Эйвен родился и вырос в этом посёлке, знал здесь каждый камень и каждое дерево, и мог пройти куда угодно даже с закрытыми глазами. Он свернул с тропинки и кратчайшим путём направился через рощу к дому Тэсиса, надеясь застать Учителя до того, как тот уединится в своём святилище. Волнение заставляло Эйвена почти бежать, и он едва не столкнулся с ним возле угла его дома. От неожиданности Эйвен растерянно и смущённо выпалил:

– Прости, Учитель… Мне нужно поговорить с тобой.

Ни один мускул не дрогнул на испещрённом морщинами лице старца. Только в мудрых и пронзительно ясных глазах блеснула добродушная искорка иронии, и он мягко спросил:

– Знаю, знаю… Со счастливым возвращением, Эйвен.

Юноша смутился ещё больше, вспомнив, что не поприветствовал старца.

– Доброго здравия тебе, Учитель, – сказал он, почтительно поклонившись старцу. – Прости, я волнуюсь.

– Это заметно. Успокойся и расскажи, что привело тебя ко мне. Вижу, причина серьёзная.

– Да, Учитель, очень серьёзная… Но я… Я не вполне уверен…

– Эйвен, давай-ка, зайдём в дом и поговорим там, – предложил Тэсис, видя, как волнуется юноша.

Дом Тэсиса почти ничем не отличался от всех прочих домов в посёлке, но был вдвое меньше, поскольку «Хранитель знаний» жил один и не нуждался в просторных помещениях. Войдя в переднюю комнату, служившую чем-то вроде гостиной, где хозяин принимал посетителей, и столовой, оба расположились за небольшим столом, сев на простые деревянные скамьи напротив друг друга. На столе стояли корзинка с вялеными фруктами, чашка мёда и кувшин с водой – непременные угощения, предлагаемые каждому, входящему в дом. Тэсис жестом предложил гостю отведать их.

– Благодарю, я не голоден, – ответил Эйвен, несколько успокоившись, и ограничился лишь бокалом воды.

Эта пауза позволила ему полностью овладеть собой, а Учителю сделать кое-какие выводы относительно психоэмоционального состояния юноши.

– Ну, теперь ты похож на прежнего Эйвена, – с мягкой улыбкой заметил Тэсис. – Видимо, тебе придётся ещё поработать над самоконтролем перед испытанием. Нельзя достичь первой ступени инициации, не овладев полностью собственными эмоциями. Разве тебе не известно, что даёт преимущество человеку перед животными?

– Известно, Учитель, – виновато потупив взор, ответил Эйвен.

– Ну, в море ты справился со страхом и смог обмануть ящера. Но что случилось потом? Расслабился и позволил фантомам памяти овладеть своей психикой?

– Нет. Ящер не имеет никакого отношения к тому, о чём я хочу… посоветоваться и разобраться.

– Так причина не в этом?.. Хм-м… Значит, я ошибся, – чуть удивлённо вымолвил Тэсис и внимательно взглянул в глаза юноши, словно стараясь проникнуть в самую глубь его сознания. – Хорошо, расскажи, что произошло.

– Учитель, вчера в полдень, когда мы с Айрисом находились примерно в десяти лу от атоллов, я решил пустить Хугга в свободный поиск… – начал Эйвен, припоминая все подробности происшедшего.

Рассказ о видении был недолог, но предельно точен в описании кошмарной картины катастрофы, а закончил Эйвен моментом осознания иллюзорности происшедшего и своими ощущениями сразу после этого. Учитель выслушал его внимательно, не перебивая расспросами. Юноша пытался увидеть на лице старика признаки иронии или недоверия, но оно оставалось совершенно бесстрастным, а глаза, как всегда, светились доброжелательностью и теплотой.

– И что тебя беспокоит? – осторожно спросил Тэсис после недолгого раздумья.

– Мне трудно правильно выразить, Учитель… Мне кажется, что в море я видел не простую галлюцинацию, вызванную перегревом или каким-то иным воздействием на организм… Это нечто совершенно необычное. Выглядело всё так достоверно, словно я стал свидетелем реальной катастрофы.

– Почему ты так считаешь? У тебя есть для этого какие-то веские основания?

– Однажды со мной уже случался тепловой удар. Я помню, как бывает при этом. В мозгу нарушается…

– Что происходит с организмом при перегреве известно всем, – Тэсис прервал пространные объяснения юноши и с нажимом в голосе спросил: – Скажи, что заставило тебя счесть увиденное за реально происшедшее событие?

Эйвен ответил не сразу.

– Я не утверждаю, что взрыв уже произошёл. Возможно, это и не взрыв вулкана, а… падение большого метеорита. Но я почему-то уверен, что видение… предупреждает об угрозе. Я это ЗНАЮ, но не могу объяснить… откуда пришло видение.

– Если я тебя правильно понял, ты думаешь, что твоё сознание получило информацию о грядущем, а видение – не плод воображения, и не результат воздействия на организм физических факторов? – задумчиво спросил Тэсис.

– Да, Учитель, – тихо пробормотал в ответ Эйвен и смущенно опустил глаза. Его так и подмывало спросить Учителя о том, что будоражило и тревожило его разум, и о чём он не решался даже намекнуть старцу, но не в силу запретности темы, а из-за страха получить подтверждение своей интуитивной догадке, принять и осмыслить которую он был ещё не готов.

Словно прочтя мысли юноши, Тэсис сказал:

– Дар предвидения встречается крайне редко, Эйвен. Я прожил очень долгую жизнь, но знаю лишь несколько человек, обладающих способностью видеть прошлое и будущее. Да и то у большинства из них подобные видения возникают спонтанно, независимо от воли и желаний, и очень редко. Нельзя исключать потенциальной возможности проявления этого дара и у тебя, но пока слишком рано делать какие-то выводы.

– Так что же делать, Учитель? Это видение не даёт мне покоя…

– Да, пренебрегать таким «предупреждением» неразумно. Что бы оно ни означало, мы должны выяснить природу явления. Потребуется провести сканирование твоей памяти. Если ты согласен, то можно попытаться…

– Конечно, согласен! – радостно воскликнул Эйвен и облегчённо вздохнул.

Учитель погасил его эмоции одним взглядом.

– Ну, раз так, тогда приходи ко мне вечером. А сейчас иди домой и выспись хорошенько.

Глава 3.

1.

Когда Эйвен вошёл в дом Учителя, лёгкое волнение вновь охватило его при виде собравшихся здесь «просветлённых». Совет общины был представлен почти в полном составе, что означало чрезвычайную важность причины, заставившей их собраться вместе.

«Они не считают моё видение галлюцинацией», – с облегчением подумал юноша и почтительно поклонился сначала хозяину дома – Тэсису, а затем остальным, сидящим на циновках у стены, согласно древнему обычаю, приложив ладонь правой руки к сердцу. Его взгляд задержался на секунду на морщинистом лице бабушки Айры, чьи живые блестящие глаза рассматривали его с каким-то особым интересом, словно он был неким диковинным андроидом, рассказы о которых скорее относились к легендам, чем к были. Затем взгляд Эйвена скользнул по лицам остальных членов Совета и остановился на матери, чьё присутствие смущало больше всего. Внешне мать выглядела спокойной и бесстрастной, но Эйвен чувствовал внутреннее напряжение, выдаваемое чуть заметным подрагиванием пальцев.

«Она чем-то обеспокоена. Но чем?», – подумал Эйвен.

– Проходи, Эйвен, – прозвучал спокойный голос Тэсиса. – Садись здесь.

Юноша прошёл на середину комнаты, куда указал рукой Учитель, и опустился на циновку, скрестив ноги и положив на колени ладони. Учитель медленно уселся рядом с ним. В комнате воцарилась полная тишина. Эйвен ощутил на себе пристальные, изучающие взгляды «просветлённых», но это повышенное внимание к его персоне не раздражало и не смущало юношу, поскольку он понимал причину такого интереса. Он покорно ждал расспросов, но эти ожидания не оправдались.

– Здесь все знают о твоём видении, – прояснил ситуацию Тэсис. – Поэтому вопросы излишние. Я уже говорил тебе, что единственная возможность понять природу этого явления – сканировать твою память.

Тэсис выдержал паузу, чтобы юноша в полной мере осознал предстоящее действо, и спросил:

– Ты готов, Эйвен?

– Да, Учитель, – твёрдо ответил тот, встретившись с ободряющей улыбкой матери.