Скелеты подступили ближе. Они тянули к людям костлявые руки и зловеще, даже злорадно скалились. Метать молнии стало бессмысленно и парни взялись за мечи. Они сноровисто отрубали конечности скелетов, сносили черепа с плеч, не забывая защищать друг другу спины. Но мертвецов было слишком много, они напирали. Пытались хватать костлявыми пальцами с вдруг выросшими длинными кривыми ногтями, норовили даже укусить. Один из скелетов впился зубами в тыльную сторону правой кисти Зайца, рыча, как собака и мотая головой. Заяц вскрикнул. Винай разрубил кусачего мертвяка на две половинки, а Заяц переложил меч в левую руку. Рана от укуса на его руке сочилась кровью. Завидев кровь, скелеты стали двигаться быстрее.
Из глубины пещеры вылетел небольшой булыжник и попал в голову Винаю. Тот упал и проворные мертвецы схватили его за руки и голову, потащили к себе. Волк взвыл, увидев, как бесчувственного Виная скелеты растянули на полу пещеры, а мертвяк повыше поднял над головой большой камень, готовясь обрушить его на голову или грудь живого.
— Уходим! — заорал Заяц. — Быстро!
Он прыгнул, снес череп скелету, державшему камень, тот уронил ношу, к счастью, не на человека. Затем Заяц отрубил руки двум мертвякам, державшим Виная. Третьему, ухватившему Виная за ноги, отсёк руки Волк. Прыткий скелет попытался схватить Зайца, но только стащил с него бейсболку. Парни вдвоем упали на тело Виная и исчезли из пещеры вместе с ним.
Потрёпанные, вспотевшие Заяц и Волк, держа Виная, ввалились прямо в коридор госпиталя Цитадели, подземного города магов. На их зов сбежался персонал госпиталя. Виная спешно унесли на осмотр. Волка с Зайцем провели в комнату, осмотрели, промыли, обработали ссадины и рану от укуса на правой кисти Зайца.
Врачеватели, видимо, доложили о раненом Винае и его спутниках командованию, потому что к концу осмотра в комнату вошли командир пятёрки, в которую входили Волк с Зайцем, он же командующий северного узла Горгий Махайрод, и его заместитель Рамзес Морской Кот. Их непроницаемые лица и холодные глаза не сулили парням ничего хорошего.
Волк с Зайцем поприветствовали начальство, переглянулись, предвидя выговор, а то и чего похуже, если Винай умрет. Старшие не стали задавать вопросы в присутствии врачевательниц, а когда парней отпустили, высокий, широкоплечий Горгий сделал им знак следовать за собой и вышел из комнаты. Следом удалился лысый Рамзес. Заяц и Волк обреченно последовали за старшими.
В коридоре госпиталя они встретили выходящую из палаты черноволосую стройную смуглянку Кору Кобру, заместителя командующего южным узлом. Винай Лебедь работал в южном узле, и, конечно, Кобра прибыла сюда, чтобы узнать, что случилось с её подчиненным.
— Здравствуй, Кора, — произнес Горгий. Рамзес и Волк с Зайцем поклонились девушке. Та ответила на приветствия и хотела что-то спросить, но командующий севера мягко сказал:
— Нам будет удобней разговаривать в моем кабинете.
С этими словами он шагнул назад, к своим подчинённым, положил руки им на плечи. Рамзес сам коснулся кисти Горгия и командующий переместил всех четверых в свой кабинет во дворце. Цитадель находилась очень близко к потустороннему Лабиринту и обычно магам приходилось ходить здесь пешком. Перемещаться в Цитадели вот так молниеносно могли только самые сильные Стражи, такие как Горгий и Кора.
Заяц и Волк стояли посреди кабинета, оглядываясь по сторонам. Раньше они здесь не бывали. Просторный кабинет с дубовой резной мебелью в готическом стиле, шёлковыми коврами, выдержанный в вишнёвых и гранатово-красных тонах, поражал роскошью. Волку он напомнил интерьеры европейских дворцов –музеев. Командующий пригласил всех сесть и сам уселся за свой большой стол. Кора и Рамзес заняли кресла рядом со столом. Волк уместился на краешке дивана, Заяц расположился рядом с ним посвободней. В кабинет заглянула секретарь, красивая блондинка Агнес Белая, видимо, она услышала шум.
— Агнес, в ближайший час я буду занят, не пускай никого, — распорядился Горгий. Потом осведомился:
— Как Винай, Кора?
— Врачевательницы говорят, что у Виная сотрясение мозга. Хорошо, что хоть череп не пробит. Он выбыл из строя по меньшей мере на месяц. А теперь я хочу знать, как, за что и от кого он получил по башке.
Кора свирепо посмотрела на парней. Те виновато потупились.
— Мы все хотим это узнать, — произнес командующий. — Заяц, начни рассказывать ты.
Слушали Зайца внимательно, но к концу рассказа Волк втайне желал провалиться еще глубже под землю или стать невидимкой, такое напряжение разлилось в кабинете.
Когда Заяц закончил рассказывать, Кора Кобра разразилась длинной тирадой на смеси английского и русского языков, в которой приличными были только предлоги и два слова «малолетние идиоты». Уши у парней запылали, но Заяц неодобрительно покосился на красивую смуглянку. Не пристало женщинам так выражаться, считал он. К тому же слышать «малолетние» от девушки, выглядевшей самое большее, на девятнадцать-двадцать лет, было еще обиднее. Волк охладил его, мысленно напомнив другу, что по слухам, Кора старше египетских пирамид. Они, не прожившие еще и тридцати лет, в самом деле были для неё малолетними. На «идиотов» тоже обижаться не следовало, сами виноваты. Хорошо, что хоть Винай будет жить и инвалидом не станет, а то пылкая Кора их, наверное, в порошок стёрла бы.
— Не знал, что ты выучила русский матерный в таком объеме, дорогая Кора, — с легкой укоризной заметил Рамзес.
Волк знал, что Рамзес тоже не любил, когда грязными ругательствами сыпали женщины.
— Пришлось выучить, — мрачно ответила Кора. — Мало в каком языке есть настолько выразительные ругательства. Как чувствовала, что сегодня они мне пригодятся.
— Заяц, Волк, — обратился к ним командующий. — Поправьте меня, если я ошибаюсь. Вы из той книжки знали, что противников в пещере будет много, но пошли туда втроём, вооружённые только мечами и толком не научившись стрелять в реальном мире? Так? Или может, за двое суток с нашей последней встречи вы выучили новое убойное заклинание, а я об этом не знаю?
Волк с Зайцем покраснели еще больше, опустили глаза в пол, уши у обоих полыхали малиновым.
— Посмотрите на меня, — приказал командующий.
Парни подняли головы и послушно взглянули в строгие тёмные глаза командира. Тот сухо и бесстрастно произнес:
— Я приветствую инициативу, но впредь планировать операции нужно тщательнее. Это вам не усмирять призрак алкаша, повесившегося на чердаке. Господа герои, если вы вдруг решите поймать «Летучего Голландца» или навести порядок в Бермудском треугольнике, извольте посоветоваться со старшими, чтобы мы знали, где потом можно будет искать ваши кости.
— Или не найти их, — проворчал Рамзес.
— Ну почему, — ехидно вставила Кора. — В той пещере ваши кости можно было бы найти, после того, как с них обгрызут всё мясо. А ваши души тоже мучились бы там от вечного голода. Вы не понимаете, что заполучив вашу силу, даже силу одного из вас, те мертвяки могли бы выходить из пещеры подальше, скажем, до ближайшего селения? Хорошо, что у вас хватило ума вовремя сбежать.
— Лучше назвать это по-другому, — вмешался Рамзес. — Парни не сбежали, а организованно отступили, все вместе, и это уже хорошо.
Волк подумал, неужели Морской Котик считает, что они были способны бросить там Виная? Но эта мысль сразу вылетела у него из головы, потому что Горгий спокойно сказал:
— Давайте считать, что они организованно отступили за подмогой.
У Коры и Рамзеса заблестели глаза. Девушка с предвкушающей улыбкой сказала:
— Мне на дежурство заступать через шесть часов, так что я готова.
— И я готов, — Рамзес поднялся.
Горгий и Кора встали. Заяц и Волк обрадованно переглянулись и подошли к старшим поближе, взяли их за руки. Все пятеро образовали круг и исчезли в пестром вихре.
Появились они на поляне у пещеры. Уже рассвело, листья и трава были влажными от росы, в джунглях щебетали и кричали птицы. Вещи, оставленные на поляне, никто не тронул и Заяц с Волком их забрали. Пятерка осторожно вошла в пещеру. Скелеты сидели, лежали и висели на своих местах, как будто ничего не произошло. Вот только на черепе одного из них, в глубине пещеры, красовался трофей — синяя бейсболка Зайца. У Волка руки зачесались от желания стянуть с него головной убор и вломить по черепу нахала, но он сдержал себя. Заяц его понял и мысленно шепнул, что он теперь к той бейсболке и притрагиваться не хочет.
