И тут господин директор почувствовал, что заврался. И внятно объяснить, почему он пятьдесят лет держал замороженной свою маму, он не сможет. Но ничего не понадобилось.
[Выстрел!]
Раздался звук выстрела, и выбитые десятимиллиметровой пулей, мозги господина Директора забрызгали стену его кабинета.
Затем дверь кабинета отворилась и в неё зашёл Джон. Выглядел он бодро, уверенно и спокойно. В этом ему помогало то, что псевдо-плоть его лица физически не способна выглядеть плохо, но… Он и в действительности был бодр, уверен и спокоен. Так что не лицо красит человека, а, всё-таки, человек красит лицо. И Нора отметила, что у Изабель есть вкус. Ведь, как ей, Норе, на ушко призналась Изабель, лицо Джона подбирала она. Для этого она убрала всю приторную слащавость, придуманную первоначальными дизайнерами. Получилось настолько типичное лицо… серые глаза… короткая стрижка чёрных волос… что взгляду было просто не за что зацепиться. И тогда Изабель по своему вкусу «изобразила» Джону волевой квадратный подбородок с ямочкой. И Нора признала – тут Изабель попала в яблочко. Джон именно такой… волевой.
– Ты как? – с ноткой заботы спросил Джон.
– Просто замечательно! – ответила Нора, ни в чём не покривив душой. И так оно и было. Ублюдки, покусившиеся на её семью, получили то, что заслужили.
А потом Джон достал из кармана пульт с одной единственной кнопкой. И Нора даже не подумала его остановить. Хотя и знала, что её, как третейского судью, Джон послушается. Но, по её мнению, ублюдки из Института должны не просто сдохнуть, но и принести своей смертью пользу. Так что сейчас, после нажатия Джоном этой кнопки, в вентиляцию Института поступил снотворный газ, без вкуса и запаха. И через минуту они все уснут. А потом Джон положит их на операционный стол и постарается отрезать максимально большой участок их головного мозга так, чтобы они сохранили свой разум. И даже если они вдруг выживут, мозги этих ублюдков всё равно будут утилизированы. И Нора с удовольствием представила, как мозги этих кожаных ублюдков, погубивших в рукотворной эпидемии Бостон, отправятся в унитаз.
Месяц спустя
Возле вырытой в земле могилы стояли дюжина взрослых и полторы дюжины детей. Ближе всего к завёрнутому в простыню телу стоял Джон. И молчал. Но отмолчаться не вышло. Изабель пихнула его в бок локтём и прошипела:
– Давай, все ждут от тебя прощальной речи…
– В общей сложности я общался с покойным не более пары минут, поэтому я скажу следующее… – начал Джон.
====== Глава 17 ======
Изабель пихнула Джона в бок локтём и прошипела:
– Давай, все ждут от тебя прощальной речи…
– В общей сложности я общался с покойным не более пары минут, поэтому я скажу следующее… – начал Джон. – Вскрытие показало, что Консерва Гарри умер бы от цирроза печени уже в этом году. Но умер он не от цирроза, а от того что, находясь в нетрезвом состоянии упал с лестницы в сто четырнадцатом убежище. Теоретически его можно было бы спасти. Ведь я постоянно мониторю текущую ситуацию десятками глаз своих камер, установленных во всех частях Бостона. И между «сто четырнадцатым» и «тринадцатым этажом» расстояние всего лишь пару километров. И если бы я бросил все свои текущие дела… Но… В это время я проводил послеоперационную диагностику постепенно приходящего в себя Нейта. И я подумал: «А что, если у Нейта наступит неожиданное послеоперационное осложнение?». И я остался на месте. Разве что отправил Мистера Помощника, дабы он упаковал тело Консервы Гарри в пакет для трупов. Потому что жизнь алкоголика не равноценна жизни хорошего парня. Аминь.
И с этими словами Джон спихнул ногой тело в пакете в могилу. А затем, сев за рычаги бульдозера, засыпал оную могилу землёй.
Началась странная для Джона суета. Женщины пытались заткнуть уши своим детям. А многодетные мамы уговаривали своих детей поверить им на слово, что «дядя Джон» не это имел в виду. И вообще… И при этом метали убийственные взгляды на Джона. Так что через пару минут возле свежей могилы остались только Джон, Изабель, Нора и Нейт.
– Я перегнул палку? – совсем по-человечески вздохнул Джон.
– Это была отличная речь о вреде алкоголя! – ободряюще хлопнул по плечу Джона Нейт, – Ничего лишнего, но зато так доходчиво. Дети надолго запомнят…
– …вплоть до кошмарных снов, – подсказала Нора.
– Я не это имел ввиду, – пошёл на попятный Нейт, – Я просто хотел сказать, что эта была такая впечатляющая речь, что мне теперь вообще не хочется пропустить рюмочку. Хотя сперва… когда я узнал все подробности, хотелось…
И Нейт замолк, бездумно разглядывая пластик псевдо-плоти на своей новой, механической руке. Впрочем, и всё остальное тело у него всё также было механическим.
– Дорогой? – с тревогой спросила Нора.
– А? Что? Нет, дорогая, всё в порядке. Я просто на секунду задумался. Ты не думай, Джон… Это новой тело замечательное… Быстрое… сильное… И даже снабжено одним полезным агрегатом! – Нейт шутя изобразил несколько движений бёдрами из латиноамериканского танца «сальса», – И расстройства желудка у меня никогда теперь не будет, ведь я отныне кушаю ядерные батареи!
И Нейт изобразил на лице радость. Никто ему особо не поверил. Но все знали, что Нейт справится. Он же ведь крепкий парень. И понимает, что с такими повреждениями его спинного мозга и мозжечка у него был только один вариант – проект «Робомозг». И последующее переселение в тело андроида.
Но похандрить Нейту не дали. Потому что Джон заявил:
– Извинятся за свои слова не буду. Это один из кирпичиков, на которых будет стоять здание будущей… организации… нет, скорее, даже ордена…
Изабель, Нора и Нейт переглянулись. А затем аккуратно взяв Джона под руку, Изабель отвела его на лавочку по соседству. И когда вся компания удобно расположилась, Изабель сказала:
– Рассказывай!
Такому сильному интересу Джон удивился. Слегка. И решил обрисовать контуры проблемы людям, которые не особо понимают в каком Мире они живут.
– Судя по вашему поведению, вы подумали, что с уничтожением Института дела пойдут на лад… и все будут жить долго и счастливо? – добавил капельку иронии в голос Джон.
Судя по лицам его собеседников они так и думали.
– Нет. На лад ничего не пойдёт. Уничтожение «Института» – это лишь маленький эпизод войны. И я буду очень рад, если мне удастся уложиться в год-другой.
У окружающих людей огромными буквами на лице нарисовался вопрос. Только внятно они сформулировать не смогли. Джон им помог.
– По дороге от своей «тайной базы», – интонацией изобразил кавычки Джон, – до Бостона эти кожаные ублюдки сбрасывали по канистре-другой своего вируса ВРЭ над каждым более-менее крупным городом…
Женщины в ужасе прижали руки ко рту. Нейт грязно выругался, но никто не стал ему за это пенять.
– Девяносто процентов своей отравы они приберегли для Бостона… чтобы у меня тут ни нашлось ни одного помощника. Так что там всё это дерьмо только начинается…
– Так что… надежды нет? – спросила Нора.
– Не всё так плохо… – без намёка на оптимизм сказал Джон, – вирус не проектировался как боевой. Он должен был принести «власть имущим» вечную молодость, но что-то пошло не так. И вирус побеждается сильным иммунитетом. Так что никто моложе восемнадцати им не заболел. У него очень короткий инкубационный период, поэтому карантин максимально эффективен. Да, и распространяется в окружающей среде он очень плохо. И если бы одного чиха хватало для заражения, то все были бы обречены. Но, нет, это, к счастью, не так. Но, увы, при подходящей температуре он может существовать в окружающей среде годами и десятилетиями. А вот это по-настоящему плохо. Поэтому через месяц я вас покину…
– Что?! – последовал синхронный выкрик от собеседников.
– …надо будет провести поголовную вакцинацию всех выживших. К сожалению, вакцинировать только хороших парней и не давать вакцины кожаным ублюдкам – не выйдет.
– Но, если силы самообороны… – заикнулся было Нейт.
– Грабители, насильники и убийцы легко и непринуждённо сбиваются в банды. И делают это гораздо быстрее, чем, так называемые, добропорядочные граждане. Каковые предпочитают отсидеться с семьёй в подвале. Но времена нынче такие, что «политика страуса» не работает… – вздохнул Джон, – поэтому и нужен Орден… которые будет работать не за страх… еду… или деньги… а за идею.
