Не стоило железному дуболому рваться к власти. Теперь правосудие восторжествует, регент узнает о случившемся и покарает виновных. Никак иначе!
Покрутив в руках деревяшку, Касиан остался крайне доволен результатами труда и измышлений. Конечно, заваляйся в кармане острый нож, и палка бы превратилась в настоящий дорожный посох, но на безрыбье приходилось жрать водоросли, как приговаривала порой служанка Марта. И стоило ли тратить время на бессмысленную работу? Путь в жалкую милю преодолеет даже калека. Охнув, парень поднялся на ноги. Опираясь на жердь точно старый дед, он неспешно захромал в сторону замка.
Родовая твердыня выглядела так же, как в любой другой день: пустые крепостные стены и кажущаяся заброшенной деревня, выросшая под ними. Конечно, заметить с такого расстояния да еще сквозь листву движение мог разве что сокол, но юноша искренне верил: местные либо отсиживаются по домам, либо восстанавливают каменную кладку внутренних заграждений, либо квасят, а вероятнее всего совмещают три занятия в необходимых пропорциях, очухиваясь после нашествия.
Дойдя до границ вырубки, Касиан прислонился к толстенному дереву, переводя дух. Где-то здесь вчера умирал вудвос, но найти ясень, у которого пещерный человек встретил смерть, представлялось абсолютно невозможным. Невозможным и бессмысленным. О покойниках позаботятся падальщики, у живых всегда есть проблемы посерьезнее. Например, разминуться с возможно отставшими от орды дикарями.
– Слейся с природой… – Пробормотал парень слова, врезавшиеся в память много лет назад. Не помня, кто и зачем учил подобному, он попытался следовать странному совету без каких-то конкретных указаний.
– Слейся с природой… – Повторил сын графа, расслабляя ноющие конечности, вслушиваясь в мельчайшие шорохи и старательно отслеживая любое движение: юркую синичку, опустившуюся на ближайшую ветку и точным ударом клюва прихлопнувшую жирного паука, жужжащих в траве пчел, какую-то мелкую зверушку прячущуюся от любопытных глаз в подлеске, даже ритмичные звуки молота, долетающие из-за частокола. Разруха заставляла кузнеца работать сразу после штурма.
Солнце светило, ветер шумел листвой, река неспешно бежала к морю, и никого не волновал едва сохранивший жизнь одинокий мальчишка. Взяв себя в руки, Касиан тряхнул головой и собирался направиться к дому, как выстоявшие под напором огня ворота поселения медленно отворились, выпуская запряженные ленивыми волами телеги. Рядом со скотиной вышагивала группа солдат герцога и несколько деревенских мужиков. Похоронная процессия (а судя по лопатам то была именно она) имела все возможности срезать, пройдя сквозь одну из дыр в полуразрушенном заборе, но животные привыкли передвигаться по утоптанным тропинкам и тащили арбы давно изученным путем. А может, путь к кладбищу требовал некой мрачной торжественности.
Не понимая, как слуги Ригера ухитрились сохранить свободу, парень, скрытый тенью деревьев, захромал параллельным курсом. К его счастью, выросший между лесом и деревней погост ограничивали лишь воткнутые через несколько метров валуны, а царящее там запустение заставляло обитателей Цаплиного Холма стыдливо краснеть перед редкими гостями провинции. То тут, то там пробивалась поросль, меж могил сновали мыши, а сами места захоронений никак не обозначались, отчего могильщики порой натыкались на истлевшие кости. В общем, кладбище походило на слегка окультуренный подлесок или давно заброшенную усадьбу, но никак не на достойный приют почивших.
Прокравшись за шествием, Касиан спрятался в кустах дикой малины. Дав зарок перед смертью потребовать сожжения на костре, благо откровения Двуликого позволяли расстаться с миром подобным образом, он принялся изучать мертвецов. В глазах по-прежнему двоилось, голова болталась из стороны в сторону, а сознание плыло, но юноша упорно искал в синюшных лицах усопших знакомые черты.
Первым мужичье грубо скинуло в свежевырытую яму болтливого лучника, встреченного незадолго до осады. Ноги покойника выворачивались под немыслимыми углами, и сам собой напрашивался очевидный вывод: солдат свалился со стены и убился при приземлении. А может, бедолага рухнул уже после смерти. В любом случае оставалось лишь поразиться собственному везению и глупости сира Фергуса, выбравшего столь ненадежный способ устранения неприятеля.
Следом за усачом в братскую могилу полетело несколько норнов, опознать которых не представлялось возможным. Скорее всего сражавшихся за таран под стенами и буквально разорванных на части вудвосами. Касиан не знал имен северных богов, но мысленно попросил тех не оставлять смельчаков в загробной жизни.
– Глаза б мои не видели тварей этих. – Буркнул лысеющий могильщик. Плюнув вслед мертвецу, он устало провел тыльной стороной ладони по лбу, вытирая пот, и тут же нарвался на недовольство напарника:
– Тебя бы к ним, урод. Чтоб лясы поменьше точил.
Обменявшись парой “комплиментов”, землекопы сцепились и, упав в траву энергично замолотили друг друга кулаками, пока подбежавшие солдаты не разняли их тяжелыми пинками.
– Работать! – Рыкнул самый рьяный охранник, опасливо озираясь. Оказавшись за пределами неприступных для вудвосов крепостных стен, он ощущал однозначный дискомфорт, не скрывая нервозности.
– Вот и работал бы сам. – Обиженно застонал зачинщик драки, потирая отбитые бока, но все-таки заковылял к телеге.
Ахнув, Касиан уставился на новое тело, вытащенное мужичьем из воза – наемника средних лет. Истыканный стрелами, воин напоминал гигантского ежа, потерявшего половину щетины, но остававшегося до безобразия колючим.
Вудвосы не сотворили бы такое. Пещерные люди отличались недюженной силой и ловкостью, не были глупы, как полагали обыватели из мирных провинций, но не более того. Дикари банально не изготавливали бьющие на достаточное расстояние луки! Убить норна могли только подчиненные отца или герцога. Но первые бы не получили приказа атаковать своих, а вторые… Вторых попросту недоставало для мятежа.
Чувствуя, как закипают мозги в гудящей голове, парень продолжил наблюдать за отправляющимися в яму расстрелянными северянами. После двух десятков светловолосых здоровяков пришла очередь местных. Дюжины, не больше.
– А с этими чегось? Туда же сыпать? – Поинтересовался один из могильщиков, указывая на последнюю телегу, высокие борта которого не позволяли разглядеть покоящихся внутри.
– Я тебе туда же запихаю, полудурок. – Ужаснулся ближайший солдат. – Хочешь сам в землю? Или по мордасам?
Виновато разведя руками крестьянин уселся на траву, прислонившись спиной к телеге. Закрыв глаза, он тут же захрапел, поражая окружающих невозмутимостью, граничащей со слабоумием.
– Точно полудурок. – Вздохнул мгновение назад угрожавший сонному деревенщине охранник. – Нашел где отдыхать.
Постоянно косясь по сторонам, сам он оставался собранным и готовым принять бой с любым существом, выбравшимся из леса в поисках человеченки. Принять бой или бросить своих и рвануть к замку, если враг окажется слишком силен. Не стоило переоценивать простолюдина.
Размышляя о воинской смелости применительно к служивому люду, Касиан внезапно заметил новую группу людей, появившихся на кладбище.
– Нет… Нет, нет, нет… – Забормотал он, позабыв о всякой осторожности, но внимание охранников так же оказалось целиком обращено к прибывшим, и странные звуки не насторожили никого из присутствующих.
– Ваша светлость.
Низко поклонившись дяде Моргану, стражники расступились, освобождая путь к последнему возу. Сопящий рядом с ним крестьянин вновь получил сапогом по ребрам, открыл было рот, но, обнаружив нависающего над собой дворянина, вовремя спохватился и, не проронив ни слова, на четвереньках отполз в сторону.
– Яма достаточно глубока? – Поинтересовался сир Ирвин и, дождавшись кивка старшего могильщика, велел:
– Опускайте тела.
– Кого под низ ложить? – Спросил безмозглый крестьянин, но вместо ответа получил кулаком в зубы и рухнул на задницу. В присутствии высокородных господ солдаты не стеснялись в используемых методах.
