Сай, присев на пол, мгновенно разложил холст, краски и кисти. И нескольким решительными взмахами изобразил гигантскую сороконожку. Метровой длины сороконожка ожила, соскользнула с холста и непринуждённо просочилась в щель под дверью.

[Щёлк!]

Раздался щелчок, отпертого с той стороны двери, замка.

Кабуто никак не отреагировал на успех его друга Сая. Он спокойно смотрел на громадного медведя, ждущего их в первой комнате.

– Я возьму его на себя! – вызвался Нэо.

И сложив у груди руками… сердечко? …парень поймал взглядом глаза зверюги. И они замерли. А потом Нэо потянулся к рюкзаку и вытащил оттуда большущий бутерброд и маленький резиновый мячик.

– Двигаем дальше, – сказал Кабуто.

И Шин просто кивнул с такт своим мыслям.

В центре второй комнаты стоял вертикальный саркофаг. И при приближении людей его створки разошлись, и оттуда, как живые потянулись погребальные бинты. Сам саркофаг производил сугубо отталкивающее ощущение. И от одного взгляда в его стороны мурашки пробегали по рукам и ногам.

– Довольно простая ловушка, – подал голос Рио, – пожелайте мне удачи. Я пошёл.

И обращаясь уже к самому себе, добавил: «Страха – нет!». Затем Рио спокойно прошествовал к саркофагу, и позволил бинтами обмотать себя.

[Лязг!]

Это с лязганьем сомкнулись металлические створки саркофага, куда бинты утянули Рио.

А Якуши Кабуто уже смотрел на дверь, ведущую в третью комнату.

В центре её стоял одинокий стол. А нём была установлена странная конструкция.

– Как будто аппарат для проверки зрения… А рядом крепления для руки… И эта иголка… Зачем это всё?

– Я понял… – сказал Кио, – Идите к двери, я сейчас всё сделаю.

И сказав: «Боли – нет!», Кио спокойной сел на стул, положил руку на стол, где её тотчас же зафиксировали механические зажимы. А затем мальчик заглянул в окуляры стоящего перед ним аппарата. И одновременно с этим ему под ноготь вонзилась игла. И не обнаружив сужения зрачка от болевого рефлекса, механизм дал команду на открытие двери.

– Молодец, Кио-кун! – встретили радостными возгласами успех своего товарища его друзья.

– Да, в освоении этой мудрости я лучший! – скромно отозвался Кио.

И уже вознамерился было встать, как… Механический зажим, удерживающий его руку, никуда его не пустил.

– Ловушка в ловушке, – вздохнул Кио, доставая из рюкзака набор инструментов, – идите, я вас потом догоню…

И опять Якуши Кабуто промолчал. Он не отводил взгляд от двери в следующую комнату.

В четвёртой комнате их ждали… гигантские шоги? Да-да, именно они. Фигурки были высотой в рост человека. И в остальном, всё было вполне обычно. Разве что место белого короля пустовало.

Шин хотел было встать на место белого короля. Но вместо этого только стал сильнее тереть лоб.

– Я понял, что надо делать… – задумчиво потёр лоб Кен, – Эта мудрость ни у кого из нас не получалась, но… Я думаю, я нащупал путь. В общем, идите к двери.

И со словами: «Смерти – нет!» он шагнул на место белого короля.

– У меня получилось, – донёсся до них голос Кена, – никаких гендзюцу. Я вижу простые деревянные манекены, выполненные в форме фигур для шоги. Через десять ходов я буду у кнопки в центре…

[Клик-клик!]

Сработал механизм отпирания двери, и только что нажавший кнопку Кен, облегчённо сел на пол.

Товарищи пытались найти решение, чтобы Кен мог последовать за ними, но… решения не было.

В пятой комнате не было ни одной кнопки. А дверь на противоположной стороне комнаты была заперта. И не имела замка. И единственное, что имелось в это пустой комнате – это гигантский плакат на стене со словами: «Найди самозванца!».

А затем дверь за их спиной сама собой захлопнулась, свет погас, и… через секунду включился. Но за эту секунды произошли разительные перемены. Пол куда-то пропал, и они – Аки, Сай и Шин с Кабуто на плечах, стояли каждый на своей маленькой площадке. Но если бы всё на этом заканчивалось… Увы, но, нет… То тут то там виднелись ещё несколько десятков, парящих в воздухе маленьких площадок. И на них стояли… Аки, Сай и Шин с Кабуто на плечах? В общем, где-то были оригиналы, а где-то фальшивки.

Шин не стал задавать глупых вопросов, хотя на языке так и вертелось сакраментальное: «Что здесь происходит?».

Ситуацию спас Аки.

– Разум мой – твердыня моя! – сказал он.

А затем присмотревшись повнимательнее к лицам окружающих, ткнул пальцами со словами: «Ты! Ты! И ты!», в оригиналов.

С каждым словом его платформа проседала всё больше и больше, пока не опустилась на глубину метров пять или даже семь, относительно исходной точки. Так что ему, как и его товарищам, пришлось остаться в комнате.

В шестую комнату вошли трое – Сай, Шин и Якуши Кабуто. Последний бессильной тряпочкой висел на плечах Шина.

Когда апатия навалилась на Шина, тот не стал колоть себя иголкой или выкрикивать «Развейся!». Почему-то казалось, что это не сработает. Гарантировано. И Шин воспользовался привычной формулой активации.

– Во имя Силы Юности! Если ко мне сейчас не придёт второе дыхание, я оббегу вокруг школы сто раз, прыгая на одной ноге!

И Сила Юности пришла. И Шин ощутил, что невесть откуда взявшаяся апатия более над ним не властна. И ухватив за руку бессильно свалившегося на пол Сая, он потащил того к двери в седьмую комнату.

В седьмой комнате он обернулся чтобы убедится, что с Якуши Кабуто будет всё окей. Но его там не было. На месте Якуши лежал Сай.

«Кого же я тогда притащил сюда?», – осенило Шина.

И переведя взгляд на друга, Шин обнаружил… Цзиня? Тот как раз потряхивая головой, чтобы вытрясти оттуда остатки апатии поднимался с пола. Пока что всё по плану Цзиня. Но удар по мозгам во время шестого испытания был гораздо сильнее, чем он ожидал. Так что сейчас Цзинь просто потерял контроль над сном на семерых участников, он позволил им проснуться.

Это ещё не был провал его, Цзиня, плана, но где-то близко к тому. В общем, всё висело на волоске. И как бы Цзинь не хотел уклониться от драки, драка была неизбежна.

Рука Шина сама собой потянулась к кунаю на поясе, но… его взгляд наткнулся на ехидный взгляд Цзиня. И Шин припомнил несколько… ну, ладно, будем честными… несколько десятков случаев того, как Цзинь организовывал им, «героям», конфликтные ситуации с учениками «ооцуцуками». И в тот момент, когда казалось, что вот в воздухе замелькают кунаи, а техники Е и F рангов начнут выбивать окна, появлялись то декан факультета Ооцуцки, то директор школы. В первом случае «героев» ждали отработки по чистке клеток с животными, а во втором – личных учеников ждала «великолепная возможность провести тренировку по развитию навыка самоконтроля». Каковая почему-то тоже заключалась в уборке.

И Шин убрал руку подальше от куная. И сказал то, что давно хотел сказать.

– Давно хотел начистить тебе рожу! – произнёс он. И в его голосе была вся та боль от тысяч случаев, когда по вине Цзиня его факультет лишался факультетских баллов.

И услышал в ответ синхронное.

– Давно хотел начистить тебе рожу! – в голосе Цзиня была старая обида за несколько случаев, когда на стадионе их команда Ооцуцуки садилась в лужу совсем уж унизительным образом.

И два противника с огнём в глазах ринулись навстречу друг другу, сжимая кулаки. Оба были приблизительно одного возраста и комплекции. И оба дрались одинаково плохо. У каждого были на то свои причины. Цзиня никто не учил драться, а основной упор делали на обучении науке культивации. Шина же учили, но в силу слабого здоровья, он не мог тренироваться наравне со всеми. Разве что в последние месяцы Шин и его товарищи резко увеличили свои физические показатели. И, как и Сай, достигли десятого уровня Конденсации Ци. Или это произошло потому что они достигли десятого уровня Конденсации Ци? В общем, противники стоили друга…

Несколько минут спустя

Синхронно выписав друг другу по физиономии Шин и Цзинь откатились друг от друга. Шин смахнул кровь из рассечённой губы, а Цзинь ощупывал нос, проверяя не сломан ли тот. Но, нет, он был всего лишь разбит. Просто ребята ещё не были в той весовой и возрастной категории, чтобы одним ударом повергать своих противников.