Попей воды, Тарин, а потом можешь показать своим друзьям, как скользить по полу.

— Да, Тарин, покажи нам! — попросил Пэрри. — Не одному же тебе веселиться.

Тарин вздохнул. Вот всегда так. Он узнает что-нибудь новое, а остальные сидят и ждут, пока он им объяснит. Он встал, разбежался и «прокатился» до середины зала. Наслаждаясь скольжением, Тарин позабыл о ноющих мышцах и восторженно закричал.

Пэрри попробовал первым и скорее завизжал, нежели закричал. Вскоре зал наполнился уханьем и улюлюканьем скользящих и спотыкающихся мальчишек. Кинан с Эдоном сидели на скамейке и наблюдали за резвящимися ребятами. А Тарин наблюдал за ними, то и дело проносясь мимо. Вроде бы я не провинился, а веселюсь. Подозрительно всё это…

Но ничего не произошло. Наконец Тарин устал по-настоящему и повалился на свой спальный мешок. Ноги гудели, но это было приятно.

— Тебе легче? — спросил Эдон.

Тарин кивнул.

— Как в ловушке без движения.

— Гайдеон говорил, что именно так ты и будешь себя чувствовать. Он хочет, чтобы ты избавлялся от своей «ловушки» каждый день с помощью упражнений. Согласен?

Тарин сузил глаза и улыбнулся.

— Да.

Мужчины хотели утомить его бегом… Надо быть начеку.

Кинан фыркнул.

— Осторожно, сержант. У него на лице написано, что он что-то замышляет, планирует и пытается это скрыть.

— Чёрт! — пробурчал Тарин. Кинан уж слишком быстро его раскусил.

В зал вошли Мика с Офером, и Эдон встал и хлопнул в ладоши.

— Свободное время окончено. Снимаем грязные футболки и живо в уборную. Ополоснитесь в бачках с тёплой водой и возвращайтесь. Офер! Проследи, чтобы они переоделись и расчесались.

Тарин смешался с толпой и обманул Кинана, когда тот спросил, сходил ли он по-большому.

— Гайдеон и Эдон сказали, что за тобой надо присматривать. Если не облегчишься, то можешь заболеть.

— Но я уже, — соврал Тарин, не моргнув глазом, хотя глупая «совесть» снова зачесалась. Чёрт! Ну почему он должен переживать из-за мужчин?

— Молодец.

Пэрри заплёл ему волосы в кривенькую косу, и Тарин, надев чистую футболку, поспешил в столовую. Сколько же мужчины едят! Неудивительно, что они такие толстые и всё время думают о том, что нужно испражниться. Тарина распирало. Он сомневался, что в него влезет ещё и ужин. Сегодня он и так уже позавтракал, частично пообедал, плюс съел одно неправильное яйцо. А ведь раньше он частенько и за несколько дней не съедал столько, сколько слопал сегодня.

И вот опять надо есть. Если так дальше пойдёт, то он станет таким же толстым, как Мика. Столько еды… И Тарину даже не пришлось никого ловить или догонять, чтобы добыть её.

Тарин, как положено, отстоял в очереди. Опять подавали вкуснячие белые кусочки с коричневыми сочными ломтиками и оранжевыми хрустящими штучками. Тарин обошёл столик кадетов и даже не взглянул на Мику. Пэрри подвинулся на лавке и освободил для него место. Хм. Можно сказать, что эта часть цивилизации Тарину понравилась.

За столиком мальчишек сидел чем-то недовольный Кинан.

— Ребята, с сегодняшнего дня во время обеда за вами будут наблюдать. Либо Мика, либо я — один из нас будет сидеть с вами. Теперь, когда вас Благословили, вы должны кушать ложками и с закрытым ртом. Никакого рычания, даже если еда вкусная. Кушать можно только со своей тарелки. Если вы не наелись, можете сходить за добавкой. Во время обеда вам разрешается разговаривать, кроме тех случаев, когда офицеры делают объявления. Тарин! Разве я сказал, что можно начинать есть?!

— Принёс еду, — в недоумении сказал Тарин, — пользуюсь ложкой, не рычу…

— Подожди, пока я скажу, что можно начинать.

Тарин бросил ложку и насупился.

— Мальчики, — сказал Кинан. — Можете начинать.

Не сказать, что Тарин рычал во время еды… скорее тихонечко постанывал. Как же было вкусно! Как оказалось, он действительно проголодался. Пэрри, вон, даже «приобнял» свою тарелку. Тут Тарин закашлялся, чуть не подавившись хрустящим оранжевым кусочком.