На этом дежурстве ему тоже скучать не пришлось. Когда стая черных гиеновидных, зубастых тварей попёрла по сумрачному узкому коридору на них с путником, Джонни задвинул путника себе за спину, прыгнул навстречу стае и перекинулся. Когда мелких тварей набегало много, ему куда удобнее было действовать не мечом, а длинными сильными лапами, раскидывая тварей направо и налево, давя и ломая им хребты, или же прыгать на них сверху, придавливая немаленьким весом. Раздавленные твари становились плоскими, двумерными и втягивались в пол и стены серого коридора.
Покончив со стаей, Джонни оглянулся. Его подопечный путник, мужчина лет шестидесяти, был невредим, твари к нему не прорвались и не покусали. Путник сидел, привалившись к стене коридора, в полуобморочном состоянии, и мало что соображал от страха. Джонни его понимал. Любому может стать плохо, если проводник у тебя на глазах из человека превращается в гигантского белого кролика с красными глазами.
Он втайне гордился своей редкой среди Проводников способностью менять размеры во втором, зверином облике: он мог стать как обычным кроликом, так и огромным, ростом с человека. Недаром товарищи прозвали его Боевым Кроликом. Он привел в чувство подопечного, слегка его встряхнув, поставил на ноги и повёл дальше. Тот шёл покорно, и до последнего зала Лабиринта, где путник сворачивал к предназначенному ему выходу, они добрались благополучно.
Дежурство выдалось неплохим, никто из пятёрки не пострадал, ни живые, ни их мёртвые подопечные. Хорошо, что твари нападают не на всех путников, многим из них удается пройти по Лабиринту одним. Проводников было мало, поэтому они вмешивались только в критических ситуациях. Увы, люди с пригодными для этой работы магическими способностями рождались редко, найти их было трудно, поэтому у Проводников высоко ценился каждый новичок. Джонни сам недавно был таким новичком.
После окончания дежурства пятёрка, возглавляемая Герцогиней Клариче, вернулась в Цитадель, поселение Проводников в реальном мире, но находящееся глубоко под землей. Как обычно, в реальном мире зверски захотелось есть. Кто-то отправился домой, в верхний мир, а кто-то, как Джонни, забежал в единственный ресторан Цитадели, к Роберу Вепрю. Готовили там вкусно, и он привык здесь обедать. После обеда хотелось спать, но Джонни превозмог усталость и отправился на встречу с человеком, который, как он надеялся, посоветует что-нибудь насчет Эллиса.
Глава наставников леди Эдита находилась в своём кабинете. Она приветливо приняла его и попросила помощницу принести им чаю. Чай принесли, Джонни устроился на диване, а леди заняла кресло. Волосы Эдиты были такими светлыми, что отливали серебром, серые глаза смотрели серьезно и ласково. Строгий, элегантный лиловый брючный костюм лишь подчеркивал её женственность.
Джонни уделил внимание миндальному печенью и клубничным пирожным, которые подавались к чаю. Сама хозяйка не ела, объяснив, что ей сегодня идти на дежурство. На декоративном камине стояли два горшочка с благоухающими гиацинтами. Оглядывая изысканно обставленный кабинет в сиреневых и светло-серых тонах, он вспоминал, как бывал здесь, будучи учеником, едва попавшим в Цитадель, потом новичком. Впервые он вступил в схватку с тёмными тварями Лабиринта под руководством Эдиты, его первого командира. Теперь в пятёрке Эдиты приобретают первый боевой опыт другие новички западного узла, а Джонни работает уже в третьей команде. Когда вкратце обсудили новости Цитадели, он поставил на поднос чашку китайского фарфора и приступил к главному:
— Миледи, я недавно узнал, что у одного из моих друзей, как мне кажется, есть способности Проводника.
При этих словах глаза Эдиты засияли. Найти человека с необходимыми для Проводников магическими способностями было редкой удачей. Джонни продолжал:
— Мы знакомы несколько лет, общались в сети, но впервые увиделись перед моим последним дежурством. Его зовут Эллис Линдли, ему двадцать три или двадцать четыре года. Я смотрел на него по-особому, как вы учили, его цвета синий и фиолетовый. А еще у него сейчас почти такие же проблемы с душевным здоровьем, какие были у меня: кошмарные сны, беспокойство и все такое. Кроме того, его мучают боли в суставах и костях, как и меня в своё время.
Помолчал, собираясь с духом, чтобы произнести самое трудное. Эдита мягко сказала:
— Всё это поправимо, Джон, ты знаешь сам.
Он глубоко вздохнул и произнес:
— Эллис — инвалид. После перелома позвоночника он может передвигаться только в коляске. Врачи говорят, что он никогда не сможет ходить.
— Бедный мальчик! — ахнула леди Эдита. Она хотела сказать что-то еще, но тут их прервали. В кабинет стремительно вошла Герцогиня Клариче, необычайно эффектная в белом брючном костюме. Её безупречно уложенные золотистые волосы выглядели так, словно она только что из салона, а не вернулась с дежурства. Джонни вскочил.
— Здравствуй, дорогая Эдит, — приветствовала Клариче хозяйку кабинета. — Ты же знаешь, что послезавтра назначено заседание Совета. Я полагаю, что Фарадж должен наконец определиться со своим заместителем. В конце концов, это неприлично, так долго тянуть с решением простого вопроса.
— Здравствуй, Клариче. Да, я получила приглашение на заседание Совета. Если Фарадж остановит свой выбор на ком-нибудь, я не удивлюсь. Но если он захочет подумать ещё, это его право, моя дорогая.
Только тут Герцогиня обратила внимание на своего подчинённого.
— Джонни, что ты здесь делаешь?
— Он пришёл ко мне посоветоваться, — ответила Эдита.
— И по какому поводу? — бесцеремонно осведомилась Клариче, и Джонни покоробило. Но Герцогиня ждала ответа, а лгать нынешнему командиру в присутствии командира бывшего было немыслимо и он ответил:
— Я нашёл человека, у которого могут быть способности Проводника.
Клариче обрадовалась. Взглянув на её заблестевшие ярко-голубые глаза, он вспомнил, что обнаружившим потенциального новичка полагалась денежная премия и вообще, найти новичка — это большой плюс в репутацию всей пятёрки и её командира. С неохотой он произнёс:
— Но он инвалид и не может ходить. Ездит в кресле-коляске.
Глаза Герцогини изумленно округлились. Она выпалила:
— Кролик, ты идиот? Как твой инвалид будет сражаться?
Она продолжала разочарованно и язвительно:
— Ты думаешь, он способен взять в руки меч и вести бой? Как он в коляске будет преодолевать лестницы и уходить от погони? Или может, ты полагаешь, что твари его пожалеют и не сожрут? У нас и так в последнее время развелось много уродов и калек, тебе этого мало? Оставь свои глупости и забудь о своём инвалиде.
Джонни молчал. Герцогиня сухо попрощалась и покинула кабинет. Вспоминая её раздражённое лицо, он понимал, что, пожалуй, вскоре придётся перейти в другую команду. Герцогиня избавится от него при первой возможности, когда подыщет в других пятёрках устраивающего её симпатичного молодого мужчину.
Его нисколько не огорчала перспектива расставания с Клариче, это полтора года назад он радовался, когда прославленный командир обратила на него внимание и предложила перейти к ней. С тех пор его иллюзии развеялись. В пятёрке Клариче её подчиненным отводилась роль кордебалета, танцующего вокруг примы, и это Джонни уже порядком надоело. Его товарищей, обожавших Клариче Прекрасную, всё устраивало, а скептики, не восторгавшиеся Герцогиней, у неё в команде не задерживались. Теперь пришел его черёд. Ничего, это даже к лучшему.
После ухода Герцогини Джонни и Эдита некоторое время молчали. Наконец Эдита сказала:
— Иногда Клариче чересчур прямолинейна, но по сути она права. Инвалид не сможет сражаться и, следовательно, выполнять обязанности Проводника. В Лабиринте его ожидает скорая смерть, а приставить к нему второго Проводника означает подвергнуть риску и здорового. Джон, твари вполне способны понять, кто может дать им отпор, а кто нет.
Эдита повернула белокурую голову на точёной шее к гобелену на дальней стене, помолчала. Джонни невольно залюбовался и в очередной раз мысленно отметил, что недаром впечатленные этими изящными линиями современники когда-то прозвали Эдиту Лебединой Шеей. Это прозвище осталось у леди и здесь, среди магов. Уж очень оно подходило и ко второму воплощению некоронованной королевы Англии. Она продолжала:
