«Вы плыли пять дней! Значит, ваш путь был длиной в тысячу лу или даже больше?» – спросил Эйвен.

«Это так, – подтвердила Большая Мать. – Мы плыли точно на закат, делая короткие остановки для отдыха. Ещё нам приходилось сражаться с акулами…»

«Что было потом, когда вы достигли побережья?»

«Мы решили обследовать прибрежные воды и двинулись на север. Рыбы по-прежнему было мало. Везде мало. Потом почти совсем не стало. Следов мора не было, и мы не понимали причин опустения. Мы стали слабеть от голода и уже не могли быстро плыть. Потом мы нашли большой остров с удобными лагунами и бухтами, где можно было отдохнуть. Здесь тоже не было рыбы, но мы нашли кальмаров. Мы только начали охоту, как вдруг появился огромный плавучий остров. Мы никогда не встречали ничего подобного. Он был в сотни раз больше ваших плавучих загонов для рыбы. Мы хотели рассмотреть этот плавучий остров. Мы не чувствовали опасность. Мы не сразу поняли, почему наши сородичи стали погибать один за другим. Море обагрилось нашей кровью, и нас охватил ужас. Мы бросились прочь от острова. Но смерть настигала нас везде, стоило только всплыть, чтобы вздохнуть воздуха. Только мне и ещё трём десяткам дельфов удалось спастись и вернуться назад…»

Большая Мать внезапно прекратила ментальный контакт и словно впала в глубокий транс. Она чуть покачивалась, лёжа на волнах, и, казалось, умерла, но Эйвен чувствовал её глубочайшие переживания, связанные с трагическими воспоминаниями. Он терпеливо ждал, не тревожа её расспросами. Наконец, в сознании юноши возникли мыслеформы Большой Матери.

«Плавучий остров – огромный корабль. Люди убивали дельфов. Плохие люди».

– Что?! – с ужасом воскликнул вслух Эйвен, поражённый этим откровением. – Не может быть, чтобы люди охотились на вас! Это… Это невозможно.

Большая Мать шевельнулась и повернулась на бок. Её глаз разглядывал юношу с каким-то особым пристальным вниманием, но было в этом взгляде и сочувствие.

«Люди корабля – плохие люди. Люди Фаро-Протера – хорошие».

«Вы не рассказывали об этом потому, что не хотели обидеть нас?»

«Да. Племени Кири-Куру не следовало покидать родных вод. Материк Фам с давних времён имеет плохую славу. Другие племена дельфов тоже избегают приближаться к его берегам. Мы никогда не будем там».

«Большая Мать, расскажи мне о том корабле. Мне нужно знать всё, что известно тебе о материке Фам и о тех людях. Обещаю, что никто не узнает о том, что произошло с твоим племенем в те давние времена. Между нами никогда не возникнет недоверия и вражды…»

2.

Эскорт плавно опустился на огромную плоскую крышу высотного здания, занимающего целый квартал. Сотни летающих аппаратов, стоящих здесь, указывали на наплыв богатых клиентов. В отличие от остальных, Враджар пользовался площадкой для самых важных гостей, огороженной сплошной стеной в три человеческих роста.

Первыми из эскорт-машин выскочили телохранители. Они сразу же заняли позиции по периметру площадки, держа оружие наизготовку. Двое тщательно проверили территорию детекторами и, не обнаружив угрозы, доложили Враджару, что путь свободен.

Выбравшись из капсулы, Враджар сладко потянулся до хруста в суставах. Извращённое воображение уже рисовало яркие жестокие картины, от которых нервная дрожь пробежала по его телу. Осклабившись в предвкушении оргии, он сунул в рот ещё одну пластинку драко и уверенно зашагал к кабине лифта. Его тут же обступили телохранители, и все вместе скрылись в ней.

Квартал развлечений являл собой целый город, занимающий огромное стоэтажное здание, центральная часть которого снизу доверху зияла квадратным колодцем. Это почти пустое пространство, лишённое доступа солнечного света, освещали бесчисленные фонари и светопанели. На разных уровнях, переброшенные через рукотворную бездну, виднелись переплетения прозрачных труб переходов, висячих садов и арен, а по периметру располагались обширные апартаменты. Здесь, в этом храме порока, каждый свободный житель Империи мог удовлетворить любую прихоть и желание, доступное его состоянию. Квартал Хан-Сам пользовался дурной славой. Заведения, располагавшиеся в нём, предназначались в основном для низших каст, однако нередко его посещали богатые вайрамы низших рангов, судры и даже каштрии, желающие вкусить самых низменных развлечений и пощекотать себе нервы. Здесь не было и в помине той роскоши и комфорта, которыми кичились респектабельные заведения в Пирамиде, и всё же именно сюда стремились те, кому требовалась изрядная доза адреналина.

Враджар остановил кабину лифта на 70-м уровне. Выбор не был случайным. Информатор сообщил, что именно здесь можно найти то, что его интересовало. В сопровождении охранников Враджар наугад направился вдоль широкой галереи, скользя взглядом по прозрачным стенам, за которыми стояли, сидели и лежали в соблазнительных позах прекрасные обнажённые девушки разных возрастов. Искусное освещение подчёркивало рельефность их тел и усиливало сексуальное влечение, но его не интересовали клонированные красотки, выращенные, словно домашние животные, на «фермах». Их кукольные, словно не живые, лишённые настоящих эмоций, лица давно примелькались и надоели ему. Враджару хотелось свежих впечатлений и ощущений. Он искал юных рабынь – редкий товар, доставляемый с окраин Империи контрабандистами хаши. Рабыни стоили во много раз меньше наложниц из школ Миссии, и такие траты не столь сильно опустошали его карманы.

Появление столь важной персоны не осталось незамеченным хозяевами заведений. Из дверей возле витрин повылазили разодетые в яркие нарочито богатые костюмы хаджары. Их слащавые заискивающие улыбки раздражали Враджара даже больше нелепых одеяний.

«Подлое племя, – подумал он, окидывая надменным презрительным взглядом чернявого толстяка, неуклюже склонившегося перед ним в поклоне. – Этот и сам бы рад продаться за сходную цену, нашёлся бы клиент».

– Господин, не желаешь ли выбрать юных девочек? У меня есть совсем свежие, никем не тронутые…

– Твои куклы меня не интересуют, – холодно ответил Враджар.

– А что желает господин? Может, я смогу помочь?..

– Мне нужен особый товар, по-настоящему свежий. Понимаешь?

– Наверное, господин хочет приобрести юных дикарок? Девственниц?

– Да, именно дикарок.

– К сожалению, у меня нет рабынь. Но… если господин не поскупится…

– Ты требуешь оплаты за ничтожную услугу? – с угрозой в голосе спросил Враджар. – Знаешь, кто перед тобой, слизняк?

– Не гневайся, господин. Откуда мне знать это? Вот если бы я смог увидеть твой манул.

– Хочешь увидеть мой манул? – угрожающе прошипел Враджар. Ненависть и злоба закипала в его груди, грозя выплеснуться наружу разрушительной яростью. – Стоит мне моргнуть, и ты окажешься в подземелье Стражей. Тогда всех твоих кукол не хватит, чтобы спасти свою жалкую жирную тушу.

– Мой господин, ты неправильно понял меня, – с испугом попятился к двери толстяк. Его губы затряслись, а на лоснящимся от жира лице проступила испарина. – Я лишь хотел сказать, что рабыни стоят дорого. А мне ничего лишнего не нужно. С радостью провожу милостивого господина на аукцион. Торги скоро начнутся.

– Так-то лучше, – холодно произнёс Враджар, погасив вспышку гнева. – Показывай, куда идти.

– Да-да, конечно, сейчас, сейчас… Я знаю, где выставляют самых лучших рабынь. Их только что привезли из-за Западной стены, – засуетился, залебезил хаджар. – Прошу, мой господин…

Он засеменил впереди Враджара, то и дело, озираясь, будто опасаясь удара по спине. Его лживая угодливая улыбка теперь вызывала в душе менинта не раздражение, а ехидное удовлетворение. «Эти твари должны знать своё место, не то обнаглеют и станут думать, что почти равны нам. А это опасно… для устоев Империи», – подумал Враджар.

Пройдя по галерее пару сотен шагов, провожатый угодливо открыл перед Враджаром одну из бесчисленных дверей. Длинный запутанный лабиринт коридоров – и вот они оказались перед массивными двустворчатыми дверями, охраняемыми полудюжиной здоровенных громил с грубыми тупыми лицами, лишёнными и намёка на интеллект. Они явно были вооружены, но прятали оружие под одеждой.