– Это ты на меня намекаешь?

– Не намекаю, а прямо говорю. Привыкай работать в команде. Понимаю, вольная жизнь, реки адреналина, физическая неуязвимость… Не надоело, брат? Я же помню твою земную страсть. Даже Гильдию Наёмников ты создал ради одной цели, продлить своё физическое существование за счёт модернизации и апгрейда собственного тела.

– Брр… не напоминай, Эс. До сих пор во сне видится. Но доля правды в твоих словах есть. Нравилось мне во всём этом копаться. Ожившее железо оно такое… затягивает. И адреналина не меньше, чем сейчас! Только вот с деньгами…

– Во-о-от! А теперь пошли, что ещё покажу. Тебе понравится. Там уже дед разбирается, думаю эту епархию вам поручить. Клянусь, не пожалеешь!

– Интригуешь, Эс? Ну, пошли, только…

– Да оставь ты тут пока свои железяки, потом заберёшь! Жадюга…

«Термодинамическая лаборатория» гласила надпись на электронном табло над широкими дверями шлюза в просторное помещение на минус первом уровне Станции. Переменное освещение секторов, тускло-серые стены, минимальный интерьер, смесь технических запахов в горячем воздухе, несмотря на превосходную вентиляцию, в лаборатории погружали в производственную среду с порога. Стоп, запахи, горячий воздух?

– Дед? Ты чего тут уже затеял?

– Тёма! – откуда-то из-за штабелей со стальными ящиками показалась фигура Редьяра, – это просто Клондайк! Эльдорадо! Для оружейника, металлурга, механика и…, и… чёрт его знает кого! – его руки были перемазаны в чём-то тёмном. – Плазменная печь, ионный кристаллизатор, термодинамический модуль с регуляцией температур в реальном времени до пяти тысяч градусов, виртуальный конструктор, 3D – принтер и хрен знает, что ещё! Да Тьере Лохайринг теперь сам у меня в ученики поросится… – глаза белобородого Оружейника блестели азартом и алчностью.

– Понятно. Вот тебе в помощь соратника. Если уж дед оружейную тему оседлал, то тебе, Вася, и карты в руки на ознакомление с возможностями этого отсека. Несколько дней на оценку, перспективы, примерный уровень энергопотребления, ревизия запасов сырья и… да чему мне вас учить? Сим Ка с Рунгерд уже прочно засели в Центре управления, Астру за уши не оттащить от найденных орбитальных зондов, а у меня самого руки так чешутся забраться в Биологическую лабораторию… Но сначала надо забрать Лоос и Инфу. Впереди осмотр Анабиозного зала, пусть операторов и немного, но с чего-то же надо начинать. Да и оборудование там, сдаётся мне прекрасно подойдёт для помощи Гергудрун. Дольше тянуть нельзя. На одних моих заклинаниях она долго не протянет. Средоточие… Что же эти ковенские сучки с ним сотворили? А? Проклятье, ну не разорваться, никак…

Все эти мысли я додумывал уже на ходу по пути в Центр управления. Эргономика «Гипербореи» была предельно простой. Никаких лифтов, четыре этажа, переходы по лестничным колодцам, разделение шлюзовыми воротами и дверями, которые все имели возможность ручного открытия. Простота и надёжность, лишь материалы, из которых была изготовлена Станция, соответствовали представлениям о будущем Земли. Инфа вскользь упомянула что-то вроде «полиморфно кристаллический керамопластик», да назвала какие-то уж совсем запредельные параметры термо- и виброустойчивости. Звукоизоляцию я уже оценил, как идеальную. Да и метал не оставлял на стенах даже заметных царапин. Интересно, а звёздный огонь, которым владеет наша Термоядерная Ведьма, сможет хоть чуть-чуть проплавить такой материал. Надо будет на досуге проверить…

Скучающая Богиня и прилипшая к виртуальным мониторам космодесантница встретили меня в зале Центра.

– Ло, Инфа, хорош баклуши бить. Пошли, в Анабиозный зал. Да, альва, где ты оставила Гергудрун?

– Термоядерная Ведьма называет это место Биологическая лаборатория, мой альв, – улыбнулась Тёмная Королева. Я вопросительно посмотрел на Инфу.

– Там отличные реанимационные капсулы, я тестировала. Не волнуйся, Эс. Пока решим, что делать, она там будет в наибольшей безопасности. А за состоянием орчанки я слежу по переносному монитору, во! – шаранг указала на левое запястье, где находилось что-то вроде широкого полупрозрачного браслета. Блин! Дайте два! И я такой гаджет хочу! Ну это потом, потом.

– Лады, продолжай в том же духе. Организуешь мне такую же приблуду?

– Кого?

– Ну, гаджет, хрень, что у тебя на запястье…

– Ааа… так Сим уже занимается для всех. В центре связи есть возможность обеспечения коммуникаторами всех работающих на Станции. Ну и на крайний случай вот! – инфа подошла к единственной узкой белой панели на стене и приложила кисть правой руки на уровне лица. Засветился небольшой белый круг с пиктограммами отсеков. Ткнув в центральную, космодесантница чётко произнесла: «Сим! Это Инфа, приём. Тестирую для Первого внутреннюю связь «Гипербореи». Как слышно? Приём.» «Приём, – раздался голос откуда-то сверху, – здесь Сим, связь – плюс, привет Первому, отбой.»

– Ну, и что это было? – я нарочито стал сверлить взглядом Инфу, – что за «Первый»?

– Я что такого, дядя Артём. Удобно для режима связи. Ваш позывной.

– По твоей с Сим Ка логике всем Бессмертным в нашем отряде следует дать позывные по номерам?

– Ну… до такого формализма мы с лейтенантом-секунда ещё не додумались. Пусть каждый сам себе позывной придумает. А у вас будет «Первый». Ведь здорово же, а? – космодесантница лукаво улыбнулась. Вот зараза мелкая…

– Детский сад… ладно, пусть пока так будет. А теперь хорош трындеть, Ло, Инфа, пошли работать! – я развернулся к лестничному спуску.

Анабиозный зал находился на самом нижнем, минус четвёртом этаже. Лестница выводила на округлую площадку, примерно раза в два больше диаметром, чем Центр управления. В середине пола, расчерченного сотовыми броневыми плитами, располагалась квадратная площадка со сторонами в метр. Я указал на неё Инфе:

– Люк?

– Аварийный доступ к реактору, Эс. На крайний случай. Но реакторы класса «Консерватор» ни разу не создавали аварийных ситуаций, ни на «Ковчеге», ни за последние двести лет своей эксплуатации на Земле-2. Простота и надёжность. Надёжность и простота. Отсюда и распространённость, и консервативность использования…

– Я смотрю, у твоих земляков, Инфа, минимализм и простота просто-таки фетиш.

– Всё просто, дядя Артём. Когда ты загнан в угол. На орбиту, далеко от всех планетарных ресурсов. И когда цена любого лишнего куска металла или литра кислорода измеряется человеческими жизнями, очень часто пулемёт уступает место топору. Ты знаешь, Эскул, как здороваются на родине Максима или у нас на Ковчеге?

– Нет, Инфа.

– «Чистого воздуха»! Чистого воздуха, Эс! Мы каждый грёбанный день желали друг другу чистого воздуха. С этим пожеланием мы рождались и умирали. Смотрели с тоской на Землю через смотровые иллюминаторы и улетали к звёздам в надежде на новый дом… а ты говоришь, «фетиш».

– Прости, девочка. Такое трудно понять, не испытав самому. Ну а для красного словца… сама понимаешь.

– Ничего, Эс. Это я так. Нахлынуло…

– Это память, космодесантница… Иногда она вонзает свои беспощадные клыки совсем без нашего на то желания.

Мы замолчали, и я дал возможность Инфе самостоятельно покопаться в информационном интерфейсе Анабиозного зала. Подошла Лоос, непривычно тихо ведущая себя последние часы после прибытия на «Гиперборею».

– Ты чего такая грустная, моя альва? – взял я за руку Тёмную Королеву.

– Здесь всё так мёртво, Эс. Даже в самых жутких горизонтах Астрала теплиться хоть какая-то жизнь. Мерзкая, отталкивающая… Но здесь. Как в самых глубоких штольнях у проклятых дворфов. Хотя… и там живут каменные черви и слизни…

– Ох, Ло. Понимаю. Всё это непривычно для тебя. Отнесись к «Гиперборее» просто как к временному убежищу, дому под землёй. Всё же эти стены созданы руками людей и для людей…

– Не знаю, Эс. Но начинаю понимать тебя, мой альв. Я бы тоже сбежала из мира, где такие дома… – я потрясённо замолчал. Вот так выводы у Богини. Молчит, молчит, а потом, как выдаст… Хм. Ладно, стерпится – слюбится. А нам делом надо заниматься.