— Спасибо, Камен, — порталист качнул головой, — твои слова снова возвращают мне здравый смысл.

— Сочтемся, Владыка Хитрости, — рыцарь дружелюбно оскалился, — неси свою зверушку обратно, она скоро проснется.

Кармиан одарил приятеля пронзительным взглядом, сказавшем рыцарю больше, чем все слова за этот вечер, и, подхватив Амана, исчез в портале.

***

Аман со стоном схватился за голову. Накрывшее с утра похмелье стало для жреца сюрпризом. Какое-то время юноша просто лежал, ожидая, пока потолок перестанет плыть перед глазами, затем, кряхтя, точно древний дед, потянулся за заботливо оставленным кем-то стаканом с мутно-зеленой жижей. Жижа противно пахла и отвратительно выглядела. Какое-то время Аман посомневался, стоит ли ее пить, затем утренняя жажда повторно напомнила о своем присутствии, и юноша, сморщив нос, влил в себя содержимое стакана.

Внезапно ему полегчало: головная боль прошла вместе с тошнотой, а мысли прояснились так, что Аман даже сумел обнаружить лежавший под стаканом кусок пергамента. Прочтя, жрец со стоном спрятал голову под подушку.

Ярко-красными пафосными чернилами на листе было выведено:

«Монашкам вредно столько пить. Монашки должны быть благоразумны и осторожны. За выпитый коньяк еще будешь должен.

P.S. Не забудь поблагодарить милую хозяйку, приютившую твое пьяное тело».

Под текстом стояла витая подпись, состоящая всего из одной буквы «К». Или двух? Аман вынырнул из-под подушки и пристально всмотрелся в чернильный шедевр. Вот этот штрих перед «К» похож на вторую ножку буквы «Л». «ЛК»? Да нет, бред какой-то, Кармиан просто увлекся украшательством. У демонов же не бывает фамилий. Ведь не бывает?

Комментарий к Коньяк и паяц

Ко мне вернулась моя любимая бета. Слава Руфеону! Постепенно она приведет весь этот очепяточный ужас в порядок. Потерпите еще немного))

========== Белое к белому ==========

Синяя тень леса дарила умиротворение. Несмотря на черные круги под глазами, стертые от быстрой ходьбы ноги, Аман улыбался, полной грудью вдыхая прохладный воздух. Если бы он умел петь, то, наверное, запел бы сейчас что-то простенькое и приятное. Увы, за столько лет странствий жрец узнал множество песен, но ни одну из них не смог нормально повторить. Музыкальными данными природа его не одарила. А потому юноша фальшиво мурлыкал себе под нос пастушьи мотивчики. Но почему-то они выходили совсем невеселыми.

***

Два дня назад.

— Даже не поблагодаришь меня за лекарство от похмелья? — довольный жизнью демон привычно пристроился рядом со жрецом.

— Что имел в виду Камен, когда сказал, что Ку-Сатот сделает за тебя всю работу? - юноша даже головы не повернул.

— Когда это он такое сказал?

— Вчера. Я слышал. Сквозь сон.

— Тогда ты плохо слушал, монашка, он выразился иначе, — Кармиан недовольно цокнул языком, отчасти коря себя за то, что притащил жреца в Фетранию, отчасти за то, что позволил рыцарю затронуть ненужные темы.

— Что ты ответил?

— Это не имеет значения.

— Он говорил обо мне, верно? — Аман остановился, непривычно серьезно глядя в глаза демону. — Все из-за того, что я дэрон. Ты сам сказал, что я для тебя «особо лакомый кусочек», и тогда в Морайе проговорился, что хочешь увидеть мой срыв. Ты все ждешь, когда я оступлюсь, ждешь, что я потеряю контроль, снова кого-то убью. Ты, как стервятник, кружащий над раненым львом, ожидающий, когда тот наконец умрет, чтобы первым склевать самое вкусное.

— Как ты заговорил, Аман, — маг презрительно поджал губы. — Выставляешь меня злодеем. Но кто помог тебе выбраться из той же Морайи?

— Я не верю тебе. — Голубые глаза заледенели. — Я должен был прогнать тебя сразу, не слушая лживых сказок.

— И что же вдруг открыло тебе глаза? Кажется, раньше ты не был особо против моего общества.

— У госпожи Селии была с собой одна интересная книга, — Аман запустил руку в сумку и вытащил маленький томик в синей обложке с серебристым названием «Тайны Восточной Лютерии», распахнул на форзаце, сунув демону под нос.

На белой бумаге знакомым почерком с завитушками значилось: «С пожеланием приятного путешествия. Кармиан Лест» и подпись. Та самая, которую он опрометчиво оставил на утренней записке.

— Ты был дэроном. Таким же, как я.

— Очень и очень давно.

— И молчал все это время.

— Аман…

— Уходи. Клянусь Первозданным Светом, я убью тебя, если еще раз появишься, — посох жреца опасно засветился.

Кармиан отшатнулся, глядя на юношу со смесью обиды и брезгливости, затем взял себя в руки, превращая лицо в застывшую маску.

— Как только Ку-Сатот восстановит силы, безумие к тебе вернется. Не убей никого, пытаясь остаться хорошим, — последнее слово демон буквально выплюнул и тут же растворился в багряном водовороте.

***

Его Святейшество Барут всегда учил состраданию и милосердию к людям. Но ведь демоны не люди, они просто опасные твари, жаждущие заполучить Ковчег. Поверить демону… Какой же это было ошибкой. Будь на его месте Искатель, точно не попал бы в такую ситуацию.

С точки зрения Дариуса Аман вообще обладал удивительной способностью из всех возможных вариантов неприятностей выбирать самый паршивый. Сам Аман с этим утверждением был в корне не согласен, иногда до хрипоты споря, что поступил правильно, и все могло быть куда хуже. Твердолобый воин не верил. Зато верила Селия.

Аман улыбнулся. Он никогда не видел таких смелых и красивых жриц. Ее доброта будила в душе юноши нежность и искреннее желание оберегать ее от всех напастей.

Ядовитая иголочка, засевшая в сердце Амана и мешавшая ему нормально жить последние несколько дней, опять дернулась. Кармиан, Кармиан, Кармиан… Ни Селия, ни другая девушка никогда не улыбнется ему, если Кармиан будет рядом. Аман и сам не мог точно сказать, когда допустил ту кармическую слабость и сблизился с демоном, когда начал считать его если не своим другом, то, как минимум, не врагом? Какая лживая сказка. С таким очевидным финалом-разочарованием. Он правильно сделал, что покончил со всем сейчас. А тот поцелуй - это просто чары безумия. Ничего не было. Не могло быть, значит и не было!

Впереди показался лагерь. Очаровательная блондинка, завидев жреца, замахала ему рукой и, подобрав подол белого платья, поспешила навстречу. Вот он, правильный путь. Тонкие руки обняли юношу за шею. Так и должно быть. Аман нежно привлек к себе девушку, уткнувшись лбом ей в плечо, опьяненно вдыхая аромат можжевельника и лечебных мазей. Много лет назад он уже выбрал этот путь, путь света. Он слишком много пережил, идя по нему, и одного демона мало, чтобы вдруг сойти во тьму. Пусть даже этот демон Кармиан.

— Я рад Вас видеть, госпожа Селия.

— Я переживала за вас, господин Аман.

***

Вода все текла и текла по плечам юноши. Жрица кротко смотрела на него из-под светлых ресниц.

— Мне бы хотелось все забыть.

— Писание учит нас помнить свои ошибки и не повторять их, — маленьким ковшиком Селия зачерпнула из источника воду и вновь облила Амана с головы до ног.

Жрец стоял перед ней на коленях в одном исподнем, закрыв глаза и опустив голову. Прохладная влага стекала по его телу, очищая своей первозданной свежестью, унося в теплый мох все лишнее.

— Расскажите мне, что Вас гложет, господин Аман. Я помогу вам.

— Мне стыдно, Селия. Я чуть не сошел с выбранного пути, едва не променял свет на тьму, — юноша вздрогнул, когда вода опять полилась ему на голову. — Я устал хранить секреты. Я верю тебе. Выслушай мою исповедь, сестра.

Аман все говорил и говорил, выдирая из себя всю ту боль, что мучила его с самого детства. Болезненно сжимая зубы, рассказал о демоне, чьему обществу был рад, о безумии, которое завладело его разумом по прихоти Ку-Сатота, о предательстве в одной короткой строчке. Все отчаяние, непонимание,страх, все сомнения , что копились в душе годами, - все вырвалось наружу и тут же исчезло под понимающим взглядом серых глаз и потоками чистой воды.