Свет звенит в кошельках
Погожий, хоть и прохладный летний денёк. Неделю подряд лили дожди. Земля и сейчас едва ли просохла. Но сегодня солнце сбросило серые покрывала. Пахло свежескошенным сеном. Громко лаяла собака.
Принц Вильгельм возвращался в Селедрим после длительного похода на тёмных колдунов Таскании. Доспехи и сбруя сияли, отражая яркое светило. Серый конь ржал, скача иноходью. Немного рассеянная добрая улыбка. Он устал после длительного перехода, но не мог приветить встречающих, хмуря брови. Дети сбегались с окрестных домов, чтобы увидеть воочию того самого принца Вильгельма, грозу проклятых демонов. Они стояли, раскрыв рты, кто младше, указывали перстами.
- Папа, я хочу тоже быть рыцарем, а не пахарем, - сказал курносый мальчуган лет шести.
- Я тоже хотел когда-то, - вздохнул отец. "Жаль, что одного желания недостаточно для покупки сбруи", - про себя подумал мужчина.
- Однажды будешь, - пообещал он ребёнку.
Принца привели в единственный трактир в деревне. "Свет души" гласила вывеска. Пышногрудая блондинка принесла бокал пива, а женщина постарше через время вынесла поднос с зажаренным бараном. Герой ел молча, а местные жители следили за каждым его жестом. Вдруг, скажет что-то о подвигах. Мужики, что сидели днями напролёт над бутылем браги, запели:
Мечтает злодей
Подчинить вольных храмы.
Свободных людей -
Ответим тем самым!
Свет в наших сердцах
Он злом не затушит.
Неведом нам страх,
Врагов планы рушим.
Мы - вольный народ,
Мы степи и реки,
Во имя свободы,
Чтоб быть человеком,
Принц в битву зовёт!
Когда принц поставил пустую кружку на стол, люд завопил:
- Расскажи! Расскажи о ратных подвигах, о странах, где ты побывал! Что за люди там живут? Правда ли, что на головах ходят и детей голодным волкам скармливают?
Вильгельм обвёл присутствовавших гордым взором.
- Слухи о тёмных колдунах не всегда правдивы. Они ещё страшнее, чем в сплетнях. Каждое их утро начинается с чёрной мессы. Они приносят жертвы Зеймонду-Искусителю, чтобы тот даровал им силу совершать чаровство.
Мужики ахнули и перекрестились.
- Все мы в руках Судьбы, и на Неё лишь уповаем!
- Нам бы их магию! Рыцари смогли бы тогда исцелить болезни и сделать всех счастливыми. Но они насылают порчу. Посевы гниют под их чёрными взорами. А ночами они обращаются в волков, и воют на луну. Чёрные тучи роятся над святилищами Антимоника. Мы тридцать дней пытались занять окружённую деревню, но магия была сильна. Чёрные отравленные стрелы были меньшим из наказаний, которое мы встретили. Рои мух и сизый туман, из которого показывали головы демоны. Ночами мертвецы вставали из могил, а утром мы недосчитывались двух-трёх бойцов. Но мы смогли войти в их обитель. Мы уничтожили их гнездо, и теперь тьма нескоро снова поднимет голову.
- Ура! - закричал бородатый мужчина. - Кружку пива принцу Вильгельму! Всем по кружке пива, я плачу!
Когда хмельной напиток был подан, мужчина поднял кружку в воздух.
- За принца Вильгельма и его ратные подвиги! За дело света!
- Ура!
Дубовая дверь со крипом отворилась. В неё вошёл толстый седовласый мужчина, неся на руках худощавую девушку.
- Староста, - прошептали гости таверны.
- Я принёс тебе злато, рыцарь света. Исцели мою дочь, - сказал вновь пришедший.
- Вижу, тьма легла на её чело.
Принц возложил ладони на лоб дочери старосты. Комната наполнилась ярким светом. Гостям пришлось зажмурить глаза, дабы не ослепнуть. Когда вспышка погасла, дочь старосты раскрыла глаза.
- Чудо! - промолвил один из гостей. - Он исцелил! Спаситель ты наш!
Рыцарь света вышел из таверны за полночь, чтобы справить малую нужду. К нему подбежал мальчик лет восьми, в грязи, в старых потёртых лохмотьях. Один глаз спрятан под повязкой. Он поднял кусок ткани, показывая выколотый глаз.
- Исцели, принц! - прошептал мальчик.
- Сгинь, нечисть! - крикнул Вильгельм. - Кто пустил прислужников Ордена Змеи в нашу деревню? Стража, схватите его немедленно!
Из-за двери показались двое мордоворотов с дубинками. Они побежали за мальчишкой, а принц вернулся в таверну, напевая пьяным голосом песенку:
Мы - вольный народ,
Мы степи и реки,
Во имя свободы,
Чтоб быть человеком,
Принц в битву зовёт!
***
Ветхая покосившаяся изба на холме. Трава во дворе скошена. Внутри побелены стены. Пахло чабрецом и мать-и-мачехой. На дубовом столе лежала луковица и краюха хлеба. Мальчик, в синяках, ни одного живого места на теле.
