Штольман внимательно выслушал жену и лишь потом, когда она умолкла, возмущённо воскликнул:

  - Аня, у нас же отпуск!

  - Отпуск, - послушно повторила Анна Викторовна, - но я же не могу бросить Наденьку в беде. Я хочу ей помочь.

  Яков Платонович вздохнул, понимая, что доброта любимой Ани опять не даст им покоя, и тут же улыбнулся. В конце концов, именно такой, пылкой, готовой помочь, он и полюбил свою жену. И продолжает любить, с каждым днём всё сильнее.

  Глава 3. Смертельное очарование или Лето в Затонске

  Лето, милостивые судари и сударыни, стоит проводить вдали от больших шумных городов, где от зноя даже камни начинают парить, а пыли столько, что горничные вынуждены смахивать её два раза в день, и всё равно придирчивые хозяйки ругаются и грозят расчётом. Едва лишь первая нежная зелень сменяется крупными листочками, нужно непременно выезжать в небольшой городок, дабы наслаждаться там всевозможными цветочными ароматами, а ежели вам посчастливилось попасть в городишко на реке, то вы сможете внести в свой рацион свежайшую рыбу, раков, а в список развлечений, помимо традиционных балов, визитов в гости и приёмах у себя, ещё и купание. Стоит ли удивляться тому, что летом в небольшом Затонске становилось оживлённо и шумно, словно в пригороде стольного Петербурга.

  Мария Тимофеевна, после получения телеграммы с сообщением о приезде Анны с супругом и детьми, устроила такую кутерьму в доме, что Виктор Иванович предпочёл переждать суматоху у своего брата, благо тот с женой жил по соседству. Пётр Иванович, на собственном опыте зная, какой несносной может быть бесценная родственница, лишь крякнул и осторожно поинтересовался причиной разразившегося безобразия.

  Виктор Иванович по адвокатской привычке выдержал паузу, сделав крохотный глоток кофе, и лишь когда Пётр нетерпеливо завозился, выразительно покашливая, расплылся в улыбке:

  - Аня приезжает.

  Пётр Иванович отметил благую весть глотком коньяку:

  - А дети что же, с Яковом Платоновичем остаются?

  Виктор рассмеялся, хлопнул брата по плечу:

  - Нет, все вместе приезжают. Отпуск у них, представляешь?!

  Пётр Иванович залпом осушил рюмку, крякнул одобрительно, головой покачал, понимая причину выжившей брата из дома суматохи:

  - Надо и тебе, Viktor, отпуск взять. Летом отдыхать гораздо приятнее, чем осенью, можно всем семейством выехать куда-нибудь. Уверен, Мария Тимофеевна будет в полном восторге.

  Виктор улыбнулся, плечами повёл неопределённо:

  - Такие решения единолично не принимают, с Машей нужно посоветоваться, с Яковом, с Аней.

  - Ну, посоветуйся, - великодушно разрешил Пётр Иванович, - дело доброе... Кстати, ты помнишь такую маленькую рыжую девчушку, которая к нашей Annett прибегала? В самом начале учёбы в гимназии.

  Виктор Иванович мягко улыбнулся:

  - Ещё домик на дереве построили, а он рухнул тебе прямо под ноги.

  Пётр Иванович раздражённо всплеснул руками:

  - Нет, вот как что хорошее вспомнить, так мы не можем, а как всякие гадости, так и напоминать не надо! Я, между прочим, Ане и девчушке этой театр теней делал!

  - Ладно, не кипятись, ты добрый дядюшка и это неоспоримый факт. А к чему вдруг ты Надежду вспомнил?

  Пётр Иванович налил себе душистого чая в белоснежное блюдечко с цветочным узором по ободку, с присвистом втянул ароматный кипяток и лишь тогда ответил:

  - Мы с Варенькой встретили её вчера во время вечернего променада. Представляешь, у неё по-прежнему россыпь веснушек, я её по ним и узнал!

  Виктор мягко улыбнулся, пока ещё не понимая, к чему клонит брат. Не просто же так ностальгировать начал, явно к чему-то клонит, знать бы ещё, к чему именно.

  - Анина подруга не одна была, с мужчиной, - Пётр Иванович руками обрисовал весьма внушительную фигуру незнакомца, - солидный такой.

  Виктор Иванович пожал плечами:

  - Ничего удивительного, Надежда ровесница нашей Ани, а значит, барышня взрослая, вполне могла супругом обзавестись.

  Пётр Миронов вздохнул, крутя в руках чашку с чаем. Спиритом он был весьма слабым, можно даже сказать, почти никаким, но интуицию имел невероятно обострённую, и вот она-то и шептала, что не всё так ладно с замужеством конопатой подруги Annett. Нет, супруг Надежды держался весьма галантно, даже обворожительно, но от его взгляда у Петра Ивановича ползли по спине липкие мурашки. У Якова Платоновича, конечно, взор тоже дай боже, особливо во время дознания или, паче того, когда она обнаруживал Анну с дядей в каких-нибудь сомнительных нумерах в очередной попытке сунуть нос в дела следствия, но даже в такие пикантные минуты Миронов твёрдо знал, что можно оставить любимую племянницу со следователем, и ничего плохого он ей не сделает. Более того, загрызёт любого, кто дерзнёт обидеть Annett. Штольман мог вспылить и наговорить дерзостей, что подчас и делал, доставляя душевную боль и себе и Анне, но никогда, даже в порыве очень сильного гнева не представлял угрозы для любой барышни, не только Анны Викторовны. В сём Пётр Иванович готов был поклясться под присягой. А вот про мужа Надежды сказать такого не мог. Да что там, Миронов был уверен, что от этого мужчины веет смертию!

  - Не доверяю я ему, Виктор, - Пётр Иванович выразительно покачал головой, - смутный он какой-то.

  Виктор Иванович поднял брови, осмысливая услышанное, а затем улыбнулся, хлопнув брата по плечу:

  - А тебе-то, Петя, что за печаль до Надежды и её мужа? Раз она с ним живёт, значит, её всё устраивает. Или она о помощи просила, несчастной и испуганной выглядела?

  Обманывать Пётр Иванович умел, но с братом, Штольманом и самим собой старался быть честным. Себя обманывать чрезвычайно глупо, а Виктор и Яков Платонович всё равно до истины докапывались, и представать в их глазах обманщиком не хотелось.