— И что вы все так всполошились? Напугали моего поросёночка.

Поросёночек в это время в ужасе закатился за Принца и замер, крупно дрожа. Наследник повернул голову и нежно поцеловал того в висок, машинально проведя рукой по его бедру и сжимая пальцы на ягодице. На секунду он даже забыл о присутствии в комнате посторонних, но поднимающуюся волну желания резко опустил очередной вопль маман.

— Отрубить ему голову!

Мальчик-с-Пальчик в ужасе задрожал. Попался! А ведь он был так осторожен! Целых два месяца он терпел её, терпел из последних сил, ублажал всеми силами только чтобы иметь возможность уединиться с Принцем, почувствовать на себе и в себе его пальчики, язычок, и кое-то другое. Даже дорогие подарки, что он получал все два месяца, компенсирующие принадлежность Королевы к женскому полу, не сильно его утешили и уж точно не могли покрыть таких страшных слов, прозвучавших как приговор.

На мгновение рука Принца вызвала поток сладких воспоминаний и жар вожделения, что тут же были смыты всепоглощающим ужасом. Нет! Этого не может быть — ему не могут отрубить голову! Только не сейчас! Это заговор с целью убрать его от любимого. И тогда чьи-то чужие руки, не его, станут обнимать это сладкое тело, чужой ротик будет ублажать сахарные уста и нефритовый жезл?

В приступе отчаяния и страшного горя Мальчик-с-Пальчик зарыдал. Он страшно стеснялся плакать при таком количестве венценосных свидетелей, но не мог сдержать слёз, поэтому снова уткнулся лицом в шелковую подушечку, так часто подкладываемую под его ягодички во время игр с Принцем. Внезапно он взял себя в руки и, встав на колени, развернулся к Королеве, при этом его волосы взметнулись прекрасным потоком вперед.

— Отрубите лучше моего малыша Вольфгана! — громогласно заявил он, смахивая пряди волос и обнажая утонченные черты лица, с большими голубыми глазами, обрамленными хоть и не длинными, но густыми ресницами. Губы трепетали, складываясь то в улыбку, то их кончики ползли вниз, отображая борющиеся в душе чувства любви и ненависти.

Снежная Королева наблюдала за представлением, закусив губу. Маленький мерзавец устроил целое представление. Сначала округлая, аккуратная попка дёргалась в такт его всхлипам, затем у него видимо что-то заклинило в голове, и он вскочил на колени, решительно мотнув головой. Длинные и густые как у девушки волосы, хлестнули его по лицу. Внизу так же решительно слева направо мотанулся крохотный пенис. Королева презрительно скривилась, и в ответ на предложение отрубить этот бесполезный отросток расхохоталась.

— Да кому он нужен, этот твой Вольфган! Да и пожалей палача — он, пожалуй, умрёт со смеху. Как он такое-то отрубит? Его же и на колоду толком не уложишь. Пожалуй, я изменю вид наказания. Ты будешь выставлен на день у позорного столба. Без штанов. И пусть все полюбуются на твоего исключительного Вольфгана.

После этих слов Королева сосредоточила всё своё внимание на сыне. Эту проблему надо было решать и скорее. Интересы королевства, наследник, то да сё… в общем, лучшим выходом была бы скорая женитьба. То, что сын увёл у неё любовника, Королева простила ему сразу — всё-таки родная кровь, но главное, любовник её сильно разочаровал. Мастер-то он мастер по ублажению ртом и пальчиками, но хотелось бы уже чего-то более весомого. Объёмного и мощного…

— Итак, сын мой, вот наше королевское решение. Завтра мы даём большой бал. На него приглашаются все молодые девушки Города и окрестностей. На этом балу ты выберешь себе невесту. Женишься на ней и зачнёшь наследника. А потом делай что хочешь. — Она хотела было добавить «только не тырь моих бой-френдов», но вовремя прикусила язык. Это она объяснит ему потом. Наедине.

— Ваше королевское величество! — Обернулась она к Королю. — Подтвердите нашу королевскую волю!

Возникла пауза. Его Величество Король несколько задумался (на самом деле задремал) и потерял нить разговора, поэтому сейчас не мог сообразить, что от него требуется. Растерянно заморгав и похлопав ресницами, венценосный муж попытался вспомнить, зачем он здесь, кто все эти люди и что здесь делают? Король был рассеян, можно даже сказать, практически беспамятен в очень большом круге вопросов. И уже очень давно.

— Ма… маман? — начал он, робко всматриваясь в лицо жены. — Вы не предупредили о своем приезде. И почему вы заявились сразу в опочивальню? А если бы вы попали в мою и застали меня с любимой в момент наших плотских утех?

Тёщу он помнил слабо, если не сказать, что не помнил вообще. А может, её и не было совсем. Но ведь должна же быть? Его встреча с Королевой произошла так давно… Он был тогда юн, горяч и очень влюбчив. Впрочем, последнее, это то, что осталось в нём неизменным с поры беззаботной юности. Ах! Эти сани с запряжёнными в них белоснежными красавцами, незнакомка в пушистой шубке и с таинственно поблёскивающими глазами, протянутая в приглашающем жесте тонкая белая ручка…

«Я согрею тебя, моя красавица» — нежно шептал он, когда сани преодолевали ледяные просторы. Даже тюлени и охотящиеся на них белые медведи роняли скупые слезы, смотря на проплывающие мимо них сани с двумя сплетенными в страстном поцелуе фигурками…

Решительно тряхнув головой по примеру Мальчика-с-Пальчик, Король отринул так неуместно возникшие воспоминания и вернулся в настоящее. Эти парни на кровати — кто они? Любовники тёщи, сразу оба? Не успела приехать, как уже развратничает.

— Как вам не стыдно! — пискнул возмущённо внезапно сорвавшимся голосом Его Величество, хотел что-то ещё добавить, но вместо этого махнув кочергой, удалился. Не стоило накалять отношения прямо сейчас. Он найдёт свою жену, поговорит с ней и всё решится миром, карга съедет отсюда и заберет своих мальчишек. Только вспомнить бы, как выглядит его жена. А сейчас неплохо было бы подкрепиться! Вернуть утраченные во время этого возмутительного инцидента силы.

Пройдя в трапезную и заняв привычное место за столом, он начал разглядывать присутствующих здесь девиц, размышляя, кто из них могла быть Королевой. Но они все так засуетились при его приходе, уносили грязную посуду, приносили чистую, наливали вино в бокалы… «Может, у меня много жен? Это было бы удобно» — подумал он, принимаясь за утреннюю трапезу.

Уход Короля основные действующие лица как будто и не заметили. Королева сделала вид, что Его Величество утвердил её инициативу — всё равно потом не вспомнит! А мальчикам было не до этого. Принц лёжа любовался свои любовником, заложив руки за голову. Он думал, что Мальчик мог бы почаще взмахивать головой, той самой, которой уже не угрожал топор Палача. Всё-таки волосы у его поросёночка особенно волнисты и шелковисты. А уж как они трепетно касаются обнажённой кожи… От представления перспективы такой картины принц сладко вздохнул, прикусил губу и картинно закатил глаза. Естественно, что при этом, весь погруженный в собственные фантазии, он прослушал большую часть переговоров Мальчика с маман. Да и было ли там что-либо ему интересное? Он откровенно сомневался.

Впрочем, последовавшее обращение к нему, принцу пришлось выслушать. «Ах, маман, маман. До вашей извращенной фантазии мне ещё расти и расти», — произнес бы он, если бы в этот момент царственный эстетичный зевок не свёл бы его скулы, заставив на секунду обнажить собственные гланды. Бал, это конечно дело забавное, но всё прочее, к нему прилагающееся — нет уж, увольте.

— Фи, мамА, балы, это так отстало. Прошлый век, старушечьи посиделки… — он приобнял Мальчика успокаивающим жестом, одновременно незаметно пихая пальцем под ребра, чтобы тот хоть что-нибудь подсказал дельного, раз уж выставил себя таким решительным, — и вообще, мне что-то нездоровится.

Сладко потянулся и показательно завернулся в одеяло, пытаясь изобразить нечто лихорадочное на лице.

— Эй, кто-нибудь, принесите мне немедля грелку и бульону! И лекаря мне! И из постели я ни ногой. И…

Мальчик-с-Пальчик был скрытым эксгибиционистом и по юности с удовольствием демонстрировал свои обнаженные достоинства или недостатки первым встречным. Или вторым, специально выбирал мужиков, которые не могли бы дать по роже сразу. То есть тех, от которых он смог бы убежать и убегал.