Он посмотрел на меня с сожалением, пробормотал что-то вроде: «Совсем крыша поехала» – и побрел прочь, в гудящую, подсвеченную багровым мглу.

Я, шатаясь, поднялся на ноги и вцепился в локоть еще какого-то человека, пробегающего мимо меня, из тьмы во тьму.

– Извините, что это за место? Больница?

Этот потребитель оказался нравом покруче первого.

– А ну грабли свои убрал, быстро! – заорал он. Я убрал руку. – Хочешь сказаться больным, погоди, пока причалим, – добавил он.

– Причалим?

– Ну да, причалим. Ты что, чувак, забыл, как подмахивал контракт?

– Подмахи… Я ничего не подписывал! И нечего со мной фамильярничать. Я сотрудник рекламного агентства звездного кла…

Тут его лицо просветлело.

– Во блин! Как я сразу-то не понял! Жди здесь, придурок, щас принесу то, что тебе придется по вкусу!

Скоро он вернулся. «То, что придется мне по вкусу» оказалось маленькой зеленой таблеткой.

– Всего пять сотенных, – пояснил потребитель. – Хочешь, организуем тебе припадочек? Не хочешь? Ну, тогда эта пилюля поможет тебе продержаться до высадки…

– Да что за высадка? – завопил я. – Куда? Ничего не понимаю! И наркотики твои мне не нужны! Просто объясни, где я нахожусь, что такое якобы подписал и как отсюда выбраться?

– Чувак, – проговорил он, внимательно ко мне присмотревшись, – да тебя не на шутку переглючило. По башке треснули, что ли? Ну слушай, придурок: ты в трюме номер шесть «Томаса Мальтуса», транспорта для перевозки рабочей силы. Направление ветра, температура за бортом… ну, это пофиг. Курс 273 градуса. Скорость – 300 узлов, пункт назначения – Коста-Рика. Везет неудачников вроде нас с тобой на плантацию «Хлореллы».

Я все не мог понять, розыгрыш это или… Кто из нас сошел с ума?

– А ты… – начал я неуверенно.

– А мне не повезло, – с горечью закончил мой новый знакомец, устремив взгляд на зеленую пилюлю у себя на ладони. Потом вдруг одним движением закинул ее себе в рот и продолжил: – Знаешь, недолго мне тут торчать. – В глазах у него появился нездоровый блеск. – Я придумал новый эффективный метод работы на плантациях. Через неделю стану десятником. Через месяц мастером. Через год директором. А потом скуплю ракеты «Кьюнард-Лайн» и все их отделаю чистым золотом! Все места будут первого класса. Для моих пассажиров – только самое лучшее! И будем тарахтеть над Атлантикой туда-сюда. А тебе, придурок, выделю президентскую каюту на флагманском судне и отделаю ее листами золота. Для своего дружка-придурка ничего не пожалею! Не хочешь золото – возьму платину. Не хочешь платину…

Я отодвинулся, но он даже не заметил: продолжал бессвязно нести какую-то чушь о своем грядущем богатстве. Я от души порадовался, что никогда не принимал наркотики. Отойдя подальше, с чувством полной безнадежности я сел на пол и прислонился к перегородке трюма.

– Приветик! – послышался над ухом вкрадчивый голос. Кто-то пристроился со мной рядом.

– Здравствуйте, – ответил я. – Скажите, мы действительно плывем на Коста-Рику? Как мне встретиться с капитаном? Произошла какая-то ошибка…

– Да не волнуйся так, – ласково ответил мой сосед. – Чего нервничать-то? Расслабься, милок. Знаешь, мой девиз: ешь, пей и веселись, живи и давай жить другим…

– Так, грабли свои убрал! – рявкнул я.

Он разразился визгливой бранью, а я встал и пошел прочь, спотыкаясь в темноте о чужие тела и ноги.

Мне вдруг пришло в голову, что никогда прежде я не общался с потребителями – разве только с теми, кто меня обслуживал, и то всего по несколько минут.

Теперь я мечтал лишь об одном: выбраться из трюма номер шесть. Вернуться в Нью-Йорк, выяснить, что за трюк и с какой целью провернул Ранстед. Вернуться к Кэти, к дружбе с Джеком О’Ши, к увлекательной работе на Фаулера Шокена. Я еще столько не успел!..

Над дверью в свете тусклой красной лампочки виднелась надпись «Аварийный выход». Я вздрогнул, представив себе, как что-то случается – и толпа из нескольких сот человек ломится в эту единственную дверь.

– Извиняй, приятель, – произнес кто-то со мной рядом, – но лучше тебе посторониться!

Незнакомец согнулся пополам, и его начало рвать. Как видно, бумажные пакетики для страдающих морской болезнью здесь были не предусмотрены. Я открыл дверь аварийного выхода и проскользнул наружу.

– Куда? – рявкнул на меня детина в форме.

– Мне нужно встретиться с капитаном, – сказал я. – Я попал сюда по ошибке. Мое имя Митчелл Кортни, я ведущий сотрудник рекламного агентства «Фаулер Шокен ассошиэйтед»…

– Номер! – приказал он.

– 16-156-187, – ответил я и сам расслышал в своем голосе нотку гордости. Можно потерять деньги, здоровье, друзей, но номер – короткий идентификационный номер, свидетельствующий о высоком положении, – никто у тебя не отнимет…

Охранник довольно осторожно закатал мне рукав. Однако в следующий миг я отлетел и врезался спиной в перегородку; щека у меня пылала от смачной оплеухи.

– Что ты мне голову морочишь? – взревел охранник. – Вали-ка к себе в трюм, придурок, ты тут не на экскурсии!

В полном смятении я смотрел на сгиб собственного локтя. Вытатуированный номер гласил: «1304-9974-1416-156-187723». Мой родной номер был замаскирован посторонними цифрами – и замаскирован очень умело, так что трудно было заметить разницу.

– Ну, чего ждешь? – поинтересовался охранник. – Номера своего никогда не видел?

– Нет, – ответил я ровным голосом, хотя ноги подо мной подкосились. Я был напуган – напуган до ужаса. – Никогда не видел. Эта татуировка сделана вокруг моего настоящего номера. Говорю вам, я Кортни. Я могу это доказать. Я заплачу…

Я начал торопливо рыться в карманах, однако не нашел там ни единой монетки. Только теперь я заметил, что облачен в дешевое мешковатое тряпье от «Юниверсал», заляпанное пятнами еды, а может, и чем похуже.

– Так плати, – равнодушно бросил охранник.

– Заплачу позже, – пообещал я. – Просто отведите меня к начальству…

Тут в узкий коридорчик выглянул шустрый на вид молодой лейтенант в форме «Панагры».

– Что здесь происходит? – требовательно спросил он. – Почему в трюме свет? Почему между палубами шляются посторонние? Знаете, ваше агентство нам рекомендовали как надежное.

– Извините, мистер Коблер, – отвечал охранник, вытянувшись и отдавая честь. – Парень, похоже, упоролся. Вылез сюда и плетет какую-то чушь: будто бы он большая шишка в рекламе, а сюда попал по ошибке…

– Взгляните на мой номер! – закричал я лейтенанту.

Я ткнул ему под нос свой локоть, и тот поморщился. Охранник схватил меня за шиворот.

– Эй, не приставай к…

– Минуточку, – сказал лейтенант. – Вижу. Номер. И предлинный номер, приятель. Что ты хочешь доказать?

– Мой настоящий номер – 16-156-187. Остальные цифры фальшивые. Они приписаны, спереди и сзади. Видите? Тут цифры другие!

Стараясь не дышать носом, лейтенант наклонился и присмотрелся к моему номеру.

– Хм… – протянул он. – Вообще-то все может быть… Пойдем-ка со мной.

Испуганный охранник поспешил открыть перед нами дверь.

Лейтенант провел меня через ревущий лабиринт машинного отсека в каюту второго помощника размером со шляпную коробку. Второй помощник оказался маленьким остролицым человечком; форма «Панагры» висела на нем мешком.

– Покажи ему свой номер, – приказал лейтенант.

Я повиновался.

– И что не так? – спросил второй помощник. Он вставил кассету в читальный аппарат и начал крутить рукоять. – 1304-9974-1416-156-1877023. Гроуби, Джордж Уильям, пол мужской, 26 лет, холост; рос в неполной семье (отсутствие отца); третий из пятерых детей; выносливость 1, здоровье 2,9, работал по второй категории семь лет, по полуторной – три месяца; образование 9, подписан трудовой контракт по форме Б. – Второй помощник поднял взгляд на офицера. – Данные самые обычные, лейтенант. Что в нем такого? Почему я должен им заинтересоваться?

– Он заявляет, – ответил лейтенант, – что он сотрудник рекламного агентства и попал сюда по ошибке. Говорит, кто-то поменял ему номер. И речь у него слишком правильная для его класса.