Новым этапом в освоении этого малоизученного жанра стала недавно вышедшая коллективная монография по материалам состоявшейся в 2012 году в Сорбонне конференции, посвященной этиологическим текстам в европейском пространстве [Contes et légendes 2013]. В ней приняли участие основные европейские специалисты, которые представили разные подходы к сбору, публикации, анализу и каталогизации этиологий, как, например, в рамках полного каталога каталонских сказок «RondCat. Cercador de la rondalla catalana», доступного онлайн (www.sre.urv.cat/rondcat).
Исследование М. Альбер-Лорка и ее критическое издание этиологий Амадеса [Amades 1988; 1994], а также и записанные мною в ходе этнолингвистических экспедиций в Полесье сказки пробудили во мне интерес к этим текстам. В 1998 году в парижском издательстве «Flies France» я запустила серию «У истоков мира», целиком посвященную этиологиям народов мира. За двадцать лет вышло 50 томов, из которых тринадцать представляют европейские традиции [Kabakova 1998; 2005; 2006; 2009; 2010; Van den Berg 2000; Balzamo, Kaiser 2004; Ortenzio 2008; Balzamo 2011; Valriu 2015; Correia 2018; Simonsen 2019]. На основе этих антологий были опубликованы сборники этиологических текстов в Швеции [Balzamo 2006] и Германии [Balzamo, Kaiser 2005]. В результате многочисленных публикаций этиологический жанр перестал быть достоянием сугубо университетской науки. Его изучение вошло в школьную программу начальной и средней школы во Франции: детей учат не только разбирать, но и писать этиологические сказки наподобие «Просто сказок» Редьярда Киплинга (1902).
Параллельно с возрождением интереса к текстам, объясняющим устройство мира, происходит и открытие «народной Библии» (в разных странах ее называют «крестьянской Библией» или «Библией бедняков»), которое начинается в романских странах (Каталония, Италия) [Castello Guasch 1974; Lapucci 1985], а затем охватывает Восточную Европу, в том числе практически все славянские традиции [Nagy, Lammel 1985; Георгиева 1993; Сенько 1993; Кузнецова 1998; Zowczak 2000; Зшчук 2000; Лафазановски 2000; НБ; Badalanova 2008; Вражиновски 2006; БНБ; Simonides 2010; Воронин 2010; Smitek 2010; Бадаланова Геллер 2017]. Благодаря изданию «национальных изводов» «фольклорной Библии» в Словении, Болгарии, Венгрии, Македонии, Польше, России, Белоруссии и на Украине исследователям стал доступен обширный материал, в том числе и современный, освещающий народно-христианскую концепцию миротворения.
Место этиологических сюжетов в указателях сюжетов и мотивов
Причина позднего открытия этиологических текстов лежит, как представляется, в их жанровой пестроте. По жанровым признакам они относятся к самым разным категориям: мифу, легенде и сказке в самых разных их видах, анекдоту, басне, балладе, колядке, свадебной песне. Полиморфность этиологических текстов выражается и в том, что они могут одновременно использовать каноны многих жанров. Так, например, записанный в Заонежье рассказ о первородном грехе, повествующий о начале сексуальных отношений, является в содержательном плане «заветной сказкой», по форме – анекдотом, а функционирует как местное топонимическое предание, поскольку история падения Адама и Евы якобы разворачивалась на болоте около деревни Шала [УИМ, № 381].
Поскольку жанровая специфика этих произведений до сих пор не описана, национальные указатели фольклорных сюжетов выделяют их в отдельную категорию в исключительных случаях, как, например, во фламандском указателе [Meyer 1921], причем при переиздании 1968 года раздел «этиология» был упразднен, польском [Krzyzanowski 1962] и норвежском [Hodne 1984]. И только четыре национальных указателя целиком посвящены этиологиям: финский [Aarne 1912], нидерландский [Sinninghe 1943], литовский [Кербелите 2001] и румынский [Brill 2005].
Международный указатель Аарне-Томпсона-Утера (ATU) не выделяет этиологические сказки в отдельный разряд, а в зависимости от типа сюжета и главного героя относит их то к сказкам о животных, то к сказкам об одураченном черте, то к волшебным, то к легендарным. Причем в кратком резюме редко упоминается этиологическая развязка. Из специфически этиологических сюжетов, то есть таких, которые обязательно имеют такую развязку, отмечу следующие:
ATU 55 «Звери строят дорогу (копают колодец)»
ATU 173 «Пересмотр продолжительности человеческой жизни и жизни животных»
ATU 200 «Собачьи права»
ATU 200В «Почему собаки обнюхивают друг друга»
ATU 221 «Выборы царя птиц»
ATU 234 «Соловей и медянка»
ATU 235 «Сойка одалживает у кукушки оперение, но не возвращает его»
ATU 294 «Месяцы и времена года»
ATU 425М «Змея-жених»
ATU 565 «Чудесная мельница»
ATU 751E* «Человек на луне»
ATU 758 «Разные дети Евы»
ATU 772* «Муха вместо гвоздя на груди у Христа»
ATU 773 «Соперничество Бога и дьявола»
ATU 779G* «Преступление против хлеба»
ATU 798 «Женщина создана из обезьяньего хвоста»
ATU 822 «Христос устраивает браки»
ATU 934H (4) «Происхождение смерти»
ATU 967 «Человек, спасенный паутиной»
ATU 980 «Неблагодарный сын»
ATU 981 «Мудрость спрятанного старика спасает королевство»
ATU 1169 «Обмен голов»
Наряду с этим многие сюжеты получают этиологическую развязку только в некоторых ареалах или вариантах, как, например, ATU 555 «Рыбак и его жена» и ATU 825 «Черт в Ноевом ковчеге». Кроме того, целый ряд типично этиологических сюжетов, как-то: «Распределение судеб и даров», «Почему у женщины нет свободного времени», «Почему дети не ходят с рождения», не отражены в международном указателе. Поэтому подготовленный нами с О. Беловой, А. Гурой и С. Толстой энциклопедический словарь «Восточнославянские этиологические сказки и легенды» и призван восполнить эту существенную лакуну [ВЭСЛ].
Тематика этиологических текстов
В идеале полный корпус таких текстов, объясняющих, как возник мир, откуда и как произошли населяющие его существа, каковы их отличительные свойства, должен был бы описать все мироздание как цельную и непротиворечивую систему, осветить истоки всех явлений природы и культуры. Однако на практике это не совсем так. Во всех этиологических корпусах, за редким исключением, подавляющее большинство текстов посвящено природе, недаром Денхардт озаглавил свою монументальную публикацию «Сказания о природе». В этой категории львиная доля текстов приходится на животных и птиц, причем, как показала Альбер-Лорка, наибольшим вниманием пользуются звери и птицы с высоким символическим статусом, а не те, которые в реальности широко представлены в данной стране.
По ее подсчетам, в среднем в каждой национальной традиции «комментируется» около тридцати видов, причем две трети из них птицы: кукушка, ласточка, ворона, ворон, аист и т. п. Среди животных преобладают домашние, как если бы этиологические рассказы преследовали исключительно практическую цель: аргументировать с помощью ссылок на Священную историю отношение человека к окружающим его животным (собака, кошка, корова, овца, лошадь). Среди популярных персонажей фигурируют также медведь, волк, заяц, летучая мышь. Некоторые категории живой природы полностью отсутствуют, как, например, бабочки, другие же возникают неравномерно. Так, рыбы и другие морские обитатели широко представлены в каталонском репертуаре и реже в других. Впрочем, записанные сюжеты часто отражают интерес собирателя, и отсутствие их в публикациях не означает их реальное отсутствие в фольклоре.
Художник Марта Фарина. Histoires merveilleuses des animaux. Paris: Flies France, 2017
Растения и их части занимают более скромное место. Некоторые, например осина и колос, становятся предметом этиологического комментария по всему континенту. Однако, как заметил Юрий Березкин, легенды о растениях обычно имеют относительно узкий по сравнению с сюжетами о животных ареал распространения [2017а: 33].
