Так продолжалось целый год, а потом Кай снова вернулся к Герде! И предложил ей сыграть в игру — «спрячь дружка». Игра оказалась настолько увлекательной и приятной (хотя в первый раз Герде было ужасно больно!), что Герда была готова играть в неё целыми днями, но Кай объяснил ей, что для него это было бы затруднительно, и Герда как обычно всецело доверилась ему. И счастье длилось тоже целый год, пока однажды Герда не обнаружила… мама ей объяснила, когда она в панике прибежала к ней, потрясая окровавленными панталончиками, что Герда стала женщиной. Что девочка тут же и сообщила гордо Каю. Но Кай почему-то этому не очень обрадовался. Он задумался… а затем опять пропал. И не было его целых два месяца. Герда все глаза выплакала от горя. Она уже начала было думать, что на этот раз они расстались навсегда, ведь в первый раз Кай просто перестал к ней заходить, а сейчас он её избегал! Но Кай опять вернулся. И предложил ей новый вариант игры «спрячь дружка». В этот раз Герде не было больно ни разу, зато больно было Каю. Пока он не объяснил Герде, что во время игры ни в коем случае нельзя сжимать зубы, пока «дружок» прячется! Герда всегда была очень умной и сообразительной девочкой, и она верила Каю, поэтому всё опять стало хорошо. Иногда Кай немного играл в первую игру, иногда сначала во вторую, затем в первую, а потом опять во вторую. А иногда он играл в «сюрприз». «Сюрприз» Герде очень нравился, но Кай баловал её этой игрой не так часто, как ей этого бы хотелось. Но иногда, когда у Кая было очень хорошее настроение, удавалось поиграть во все три игры за раз, и восторгам её не было предела.
Однажды Герда пошла в лес по ягоды и наткнулась там на Ганса и Гретхен. Наблюдая за ними из кустов, она с удивлением обнаружила, что они тоже играют в первую игру, но как-то неизящно. Сильно дёргаясь, со стонами, охами, а Ганс при этом выкрикивал такие слова, что Герда покраснела. Кай во время игры тоже стонал, а в конце всегда кричал, да и Герда повизгивала от удовольствия, но то, что делал Кай, было очень милым и Герде нравилось, а то, что делали Ганс и Гретхен, было отвратительно. Они к тому же разделись догола и толстые ляжки Гретхен противно торчали из-под тощих ног Ганса. Про Ганса и Гретхен люди поговаривали, что они собираются пожениться, как только Гретхен соберёт приданое, а Ганс найдёт себе путную работу. Но Гретхен не успела. А может она просто не умела шить или была лентяйка, но в общем Ганс уехал устраиваться на работу в другой город и не написал за четыре месяца ни одного письма. Гретхен ужасно растолстела с горя — живот так и торчал, и родители выгнали её из дома, наверное, она их сильно объедала. И эта дурочка взяла и утопилась в Чёрном озере. И всё из-за того, что приданое не было готово вовремя!
Герда хорошо запомнила этот урок и своё приданое стала готовить тотчас же, не дожидаясь пока Кай уедет в другой город, она растолстеет с горя, а родители выгонят её за это из дома. И вот приданное готово, а Кай всё ещё здесь и она всё ещё худенькая и красивая. Оставалось только сообщить о приданом Каю.
А в это время любимый Герды почувствовал настоятельную необходимость подкрепиться. Нет, желудок его не выводил рулад, однако сосущее неприятное ощущение прочно поселилось в районе желудка. Было только одно решение проблемы — отправиться к Герде. Девушка не могла оставить своего друга детства в беде.
Кай любил жизнь. Любил во всех её проявлениях.
Будь то праздные посиделки в местном трактире, когда менестрель заводит тоскливые песни, и дым от кальяна растекается по залу и в голове мальчишек. Или вино, сладким нектаром скользящее к желудку, даря тепло и приятное чувство, от которого кружилась голова и нарушалась координация движения. Любил девушек, юных и не очень, которые ласкают его тело и не требуют ничего взамен, не упоминая о обязательствах. Даже увядший цветок, который забрала Герда, он любил, потому что смерть тоже может быть прекрасной.
Герду он тоже любил, по-своему, конечно. И только из чувства любви и уважения к давней подруге детства, он не мог осквернить её жизнь своим постоянным присутствием.
Поесть он, кстати, тоже был не против, однако вечно занятые родители редко баловали паренька хоть какой-то готовой снедью. "Не маленький, готовь себе сам" — говорил отец, а мать поддакивала из-за плеча, прибавляя что-то о "жена приготовит". Недовольно поморщившись от размышлений, Кай прекратил своё увлекательное занятие. Плевать в потолок, конечно, прикольно, но желудок считал иначе, поэтому парень встал и подошёл к окну.
Хрупкий мост между ним и едой, которую наверняка уже приготовила Герда, так и манил — немного усилий и он сдался, как очередное женское сердце перед загадочным юношей с знаменитым "поволочным" взглядом. Тьма его комнаты, яркий свет дня, снова темнота… Где же обладательница столь любимого голоса? Где она спряталась?
— Герда, милая, ты здесь? — мягкий баритон огласил стены, а стройное тело юноши нарисовалось на подоконнике окна, входе в сию девичью обитель.
Ах! Этот голос! Сердце Герды сладко сжалось, а внизу живота потяжелело и повлажнело. А от вида Кая у неё закружилась голова. Как всё-таки он прекрасен, друг её детства, верный товарищ по играм и будущий муж! Девушка гордилась им и всегда старалась не уронить чести и достоинства, чтоб соответствовать своему милому дружку. Ах! Не тому, который она так регулярно прятала, а, естественно, самому Каю, который был к нему прикреплён. Или это дружок был прикреплён к Каю? Герда всегда затруднялась точно ответить на этот вопрос, но искренне считала, что прекрасны оба. Особенно, когда дружок вырастал и становился таким твёрдым и шелковистым в её руках. А иногда и алых губках. Герда зажмурилась от воспоминаний, и внизу живота стало совсем мокро.
— Конечно, дорогой! — вскричала она. — Где же я ещё могу быть! Я приготовила тебе сюрприз! Уверена, ты этого ждал так же долго, как и я и, конечно же, будешь бесконечно счастлив. — Она выдержала паузу, любуясь стройной фигурой юноши в раме окна. Солнце светило и создавало ореол вокруг его головы, и Кай напоминал Герде ангела сошедшего с небес. Не выдержав, девушка подошла к своему другу и обвила его руками за шею, тесно прижавшись к нему всем телом. Задрав лицо вверх — Кай был значительно выше её ростом — она сложила губы для поцелуя, а потом, передумав, выпалила:
— Я закончила шить приданое, и теперь мы сможем пожениться!
Кай улыбнулся, когда ангелочек прижалась к нему, приятно волнуя юностью. Конечно, она уже не так юна, как была когда-то, но всё еще упруга и, к слову, более опытна. Кай любил опыт. И сюрпризы тоже.
Руки парня скользнули по бокам девушки, продвигаясь к её очаровательной пятой точке — кстати, иногда и первой, — а губы потянулись к губкам подруги, он любил её целовать. Редко, но любил. Раз в месяц порой было достаточно.
Но губки ускользнули, и поцелуй ушёл в воздух. "Что ж, жди следующего раза" — кивнул Кай в такт своим мыслям и сжал ягодички девушки, прижимая ближе к себе и утыкаясь носом в светлые волосы.
— Конечно, дорогая, я так люблю "приданое", особенно под соусом "пожениться", а уж если это готовили твои волшебные ручки… — юноша осекся, прокручивая в голове сказанное и пытаясь достучаться до его смысла.
— Подожди, что ты сказала? — переспросил Кай, перекладывая ладони на плечи Герды, и отстраняя её от себя. — Я хотел спросить, у тебя есть чем перекусить? Милая, причём здесь пожениться? Ты сегодня слишком рассеяна, может, у тебя температура?
Кай окинул подругу детства встревоженным взглядом. Ещё не хватало заразиться, он, конечно, любил болеть, но некоторые болезни прицепляются только один раз… до самой смерти.
Что бы ни говорил любимый, всё это могло быть только прекрасно, правильно и звучать музыкой в ушах преданной подруги. Правда Герда ожидала, что Кай сожмёт её в своих жарких объятиях и всю покроет сладкими поцелуями, но затем она осознала, что он сказал. Любимый голоден! Это был повод показать ему, какая она замечательная хозяйка. А какой великолепной женой она ему станет! Герда с большой неохотой высвободилась из такого волнительного круга рук любимого и с причитаниями — Сейчас! Сейчас! — бросилась на кухню. Там она немного пометалась, поставила горшок с жарким (или, может, это было рагу по-ирландски?) разогреваться на плиту и метнулась обратно в комнату, прихватив с собой большую глиняную миску и ложку. Герда была из простой семьи, она не знала, что жаркое (но было ли то месиво, что грелось в горшке жарким?) в высшем обществе (за столом в замке Снежной королевы) принято есть с помощью ножа и вилки. В её семье всё то варево, что изготовлялось Гердой, ели ложкой. Да и чем ещё можно было есть эту субстанцию?
