Рейстлин тихо отошел к стене, стараясь слиться с окружающей обстановкой. Мешать воссоединению маленькой семьи ему не хотелось, но и смотреть на их радость было больно и завидно.

«И все же хорошо, что у меня есть брат, — неожиданно подумал он, — все не так одиноко, — и с усмешкой добавил, — а еще у меня есть Даламар, живцы, призраки и Циан. Чем не идеальная семья?»

— Идем в гостиную, Марта принесет твой любимый чай, и ты мне расскажешь все с самого начала.

Посвященная кивнула и последовала за отцом, но вовремя опомнилась:

— Папа, я не одна

— А с кем же? — Лорд остановился, обводя зал внимательным взглядом.

Рейстлин прекратил мимикрировать под мебель и вышел на свет. На мгновение Калеб Таринский утратил самоконтроль, и волшебник увидел целый калейдоскопом эмоций: изумление, брезгливость, радость, страх, злость, опасение и наконец ледяная вежливость, которая и прервала гамму чувств.

— Папа, это Рейстлин.

— Просто «Рейстлин»?

— Маджере, — лаконично добавил маг.

Крисания бросила на отца испуганный взгляд, однако мужчина остался невозмутим. Похоже, ни имя, ни фамилия чародея ему не были известны.

— Добро пожаловать в мой дом, — все с той же ледяной вежливостью обратился к волшебнику хозяин. — Я хотел бы побеседовать с вами, молодой человек, но сначала мне нужно выслушать свою дочь. Не возражаете немного подождать меня в кабинете? Эрен, проводи.

— Рассказ может затянутся, — заметил маг. — Быть может, мне зайти завтра?

— Как вам будет угодно, — не стал спорить лорд.

Волшебник перевел взгляд на Крисанию:

— Рейстлин, я…

— Не утруждайся, ты дала мне согласие, и я об этом помню, — чародей сделал паузу. — Карамон завтра отправляется обратно в Утеху. Если хочешь, приходи попрощаться.

— А ты? — нахмурилась девушка.

— А я остаюсь. — Криво улыбнулся волшебник. — Мне еще с Тэк разбираться. Всего хорошего, — кивнул он уже герцогу, внимательно прислушивающемуся к разговору, и вышел вон.

— Какой интересный молодой человек. Скажи мне честно, кто он?

— Черный маг, — вздохнула девушка, — тот самый, что живет в Палантасской Башне.

— И с кем ты связалась! — не менее печально простонал мужчина, — Так и знал, что надо было тебя сразу замуж выдавать.

— Папа!

— Пойдем, Крис, тебя еще исповедь ждет.

***

— Господин Калеб, давайте будем взрослыми людьми!

— Ха! — Острие шпаги просвистело возле самого уха Рейстлина, срезав прядь волос.

— И к тому же, ваша дочь все равно останется со мной, хотите вы этого или нет.

— Это кто так решил?! — Расписная эльфийская ваза со звоном разбилась об пол.

— Я так решил. — Рейстлин совершил героический рывок, запрыгивая на письменный стол.

— Да кто ты такой, чтобы такое решать?! — Как говорится, стол — не преграда для истинного аристократа.

— Влюбленный черный маг!

— Ну хорошо. — Герцог неожиданно остановился, сложил руки на груди, опасно балансируя на краю кресла. — Приведи мне хотя бы один аргумент, почему Крисания должна выйти за тебя замуж.

— Про замуж я ничего не говорил, — Рейстлин отодвинулся подальше, на все лады кляня данное Крисании слово — не применять магию к ее отцу.

— Аргументы против не принимаются.

В дверь в очередной раз постучали:

— У вас там все хорошо?

Кресло опасно зашаталось. Рейстлин дернулся вперед, в последний момент ухватил за рукав и удержал Калеба от громкого падения.

— Все нормально, доченька, не беспокойся. — Негодующий взгляд на мага и злой шепот: — Подай голос, несчастный.

Рейстлин широко и погано улыбнулся:

— Я давно хотел спросить… — Кресло жалобно скрипнула, Калеб заскрежетал зубами. — Точнее испросить вашего благословения на жизнь, любовь и постель с вашей дочерью! — все тем же не слышным за дубовой дверью шепотом продолжил маг.

— Да ты охамел?!

Рейстлин ослабил хватку. Кресло заскрипело совсем уж печально.

— Отец?

— Крисания тебе не какая-нибудь дворовая девка. Я не позволю своей дочери жить приживалкой, — шепотом отчеканил герцог, пытаясь опереться на шпагу. Металл неприятно шаркнул по полу.

— Я не считаю ее ни девкой, ни приживалкой, я готов на ней жениться, если когда-нибудь найду жреца, согласного нас благословить.

— Все дело в том, что ты черный маг?

— И в том, что она Посвященная Паладайна. И потому ни к темным, ни к светлым жрецам мы не можем прийти.

— А Астинус? Он ведь служитель Гилеана.

Рейстлин ошарашенно распахнул глаза. И именно этот момент выбрало многострадальное кресло, чтобы с жалобным стоном потерять одну ногу.

— Нет! — Рейстлин рефлекторно выбросил руки в пассе, ловя Калеба магией.

Дверь распахнулась, с грохотом врезавшись в стену.

— Ну вот, я же говорил, что все в порядке, а ты не верила, — Фисбен поправил сползшую на нос шляпу.

На Крисанию, карающим мечом застывшую в проходе, его слова впечатления не произвели.

— Ты обещал, что не станешь использовать магию, а ты, отец, что не будешь опять хвататься за шпагу!

— У меня не было выбора! — на удивление единодушно возразили мужчины.

Крисания одарила их обжигающим недовольным взглядом и удалилась, цокая каблуками по лестничному мрамору.

— Ты уверен, что хочешь на ней жениться?

— Отговариваете?

Калеб махнул рукой, подошел к глухому шкафу и привычным движением выудил из него хрустальный графинчик и бокалы.

— С вами иначе не разберешься, — виновато пояснил герцог на вопросительный взгляд чародей, — никогда крепкое не пью, а как речь о женихах Крисании заходит — все, хоть спивайся.

У порога тихо кашлянул Фисбен.

— Третьего возьмете?

— Тэк где? — напрягся Рейстлин.

— Гилеану мозги выносит.

— Кем будешь, гость незваный? — Калеб философски разлил на троих.

— Паладайн, небесный отец Крисании.

— Ну вот, уже и отца себе нового нашла.

— Второго, — милосердно поправил чародей.

Калеб Таринский не разочаровал его. Рейстлин и представлял его именно таким. Крисания была похожа на отца и внешне и внутренне. Герцог был высоким мужчиной лет сорока пяти, в иссиня-черных волосах уже появились первые ниточки седины, но в живых карих глазах не было и намека на усталость или грядущую старость. Телосложение выдавало в нем воина, а скорость реакции и искусное владение шпагой, ощутить которое маг успел на своей шкуре, говорили, что воин он весьма незаурядный. Калеб был по-своему красив, его красоту не портили ни несколько угловатые черты лица, ни нос с горбинкой, ни слишком пухлые для мужчины губы, ни даже характер. Да… Характер у герцога был еще тот. Рейстлин с легкостью мог поверить, что этот человек учил свою дочь езде верхом, обращению с оружием, этикету, танцам, эльфийскому языку и выживанию в дикой природе. Всему сразу, под настроение, но от этого не менее старательно. Уже знакомые холодность, здравомыслие, верность слову и убеждению сочетались в нем с гордостью, осторожностью, жизнелюбием и ироничностью, разве что Крисания, в силу своей женской натуры, была не так вспыльчива.

И теперь Рейстлин сидел за одним столом с этим человеком, ставшим чуть ли не легендой в глазах волшебника, и пил недурной коньяк, приводя герцогские нервы в порядок.

— Скажи мне только одно, маг, — печально вздохнул Калеб. — Ты сможешь ее защитить?

Рейстлин, не задумываясь, кивнул.

— Тогда я спокоен. Даю свое благословение.

— И я, — и Фисбен хитро подмигнул, отсалютовав чародею бокалом.

Комментарий к Глава 12 Таринские

За эту главу отдельное спасибо моему папе, ставшему прототипом герцога Таринского.

========== Глава 13 Астинус, Паладайн и Такхизис (совсем маленькая, финальная) ==========

— Чур я подружка невесты! — радостно кричала Темная Богиня, хлопая в ладоши.