Что-то мелькнуло рядом и Лоос. Чей-то крик потонул в гулком и вязком мраке Астрала. Потом рядом появилось лицо альвы.

– Не останавливайся, Эс! Инфа делает всё, что может, но у тебя всего несколько минут… – словно сквозь сон услышал я. А в голове зудит почему-то дурацкая присказка из детства: «Петелька – крючочек, петелька – крючочек, петель…а-а-а!» Меня затрясло. Спицы раскалились так, что показалось прожгут кожу до кости…

Вот, всё… ещё одна и…всё-ё-ё! С трясущимися, как у эпилептика руками я отшагнул от тела орчанки. Полотно снова было единым целым, а свет Средоточия разгорался всё сильнее и сильнее.

– Уходим, Эс! – чьи-то сильные руки подхватили меня под мышки и буквально вытащили… непонятно куда. Какой яркий свет… я позорно теряю сознание. Эх, Лоска, не то, что коня на скаку… глупого квартерона из бездны Астрала… моя альва…

Кто-то с упорством садиста хлестал меня по щекам. Удары были размеренными и не столько болезненными, сколько довольно неожиданными. Я попытался разлепить веки и осмотреться, так как в ушах стояла ватная тишина. Надо мной нависало перекошенное лицо Инфы, что-то кричавшее мне в лицо. Рядом появилась растрёпанная голова Лоос.

Я потряс головой, с силой хлопнув себя ладонями по ушам, предварительно раскрыв рот в богатырском зевке. И тут же на мгновение голову прострелила резкая боль. Я заорал и… слава Рандому, слух вернулся.

– …банный урод, очнись! Остановка сердца! Гудрун умирает!!! – долетел до меня обрывок фразы уже хрипящей от крика шаранг.

Я растёр лицо ладонями.

– Сколько времени прошло с остановки? – постарался я спросить, как можно спокойнее, постепенно возвращаясь в действительность.

– Р-капсула заводит её уже в четвёртый раз… я не знаю, что делать. Переводить на искусственное дыхание и кровообращение?

– Не надо, у меня маны хватит на Возрождение. Помогите подняться, – странно, по телу разливалась чудовищная слабость. Лоос подставила мне плечо:

– Мой альв, держись. Мне кажется, что для восстановления Средоточия Ведьмы, ты использовал часть своих струн. Теоретически я предполагала, что так можно, но практически такого никто не делал… Даже Боги… – странно было слышать в голосе Королевы Тёмных растерянность и… благоговение, что ли…

– Ты что-то путаешь, Ло. Я лишь соединял разрывы, вплетая нити её собственного Средоточия… ладно, не время, – я услышал механический звуковой сигнал со стороны Р-капсулы.

– Вот, Эс. Снова фибрилляция желудочков и начинающийся отёк лёгких… – усталый голос шаранг озвучил непонятные мне пока показания приборов на капсуле.

– Да иду, уже иду… – в этот раз активация Рунной Карусели прошла с трудом. Мешала нарастающая головная боль. Я стоял у предварительно откинутой прозрачной крышки Р-капсулы. Кто её знает? Может, местные материалы способны экранировать магию… Не хотелось бы профукать заклинание впустую. Кладу руки прямо на грудь орчанки. Зелёное свечение стекает по левому предплечью и смешивается с потоками странных жидкостей внутри капсулы, без каких-либо проводов или трубок, питающих тело Ведьмы. На её животе, руках, бёдрах и шее начинают золотом разгораться контуры рунных татуировок. Мысленно возношу молитву Великому Рандому и активирую Возрождение… и зажмуриваю глаза. От яркого света, бьющего отовсюду, в голове словно бомба взрывается!

– …где я?.. Эскул?.. – я смотрел на лицо орчанки, тревожно морщившей лоб. Потрескавшиеся губы Гергудрун шевелились, тихо произнося слова.

– Я, Гудруша… Всё хорошо. Ты среди друзей, – я решил скастовать ещё раз Регенерацию и Очищение. Не нравилась мне эта слабость Ведьмы. После Возрождения она должна скакать, как кузнечик! А тут…

– Эй, квартерон! Не надо трогать мою грудь! Что за воспитание, Холиен? Едва увиделись и ты снова за своё! – улыбка обнажила клыки орчанки.

– Мы волновались за тебя, зелёная, – рядом встала Лоос, откинув упавшую на лоб прядь чёрных волос, – пришлось немного поссориться с Ковеном.

– И ты здесь, Тёмная? – оживилась Гергудрун. Чувствовалось, что с каждой минутой силы к ней возвращаются, – Ковен вправе был лишить меня силы, ведь я не убила Князя, да ещё и помогала Тёмной. Дроу не в чести в Цитадели, чтобы ты знала…

– Я уже поняла это, Ведьма. И больше не буду наивно просить освободить от проклятия мой народ. Я больше вообще ни о чём не буду просить Ковен. Точнее, мы не будем просить. Только требовать! Пока ты бока отлёживала, в мир пришла новая сила…

Гудрун пристально посмотрела на Богиню и медленно села на ложементе, категорически отвергнув помощь суетившейся около неё Инфы:

– Это он-то сила? – Гудрун, криво улыбнувшись, кивнула в мою сторону.

– Да, Ведьма. Эскул Ап Холиен, Бессмертный квартерон, твой ученик. Первый среди равных… и мой альв… – последние слова Тёмная Королева произнесла, тихо опустив глаза.

– Дождалась, значит… Ох и наплачешься ты с ней, Грандмастер, – Гудрун вдруг одним слитным движением выскочила из капсулы и приземлилась на пол, ловко спружинив ногами, – интересное жилище у вас, друзья, – она бросила короткий взгляд на улыбающуюся Инфу, во все глаза смотрящую на обнажённую и ничуть не смущающуюся орчанку, – и интересные помощницы у тебя, мастер Холиен! У меня в голове тысяча вопросов, Эскул, – Ведьма вдруг слегка наклонила голову, будто прислушиваясь к себе, поднесла ладони к груди, замерла и… расплылась в радостной улыбке, – как, кому… как тебе удалось, квартерон?!

– Случайно, Гудрун. Вот, не поверишь, просто полез разобраться с твоим средоточием и… повезло, наверное, – я пожал плечами. Подробности рассказывать было лень, устал жутко.

– Из второго горизонта, куда я его отвела, он вошёл в соприкосновение со Средоточием и связал разорванные нити, восстановив твой рисунок… там, где не хватало струн, он вплетал свои… – Ло не утерпела, выдав меня со всеми потрохами, – я думала, что это невозможно.

– Правда? Руками связал струны? – взгляд орчанки был напряжён, но она продолжала удивлённо улыбаться.

– Нет, мастресс, вот этим, – я протянул Ведьме свои спицы-крючки. Та посмотрела на них с суеверным ужасом.

– Спрячь, Холиен. И никому не показывай. Инструмент у Конструктора – одна из самых редких вещей в этом мире. У каждого он свой. Твой – созидающий. У Конструктора Ковена – разрушающий. Не дай Подгорный в Цитадели узнают о нём…

– Накажут? – теперь моя очередь была улыбаться.

– Это не шутки, Эскул… – орчанка шагнула вплотную ко мне, – ты станешь врагом Ковена…

– Опоздала, Гудрун… Ладно, давай, Лоос отведёт тебя в твою каюту. Накормит и расскажет подробности. А там уж ты сама решишь, оставаться с нами или идти своей дорогой.

– А ты? – Гергудрун положила мне руку на плечо.

– А мне надо спешить в посёлок Долины Справедливости. Сидеть и ждать, пока Верховная выяснит куда пропали её виндикты, по меньшей мере неконструктивно. Последую совету отца одного великого воителя из моего мира.

– Это какому? – Инфа не сдержала любопытства.

– Разделять и властвовать, шаранг. Разделять и властвовать! Пошли, поможешь мне собраться. Не будем подругам мешать сплетничать о великом квартероне из Варрагона… – ну вот, пошёл сыпать неуклюжими шутками. Верный признак смущения, – да, Ло, альвочка моя ненаглядная, найди одежду подруге. Не то дай ей волю она так и будет слоняться по Станции, одетая только в свои рунные партаки…

– Мастер Холиен, мастер Холиен, а… – Инфа по дороге к термодинамической лаборатории не уставала донимать меня вопросами о процессе восстановления Средоточия.

– Так! Космодесантница! Отставить донимать Первого! До утра осталось всего ничего, а мне ещё золото у Базилевса забрать надо и отдохнуть хоть часок, да манну восстановить, ведь почти до донышка расколдовался… Башка просто разваливается…

– Хорошо, хорошо, дядя Артём. Последний вопрос, можно?

– Что с тобой поделаешь? Валяй…

– А как звали того воителя…

– Какого? – я оторопело уставился на Инфу, занятый в мыслях планами на перспективу.