Просто вчера терпение Джеймса, матери Бутча и смотрителя убежища синхронно лопнуло. Уж очень сильно троица «туннельных змей» эпатировала окружающих. Все эти неформальные словечки, неформальные одежды, металлические побрякушки в носу и губах. Да, все вокруг кого-то потеряли. И многим тяжелее, чем тебе, восемнадцатилетнему неформалу. Но, нет. Этот факт не доходил, до умов юных нонконформистов. И вместо того, чтобы извиниться за свою очередную выходку, те начали дерзить. В который раз… Но на этот раз терпение родителей лопнуло. И все трое было за ухо отведены домой, где и получили ремня по попе.

Странный звук за спиной привлёк внимание Джеймса. Он рефлекторно обернулся и… не поверил своим глазам. Источником странных звуков был таракан. Но не это было странным. А странным были его размеры – не менее фута в длину. Не считая усиков и лап. Таракана Джеймс не испугался. Но микробиолог внутри Джеймса властно перехватил рычаги управления телом. После чего Джеймс одним движением сорвал с себя комбинезон и… накинул его на таракана. Таракана к таким подлым атакам жизнь не готовила, и он начал беспомощно барахтаться, запутавшись в одежде.

«Это научный прорыв! Открытие!», – с восторгом думал Джеймс, предвкушая как он вскроет мутанта и сколько научных загадок будет разгадано.

Через час пару живых тараканов… второго он поймал у матери Бутча, полгода как вдовы… шуршали в коробке в его медицинском кабинете. А ещё дюжина радтараканов… так их решил назвать Джеймс, по причине излишне высоко радиационного фона данных тварюшек… в мёртвом виде валялась в морге. Жители убежища нервно отреагироали на «вторженцев», даже не подумав о том, что тараканы не волки. И клыков для разрывания человеческой плоти у них нет. В общем, вторженцы были растоптаны, разрублены и застрелены.

И только Джеймс собрался приступить к исследованиям, как…

– Они сбежали! – влетели к нему в кабинет мать Буча и Смотритель убежища.

Но Джеймс их не слушал. Он бежал на поиски своей дочери Розы. Ведь их «банда»… чья основная задача состояла в порче нервов взрослым… состояла из трёх человек – Буча, Аматы и Розы. Любимой, несмотря на все её глупые выходки, дочери.

Час спустя

Дверь убежища заскрежетала, закрываясь за Джеймсом. Предыдущий час добавил ему седых волос. Он то ведь тоже не железный. И слышать чужие мужские и женские истерики ему не доставляет удовольствия. Ни малейшего. Но Джеймс сдержался. И накапал одной стакан валерьянки, а другому стакан виски. И разговор всё же перешёл от бессвязных выкриков к конструктиву. И картина произошедшего стала ясна. Обидевшись на порку, Буч, Амата и Роза – сбежали. И им даже не хватило ума закрыть за собой дверь. Отсюда и эти, приползшие на запахи еды, радтараканы.

А затем… Джеймс протёр глаза, но ЭТО не исчезало. «Это» выглядело как огромный, более сотни метров в длину, дирижабль. Дирижабль с весьма и весьма неплохой скоростью двигался на высоте нескольких сотен метров над уровнем земли. И с него транслировали звукозапись…

– Граждане Америки, не стоит нас боятся! Мы пришли с миром! Мы – Братство стали. Мы пришли чтобы защитить людей от мутантов, гулей и тьмы невежества. Наши враги – рейдеры, мутанты, вирусы и прочие угрозы, угрожающие существованию человечества. Мы станем спина к спине с теми, кто разделяет наши убеждения и взгляды. Потому что мы – Братство. Огонь ядерного апокалипсиса не сжёг нас, а закалил. Ad victoriam, что значит: «К победе!». Девиз прежних времён, и теперь – наш девиз.

А ещё вокруг дирижабля крутились в воздухе десяток винтокрылов. Самых что ни на есть боевых винтокрылов. С полными подвесками ракет, дулами пушек и пулемётов. И стоящими в дверных проёмах силуэтами в силовой броне. Несмотря на возраст, близорукостью Джеймс не страдам. И за три-четыре сотни метров от себя это всё разглядел. И от концентрированного пафоса всей этой картины у него перехватило дыхание. И он даже забыл, как дышать. И его можно понять. Ведь это означало, что мир не рухнул. Точнее, рухнул, но не весь. И кое-кому не всё равно. И у этого кое-кого есть о-го-го какие ресурсы!

А затем Джеймс всё же привёл сбитое дыхание и барабанный пульс в норму, и обратил внимание на то, что он должен был заметить, едва выйдя из убежища. В пригородах Вашингтона появился новый средневековый город. Со стеной. Потому и средневековый.

И резонно рассудив, что Роза, Амата и Буч стопроцентно попёрлись бы туда чисто из простого любопытства, Джеймс также направился в ту же сторону. Сам бы он на месте юнцов и юниц ни за что не стал бы вести себя так глупо. Но то он, пятидесятилетний, а то они, восемнадцатилетние.

«И ведь. Наверняка, они даже и секунду не подумали о том, что их за стенами убежища могут ограбить, изнасиловать и убить», – со вздохом подумал Джеймс.

Но там, возможно, была его дочь. И Джеймс пошёл вперёд.

Час спустя

Входные ворота поселения выглядели неприветливо. И, нет, наколотых на острые пики черепов там не было. Но в сотне метров от входа в поселение виднелся рекламный бигборд с надписью: «Добро пожаловать в Мегатонну!». А ниже виднелось:

Наказание за воровство – смерть!

Наказание за убийство – смерть!

Наказание за мародёрство – смерть!

Наказание за бандитизм – смерть!

Наказание за изнасилование – смерть!

Наказание за каннибализм – смерть!

Наказание за работорговлю – смерть!

Наказание за шпионаж – смерть!

Немного ниже, гораздо более скромно и по-деловому писалось: «Нужны… [огромный список рабочих профессий, притом, как военных, так и гражданских]».

– Суровые времена, требуют суровых решений, – вслух сказал Джеймс. В целом, он был согласен с авторами бигборда. Только вот «шпионаж»? Что? Ребята в городке уже успели с кем-то поссориться? И к ним засылают шипионов? И недоумённо пожав плечами, Джеймс зашагал к воротам.

Встретили Джеймса спокойно. Никто не тыкал в него стволами. Переговорив сперва с «дежурным по воротам», Джеймс узнал, что если он захочет присоединиться к сообществу Мегатонны, то он должен пройти карантин. Потому что… тут микробиолог внутри Джеймса схватил того за горло и потребовал провести исследование… через месяц после начала Войны в городе среди выживших вспыхнула эпидемия. И жертвы оной превращались в безмозглый овощ. Немногим счастливчикам, которые умудрились получить хороший медицинский уход, удалось сохранить разум, и они основали свою общину.

А месяц назад поселению предъявили ультиматум: «Всем надеть на шею рабские ошейники с радиоуправляемым шокером и бомбой внутри… или быть уничтоженными». После чего шериф Лукас Симс пальнул в «послов» из того что было под рукой. Под рукой был только «Толстяк». В итоге, от гостей ничего не осталось. И сейчас поселение готовится к войне. Ведь незваные гости прилетели на винтокрыле. И были одеты в силовую броню. И не какую-то там армейскую Т-45, а новенькую, просто-таки «с иголочки», Т-60. А в руках у них были гаусс-карабины. А про такие штуковины только в научных журналах писали, называя их «последним словом военной науки» и прочими лестными эпитетами.

И Мегатонна начала готовиться к войне. Были налажены отношения с общиной гулей и Ривет-сити…

Тут Джеймс, услышав незнакомое слово, попросил разъяснений. Оказалось, что когда на Вашингтон упали две бомбы, то упали они очень «удачно». Одна упала в месте, где сейчас находится Мегатонна, но не взорвалась. А вторая довольно сильно промахнулась и взорвалась над заливом, в десятке миль от города. Но городу всё равно мало не показалось. И образовавшейся волной на берег выкинуло все суда. Меньше всех пострадал авианосец. Как называется авианосец, собеседник Джеймса не знал. Потому как нос авианосца, с начертанным на нём именем оторвался и затонул. А на авианосце обосновалась научная станция «Ривет» и её сотрудники.

Тут собеседник Джеймса был прерван, получил словесный втык за излишне длинный язык, и на связь вышел шериф Лукас Симс. К тому моменту Джеймс успел пройти первичную процедуру дезинфекции и сидел в герметичном помещении. И между ним и шерифом было пять сантиметров стекла.