Через час парочка уже ужинала, и тут Евгений спросил как бы невзначай:

– Слушай, Кир, а ты вообще чем сейчас занимаешься-то? А то как развелись – ни слуху, ни духу.

О, вот, началось. Она искренне не понимала сейчас – это он на понт её берет или реально не знает, что они, в принципе, коллеги.

– Оййй…– зевнула Кирка, – долго рассказывать. Ты кушай лучше, потом как-нибудь обсудим. Я ж юрист, ты должен помнить)

– Ну да…ну да….юрист… – задумчиво произнес Евгений, ковыряя вилкой крупный кусок картофелины, – чайник поставь, пожалуйста.

Кире стало совсем не по себе. Было ощущение, что он всё-всё знает, но зачем-то утаивает от неё свои познания. А вместе с этим она перестала понимать мотивы его действий – одно дело, рисоваться перед бывшей, другое – когда бывшая – сотрудник смежного подразделения. О глупая женщина, думала Кира, ты похоже пиздец как просчиталась…

Я совсем забыла упомянуть один из ключевых моментов, как ребята – Кира и Еремеев – вообще оказались, грубо говоря, в одной упряжке.

Помимо того, что Кира пошла на вторую вышку, разумеется.

В тот день, когда он объявил ей о прекращении отношений, у Киры земля ушла из-под ног. Нет, это не было показушными рыданиями на публику. По большому счёту, ей вообще не хотелось ни-че-го.

Она курила прямо в открытое окно комнаты – благо, было лето, и окна были открыты круглосуточно. Примерно через неделю после отъезда бывшего супруга Кира перестала есть – оставшийся рацион составляли только сигареты и кофе в неограниченных количествах ( хотя до развода она ненавидела этот напиток). Кто-то может и скажет, что надо было забить на мудака и наоборот начать усиленно заботиться о себе, но на тот момент ей было легче проживать все это так.

Привычные дела доставляли такую огромную боль, что у Киры стал меняться привычный круг повседневных дел. Она специально находила все новые и новые увлечения, чтобы побыстрее отвлечься от мыслей о Еремееве.

Кирилла, кстати, всё это весьма забавляло. А она настолько возненавидела бывшего, что мечтала навсегда перестать что-либо чувствовать, лишь бы избавиться от этих ощущений поглощающей пустоты.

Поэтому Кира была невероятно счастлива, когда ей позвонили из ведомства и пригласили пройти собеседование для дальнейшего обучения и работы. Ведь это означало полный уход от прежней жизни и круга общения.

Шло время, Кира окончила второе высшее и получила работу в структурном подразделении по разрешению межконтинентальных конфликтов. Вот и заветная форма, и даже звание выше сержанта. Презабавно.

Это, кстати, была ещё одна причина размолвок Киры с её матерью – та искренне считала, что Кира хочет вернуть бывшего, и все шаги дочери направлены исключительно в ту сторону. А посему девушка ежедневно слушала, что раньше надо было думать, и что теперь она жалко выглядит, бегая за бывшим.

Был уже поздний вечер. Бывшие супруги сидели и доедали картошку под звук барабанящих по крыше дома капель дождя.

Кире приспичило перекурить. Потянуло свежим воздухом, дышать стало легче. Воспоминания потихоньку отпускали, и тут на балкон зашёл Евгений. Он стоял позади и казалось смотрел девушке прямо в затылок, зачем-то.

– Какие красивые у тебя всё-таки волосы, – он попытался убрать выбившуюся прядь. Кира обернулась, вопросительно взглянув на Еремеева.

Он выразительно посмотрел ей в глаза:

– Кир… Кир, давай начнём всё сначала, а? – Евгений потянулся ближе, в попытке поцеловать Киру, но та увернулась.

О, сколько раз она прокручивала в голове этот момент. Сколько лет, точнее, она представляла себе, что он признает свою неправоту, а тут она такая вся в белом шлет его куда подальше, и говорит – «нет тебе прощения, козлина ты неверная!»

Сейчас всё это казалось более чем глупо. Кира потушила сигарету и молча вернулась в квартиру. Еремеев проследовал за ней.

– Ну почему ты молчишь?!

– Еремеев, мы в разводе. Ты по непонятным мне причинам спасаешь мою жопку от бывшего и ещё какой-то неведомой херни, и тут внезапно: «Давай сначала!»?! То есть как бы плевать, что было со мной все те годы твоего отсутствия, когда я только что не вешалась, – это тебе было неинтересно, но стоило мне хоть сколько-то прийти в себя – «Давай сначала»?! Ты сам-то представляешь, как это выглядит?

Евгений взял себя в руки и вернулся за стол.

– Выпить не хочешь? – обратился он к Кире.

– Нет, спасибо.

– А я вот хочу, – с этими словами он достал бутылку«Русского стандарта», отвинтил крышку и залпом выпил треть бутылки.

Девушку аж передернуло. Это была ещё одна из причин расставания – она в принципе плохо переваривала пьющих, а этот был ещё и выебнуться мастер, причём не всегда безопасно.

Вот и в этот раз он захмелел прямо на глазах. Потом он начал монолог о том, как его вынудили уйти какие-то там обстоятельства, и что на самом деле он не хотел никуда уходить, и что всегда любил и любит только Киру, и бла-бла-бла…

Девушка слушала всё это, и на душе становилось как-то не по себе. Она в далеком Балабанове, с пьяным офицером наедине. Дом стоит на окраине поселка, и соседей она что-то не увидела, когда они подъезжали. Попадос так попадос, как говорится.

Впрочем, она зря волновалась – память подвела, и она совсем забыла, что пьяный Еремеев вырубается мертвым сном, таким, что его пушкой не разбудишь. Так и получилось – уже через 5 минут Кира обнаружила его мирно храпящим в кресле-качалке.

– Вот и ладненько, вот и чудненько – с этими мыслями она удалилась в спальню, на всякий случай всё же заперев дверь изнутри. Забравшись под одеяло, девушка стала прокручивать в голове события крайних дней и соображать, как ей теперь быть.

Сон не шел. Киру обуревали страннейшие ощущения. С одной стороны – вот он, Еремеев, храпящий за стенкой, который хочет сойтись, и стоит это сделать, всё будет…как? А хрен его знает, как! Это тогда девушка была совсем юной студенткой, а теперь они совсем в другой ситуации – разведенная пара с кучей взаимных претензий, которые только сейчас смазались под действием алкоголя, но стоит Евгеше протрезветь – и всё вернется на круги своя.

«Я, конечно, одинока, и никто мне не указ!» – думала Кира, – «Но я наконец поняла – не хочу. Не хочу ни извинений, ни возвращений, ни совместного будущего… ничего с ним не хочу. Работаем и работаем, и ладно.»

На самом деле, Кира не зря отказалась снова входить в речку-еремечку) Ибо все мы прекрасно знаем, что люди сами по себе практически не меняются, и сейчас Евгеном двигало лишь желание удовлетворить свои сиюминутные потребности в геройстве, а вовсе не какие-то там всплывшие к Кире чувства.

– Ну, – возмутилась Кира за завтраком, – и долго я ещё должна тут отсиживаться? Ты может всё же объяснишь наши дальнейшие действия?

– Я не понимаю его действий, – Евген сидел чернее тучи. Голова трещала от выпитого, на всю кухню несло перегаром. – Если мы сейчас смотаемся, случиться может всё, что угодно. Кирилл не умеет прощать обидчиков, к сожалению. Он и так тебя уже ищет.

Еремеев налил себе воды и, отвернувшись, сказал:

– Кстати, прости за вчерашнее. Я был неправ. Эмоции что-то накатили.

– М-да уж, неприятно вышло.

– Прости, Кира. Обещаю: больше подобного не повторится.

Теперь настала её очередь задуматься. Скорее всего Кирилл прекрасно знает об отношении Еремеева к девушке, раз решил до неё докопаться. Что-то, что-то ему нужно от Еремеева, вот только что?

В принципе, на ум приходило только желание Кирилла выслужиться перед папашкой, а он ради этого мог пойти практически на всё.

Учитывая, что Еремеев слегка недолюбливал подчиненного за его необязательность и любовь выебываться по поводу и без, личка Кирилла пестрела выговорами, чему папаня был не сильно-то рад и то и дело грозил сыночку всякими санкциями и лишениями.

Ну а Кирилл, в свою очередь, был полон желания и решимости отомстить надоедливому начальнику.