Сержант ничего не сказала. Она просто открыла дверь в главный тюремный коридор и крикнула:

– Игорь, посетитель к пациентам!

– Уже иду, фержант.

Комнату заливал сверхъестественный, слегка мерцающий голубой свет. Полки вдоль одной из стен были заставлены стеклянными банками. В некоторых шевелились странные существа – очень странные существа. В других что-то просто плавало. Голубые искры с шипением сновали по необычного вида машине в углу, которая, казалось, состояла сплошь из медных шаров и стеклянных стержней. Но основное внимание Вильяма привлек огромный глаз.

Прежде чем он успел заорать во все горло, появилась рука, и гигантское глазное яблоко оказалось не менее гигантским увеличительным стеклом, вращающимся на специальном лобовом шарнире. Но появившееся лицо, если говорить об ужасах, от которых могло пересохнуть во рту, было ничуть не менее жутким зрелищем.

Глаза располагались на разных уровнях. Одно ухо было больше другого. Глубокие шрамы прочерчивали лицо. Но все это было полной чепухой по сравнению с кошмарной прической: надо лбом Игоря нависал большой гребень из черных сальных волос (в точности по последней моде, заведенной среди молодых и шумных городских музыкантов). Гребень этот был длинным и настолько острым, что запросто мог выколоть глаз какому-нибудь зазевавшемуся прохожему. Впрочем, судя по… органической природе выполняемой здесь работы, Игорь тут же приделал бы этот глаз на место.

На одном из верстаков стоял наполненный пузырящейся водой аквариум. В нем взад-вперед лениво плавали картофелины.

– Молодой Игорь служит у нас судебно-медицинским экспертом, – пояснила сержант Ангва. – Игорь, это господин де Словв. Хочет навестить пациентов.

Вильям заметил, что Игорь бросил на сержанта вопросительный взгляд.

– Господин Ваймс разрешил, – добавила Ангва.

– Тогда прошу фледовать за мной, – сказал Игорь и нетвердой походкой вышел в коридор. – Всегда рад видеть здесь посетителей, господин де Словв. Обфтановка у нас тут непринужденная. Хотя ты сам в этом убедишься. Я только возьму ключи.

– А почему он не всегда шепелявит? – шепотом спросил Вильям, когда Игорь, прихрамывая, отошел к стенному шкафу.

– Пытается быть современным. Тебе раньше не приходилось встречаться с Игорями?

– С такими – нет! У него два больших пальца на правой руке!

– Он из Убервальда, – пояснила сержант. – Игори просто помешаны на самоусовершенствовании, и все они превосходные хирурги. Главное – не пожимать им руки во время грозы…

– А вот и я, – возвестил приковылявший Игорь. – Ну, к кому первому?

– К лорду Витинари? – неуверенно произнес Вильям.

– Он еще отдыхает, – сказал Игорь.

– Что, так долго?

– Ну, удар был очень сильным…

Сержант Ангва громко откашлялась.

– А мне казалось, он свалился с лошади, – удивился Вильям.

– Э-э… Фвалился. И сильно ударился головой об пол. Да, примерно так.

Игорь еще раз глянул на Ангву и повернул ключ в замке.

Лорд Витинари лежал на узкой койке. Лицо его было немного бледным, но в общем и целом он производил впечатление человека, спящего мирным сном.

– Он что, с тех пор не просыпался? – спросил Вильям.

– Нет. Я заглядываю к нему каждые минут пятнадцать. Но такое вполне возможно. Иногда тело просто приказывает: «Фпать». И мы спим.

– А я слышал, будто бы он никогда не спит, – заметил Вильям.

– Может, решил воспользоваться удобной возможнофтью? – предположил Игорь, тихо закрывая дверь.

Он отпер замок следующей камеры.

Стукпостук с забинтованной головой сидел на койке и ел суп. Увидев гостей, он от удивления вздрогнул и едва не расплескал содержимое миски.

– Ну и как мы себя чувфтвуем? – осведомился Игорь как можно доброжелательнее, насколько это позволяло его шитое-перешитое лицо.

– Э… Лично я чувствую себя гораздо лучше… – ответил молодой человек, с недоуменным видом рассматривая вновь прибывших.

– Господин де Словв хотел бы пообщаться с тобой, – сказала сержант Ангва. – А я пока пойду помогу Игорю рассортировать глазные яблоки. Ну, или еще что-нибудь.

Вильям остался в камере. Возникла неловкая тишина. Стукпостук принадлежал к числу людей, характер которых невозможно определить с первого взгляда.

– Ты сын лорда де Словва? – наконец поинтересовался Стукпостук. – Производишь этот свой новостной листок?

– Да, – кивнул Вильям. Ему уже начинало казаться, что он всегда будет лишь сыном своего отца. – Гм… Говорят, лорд Витинари ударил тебя ножом?

– Говорят, – подтвердил секретарь.

– Так это был ты или не ты?

– Я постучал в дверь, чтобы передать его сиятельству новостной листок, как он и просил. Его сиятельство открыл дверь. Я вошел в кабинет, а потом… Знаю только, что очнулся здесь и увидел господина Игоря.

– Вероятно, это было для тебя настоящим потрясением, – заметил Вильям, ощущая внутри некоторую гордость, ведь его «Правда» тоже участвовала в этом деле, пусть и опосредованно.

– Мне сказали, что я мог бы лишиться руки, если бы Игорь не владел иглой так мастерски, – с серьезным видом заявил Стукпостук.

– Но также у тебя забинтована голова, – указал Вильям.

– Наверное, ударился обо что-то, когда… когда это произошло, – сказал Стукпостук.

«О боги, – подумал Вильям, – да он смущен».

– Я абсолютно уверен, что произошла какая-то ошибка, – продолжил Стукпостук.

– В последнее время его сиятельство был чем-то озабочен?

– Его сиятельство всегда чем-то озабочен. Это его работа, – ответил секретарь.

– Патриций сам признался, что убил тебя, и трое людей это слышали. Ты в курсе?

– Этого я объяснить не могу. Скорее всего, они что-то неправильно поняли.

Слова были произнесены резко и отчетливо. «Уже близко, вот-вот», – понял Вильям.

– А как тебе кажется, почему… – Он оказался прав.

– Думаю, я не обязан разговаривать с тобой, – перебил Стукпостук. – Я прав?

– Конечно, но…

– Сержант! – заорал Стукпостук. Послышались быстрые шаги, и дверь в камеру распахнулась.

– Да? – спросила сержант Ангва.

– Я закончил разговор с этим господином, – объявил Стукпостук. – И я устал.

Вильям вздохнул и убрал блокнот.

– Спасибо, – поблагодарил он. – Ты… мне очень помог.

– Он никак не может поверить в то, что на него напал его сиятельство, – сказал Вильям чуть позже, уже шагая по коридору.

– Вот как? – откликнулась Ангва.

– И его сильно треснули по голове, – продолжил Вильям.

– Правда?

– Слушай, даже я понимаю, что здесь что-то не так.

– В самом деле?

– Все ясно, – сказал Вильям. – Ты тоже посещала Школу Общения Командора Ваймса?

– Разве? – ответила сержант Ангва.

– Преданность – прекрасная черта характера.

– Неужели? Дверь вон там.

Выпроводив Вильяма, сержант Ангва вернулась в кабинет Ваймса и тихо закрыла за собой дверь.

– Значит, он видел только горгулий? – спросил Ваймс, наблюдая в окно за шагающим по улице Вильямом.

– Очевидно. Но я не стала бы его недооценивать, сэр. Весьма наблюдательный тип. Сразу догадался о мятной бомбе. А много ли стражников обратило внимание на то, насколько глубоко стрела вонзилась в пол?

– К сожалению, ты права.

– А еще он заметил второй большой палец на руке Игоря и явно заинтересовался плавающими картофелинами, на которые почти никто и не смотрит.

– Игорь еще не избавился от них?

– Нет, сэр. Он уверен, что чипсовобла вот-вот выведется. Если не в этом поколении, то в следующем.

Ваймс вздохнул.

– Хорошо, сержант. Забудем о картошке. Каковы ставки?

– Сэр?

– Я знаю, что происходит в караулке. Стражник, который не делает ставки, – не стражник вовсе.

– Вы имеете в виду ставки на господина де Словва?

– Да.

– Ну… Десять к шести, что он не доживет до понедельника, сэр.

– Послушай, намекни аккуратно, что мне все это не нравится.