– Анжелика, это мои братья Глеб и Максим – они, как и я, имеют право подписывать документы и сметы, – ничего не подозревая рассказывает Александр Романович, а я просто не знаю, что говорить и как себя вести. – С ними можно обсудить любой вопрос. Только Глеб не вправе принимать единоличные решения. По одной причине – он пристрастен.

– Очень приятно познакомиться, – блею я, утонув в холодных насмешливых глазах своего случайного любовника. Он, как и ночью, безупречен. Только на щеках темнеет щетина. Видимо, с утра не побрился. Другого мужчину, хотя он, похоже, крупнее и Александра, и Глеба, я просто не замечаю. Мое сознание занимает только Глеб – светлые джинсы, низко сидящие на бедрах и простая черная майка, рукава которой плотно обтягивают  рельефные мышцы рук.  Вот откуда он взял на мою голову? И что ему стоило остаться там, во вчерашней сумасшедшей ночи?

А Глеб взирает на меня с ленивой улыбкой хищника, которая не предвещает ничего хорошего. Он делает шаг навстречу и смотрит с вызовом. Только сейчас не на меня, а на старшего брата и с удовольствием говорит.

– А мы с Анжеликой знакомы, в своем роде…

– В смысле? – хмурится Александр.

– Я с ней спал, – припечатывает Глеб. – Вчера.

 На заднем  фоне  очень обидно ржет Максим, а я чувствую, как пол уходит из-под ног. Вот зачем он так? Неужели об этом нужно заявлять при всех?

– Не поверю, что ты не помнишь, Анжелика, – с насмешкой обращается он ко мне. В его глазах мелькает что-то похожее на обиду. Не понимаю. Он, на самом деле, ждал, что я кинусь ему на шею с поцелуями? Или что?

– Я не знала, кто ты, – шепчу пересохшими губами, а он довольно ржет. – Знала бы, бежала, как от огня.

– Говорил же тебе, Сашка, я найду абсолютно любого реставратора и все испорчу!

Глеб выглядит таким неприлично довольным, что хочется его удавить прямо здесь. Останавливает меня только разница в  габаритах и весе и то, что я еще храню в душе хлипкую надежду на то, что работа все же будет моей.

– Это не имеет значения, – хмурится Александр, хотя слова даются ему с трудом, а я выдыхаю.

– Для тебя – да, а вот для Лики… – довольно тянет Глеб и смотрит на меня взглядом, который говорит: «Я все про тебя знаю, маленькая серая мышка, которая не привыкла спать с мужиками на первом свидании».

Он делает шаг ко мне и склоняется к губам.

– Ты же будешь хорошей девочкой и уедешь? Понимаешь же, сколько неловких и, возможно, постыдных моментов тебя ждет в моей компании?

Так вот зачем была эта ночь. А я наивная думала, что может быть, действительно цепанула его. Пусть и на одну ночь. Меня словно облили холодной водой. Начинает тошнить, но я сжимаю зубы, поднимаю на него полный отчаяния взгляд и припечатываю.

– Не надейся.

– Это мы еще посмотрим, – цедит Глеб сквозь зубы, а Александр довольно хмыкает.

– Просчитался, братец. Видимо, тебе попалась неопытная девушка и после секса с тобой не спешит бежать куда глаза глядят. Сравнивать не с чем.

– В моем окружении хоть есть девушка после секса со мной, – парирует Глеб, а мне начинает казаться, что эти двое, решая свои семейные проблемы, вообще забыли о том, что тут рядом стою я. И это именно мою сексуальную жизнь они с таким огоньком обсуждают.

– Ничего подобного, – зло замечает Глеб. – Это значит только одно, – он довольно улыбается и обещает, глядя мне в глаза своими наглыми, синими. – Значит, я тебя трахну, по крайней мере, еще один раз. Ты даже не представляешь, как я этого хочу.

Вот так просто при всех. При своих братьях, при племяннике, застывшем в дверях с удивленным выражением лица. Что он вообще о себе возомнил? А я в таком шоке, что даже послать его не могу.  Из ступора меня выводит недовольный голос Макса.

– Ну, Глеб, ты не мог мне сказать с утра, что она твоя? Я бы не поперся сюда ни счет, ни заря.

– Ты же за машиной?

– Да она тут уже две недели стоит…

– А нехера было врать.

Парни, не прощаясь, удаляются из комнаты и их голоса затихают где-то в коридоре. Никита и тот тихо линяет, а я стою, ни жива ни мертва, чувствуя на себе внимательный и недовольный взгляд начальника.  Если он меня сейчас отправит  домой, я не удивлюсь. Теперь в этом доме меня считают шлюхой, а  не профессионалом. Просто прекрасно, Лика. Отличное начало самого перспективного в твоей жизни проекта.

– Анжелика, – тихо говорит Александр Романович. – Вы же понимаете, что спать с моим братом – это верный способ лишиться рабочего места.

– Когда я с ним спала, – стараясь, чтобы голос не дрожал, отзываюсь я. – Я не представляла, кто он такой.

– Даже не сомневаюсь, поэтому и закрываю на это глаза. Но впредь…

– Впредь я буду держаться от него подальше. Уж поверьте.

– Только вот он – нет, – замечает старший Лисовецкий и очень внимательно на меня смотрит.

– И что я  могу с этим сделать?

– Я уверен, у женщины есть масса вариантов показать мужчине, что он ей неинтересен. Было бы желание. А у вас оно должно быть, вы ведь не хотите лишиться работы?

Я не хочу, но сама ситуация, высокомерный тон Лисовецкого старшего – все бесит, поэтому я спрашиваю.

– Вы знаете, что ваш брат не отстанет,  не проще ли меня выгнать?

На красивом лице Александра появляется недовольная гримаса, будто он  сжевал лимон.

– В данной ситуации не проще.

– А… я прекрасно понимаю. Если вы меня выгоните, будет означать, что он победил. Поэтому в целом я даже могу переспать с вашим сыном, и мне это сойдет с рук.

– А вот с сыном не стоит…

– Меня не интересуют дети. Успокойтесь.

– Ему восемнадцать.

– То есть уже можно?

– Анжелика, я вообще не понимаю, как позволяю вам разговаривать со мной в таком тоне?

– Александр Романович, простите. Я неправа, но и вам не стоит наступать мне на больную мозоль. Мой первый в жизни случайный секс закончился…

– Глебом.

– Именно. Закончился Глебом, и милым обсуждением в небезразличном семейном кругу. И для меня дело чести закончить этот объект…

– И не оказаться снова в его постели?

– Именно. Поэтому буду вам благодарна за две вещи. Первая – давайте не станем больше заводить разговор о моей личной жизни. Ну а второе, оградите меня от вашего брата. Пожалуйста.

– Я, конечно, могу привязать его к кровати в его комнате, – задумчиво протянул босс. – Но и из этой ситуации он сумеет извлечь пользу. Просто помните, для Глеба вы трофей. Ему интересно соблазнить и сделать так, чтобы вы отказались от этой работы. То есть изощрённо обидеть. Если вы все это будете держать в хорошенькой головке, пока мой брат пытается вас соблазнить, думаю, у вас получится устоять перед его напором.

– Тогда почему вы так волнуетесь?

– Потому что у этого мудака всегда получается то, что он задумал. Я слишком плохо знаю вас, чтобы волноваться. Я за себя переживаю и за эту долбанную старую часть дома. Лучше б я ее взорвал.

– Это технически сложно,– машинально отзываюсь я. – Не получилось бы ее демонтировать, не повредив основное крыло.

– Вот поэтому вы и здесь. Сейчас я позову Эмилию Львовну, и она проводит вас в комнату.

Глеб

Эта коза сделала вид, будто меня не знает! Точнее, хотела сделать вид, что меня не знает! Ночью стонала подо мной, а  с утра, значит: «Мальчик сделал свое дело. Мальчик может быть свободен»? Не представляю, почему меня это злит сильнее даже чем то, что она демонстративно осталась поганить мою часть дома.

Виски у Сашки  в баре вкусный. Даже жаль, что отказался от него в прошлый раз. Сижу в дедовом кабинете, нахально закинув ноги на стол, почти уложив их на крышку ноутбука брата, и жду. Душа требует с кем-нибудь поругаться или набить морду, но бить морду моим братьям дело неблагодарное, поэтому придется ограничиться порцией словесных гадостей, когда Сашка закончит разговаривать с Ликой, которая бесит своим поведением. Она должна была сначала растаять от моего присутствия, потом зарыдать и свалить. Все! А потом, может быть, я бы ее нашел через Наташку и, милостиво трахнул. Ну шикарный же план?