– Всё-таки я ещё не дорос до этой мудрости, – пробормотал себе под нос Кен.

В пятой комнате не было ни одной кнопки. А дверь на противоположной стороне комнаты была заперта. И не имела замка. И единственное, что имелось в этой пустой комнате – это гигантский плакат на стене со словами: «Найди самозванца!».

А затем дверь за их спиной сама собой захлопнулась, свет погас, и… через секунду включился. Но за эту секунды произошли разительные перемены. Пол куда-то пропал, и они – Аки, Сай и Шин с Кабуто на плечах, стояли каждый на своей маленькой площадке. Но если бы всё на этом заканчивалось… Увы, но, нет… То тут то там виднелись ещё несколько десятков, парящих в воздухе маленьких площадок. И на них стояли… Аки, Сай и Шин с Кабуто на плечах? В общем, где-то были оригиналы, а где-то фальшивки.

– Что происходит? – спросил Шин.

И тотчас все его двойники повторили за ним: «Что происходит?». А все платформы, на которых стоял Шин-оригинал и несколько десятков Шин-копий опустились на метр вниз.

– Все замрите! И молчите! – скомандовал Аки. И подсмотренным у своего наставника движением, приложил палец к виску и прикрыл глаза.

И постояв так с полминуты его лицо озарилось догадкой. Это же элементарно! – можно было прочесть на его лице.

– Разум мой – твердыня моя! – сказал Аки.

А затем присмотревшись повнимательнее к лицам окружающих, ткнул пальцами со словами: «Ты! Ты! И ты!», в оригиналов.

С каждым словом его платформа проседала всё больше и больше, пока не опустилась на глубину метров пять или даже семь, относительно исходной точки.

Но Аки по этому поводу не переживал. Ибо он всё сделал правильно. И его обострившийся разум чётко припомнил все детали облика друзей… все особенности их мимики… в общем, кучу мелочей, из которых и состоит облик человека… и отличил оригинал от подделок, где мелкие детали, всё же отличались от исходного образца. И дверь тут же открылась.

Находящимся из гораздо более удобных позиций для прыжка Саю, и Шину с Кабуто удалось запрыгнуть в дверь. Находящийся на впятеро большем расстоянии от двери Аки не стал и пытаться. И просто пожелал друзьям удачи.

Шестая комната была пуста. И это настораживало. Никаких бездонных пропастей или хитроумных лабиринтов. Ни-че-го!

А потом Шину стало всё равно. И на то, что сидящий у него закорках Кабуто-сан стал кренится вбок, пока наконец не свалился на пол, ему было всё равно.

– Не сдавайся! – донёсся откуда-то сзади голос Сая.

Промелькнувшая в голове у Шина мысль обернуться и спросить, что он имел ввиду, вяло колыхнулась в голове и тут же угасла.

Сай же в это время изо всех сил пытался удержаться в здравом уме и трезвой памяти. Но ни «Развейся», ни укол себя кунаем в руку не помогали.

И тут Сай заметил, что он уже не стоит, а сидит на полу. И из памяти как-то пропал момент, когда он, махнув на всё рукой, усаживался на пол. И ешё до него дошло, что пройдёт ещё совсем немного времени и он, поддавшись апатии и безразличию, уляжется на пол и погрузится в странное оцепенение. И надо что-то делать! Прямо здесь и сейчас. А сил тянуться к рюкзаку за спецсредствами нет. И из всего доступного ему – только выпавший из его рук блокнот для рисования и чернильная ручка, заправленная чакро-чернилами. И Саю пришла в голову идея.

Когда сзади раздался до боли знакомый рёв Десятихвостого, Шин рефлекторно подпрыгнул. И ещё находясь в воздухе, выкрикнул:

– Во имя Силы Юности! Если ко мне сейчас не придёт второе дыхание, я оббегу вокруг школы сто раз, прыгая на одной ноге!

И Сила Юности пришла. И огонь в сердце Шина отогнал прочь дурацкую апатию. И когда Шин повернулся к другу, он, Шин, был бодр и готов бежать полдня от Десятихвостого, последовательно активируя вторые, третьи, четвёртые, пятые, шестые и седьмые дыхания. И забирая рюкзаки у тех товарищей, кто испытывает заминку с активацией очередного дыхания, чтобы облегчить им их бег.

А вот Сай уже всё. Апатия вырубила его, как профессионал тяжеловес вырубает зелёного новичка, впервые вышедшего на профессиональный ринг. Да и не было у Сая опыта давления демонической жажды крови, в сочетании с усталостью от двенадцатичасового марафона, когда в голове только паникёрско-упаднические мысли. И надо с этим как-то бороться. Ведь иначе останется только упасть на землю и смиренно принять смерть от Десятихвостого…

В седьмую комнату Шин вошёл, таща за шиворот Сая. Кабуто он оставил на полу, резонно рассудив, что впавший в ступор гражданский, который невесть сколько времени будет приходить в себя, им не нужен. Так что лучше уж тот полежит в условно-безопасной зоне и не рискует своей жизнь в следующей комнате.

В седьмой комнате их ждало зеркало. Оно висело на противоположной стене, там, где в предыдущих комнатах находились двери. И это намекало на то, что данная комната последняя. А со школьными «зеркалами» Шин был знаком. В школе культивации, во многих её местах, вместо привычных дверей стояли именно такие вот зеркала. И надо было просто проходить сквозь них, не обращая ни на что внимание.

Но конкретно это зеркало отличалось. Потому что в нём не отражалось ничего. Ни комната за спиной Шина, ни лежащий у порога, но так и не пришедший в себя Сай, ни даже сам Шин.

Осмотревшись в поисках подсказок, Сай заметил на раме надпись «короткий путь к самому сильному желанию твоего сердца».

– Чего я желаю? – пробормотал себе под нос Шин. – Вырвать тот фиолетовый камень по имени Звезда из лап чудовища по имени Наруто Узумаки.

А затем в сердцах добавил.

– Как же он меня достал своими мерзкими слизнями!!!

И Шин шагнул вперёд.

И встретился взглядом с демоническим слизнем. Краем глаза мальчик успел заметить знакомую картину – вольеры учителя природоведения. Где они сотни раз застывали безмолвными статуями под взглядом мерзких красноглазых слизней.

«Ксо, никогда такого не было, и вот опять!», – успел подумать Шин. И даже успел заметить, что на сей раз он продержался аж одну секунду. А потом мир перед глазами поплыл и Шин потерял сознание.

====== Глава 24. Катастрофа факультетского масштаба плавно превращается в катастрофу школьного масштаба ======

Цзинь

Это был первый успех осознанного сновидения, выполненный Цзинем. И особой заслуги его учителя в этом не было. Тот просто хватал его за шкирку и тащил в… куда-то? И там делал… что-то? И при попытке получить развёрнутые объяснения, нарывался лишь на раздражённое рычание. В ответ, Цзинь делал бровки домиком и изображал на лице жалобную мину брошенного щеночка. И уже заносивший руку для оплеухи Фредди отворачивался и рыча скрывался… куда-то?

Но про осознанные сновидения из путаных объяснений своего сенсея Цзинь что-то всё же уловил. И применяя маленькие кусочки этой странной науки, ему не раз и не два удавалось плюнуть в суп этим «героям». И не только в переносном смысле этого смысла слова. И честно говоря, Цзинь и сам не понимал, как он, задрёмывая на уроке, и частично осознавая себя спящим, превращался в некую тень, мгновенно преодолевал расстояния в полкласса, делал свои чёрные дела, приводившие к потерям баллов у вражеского факультета, а затем, выныривал из сна и это всё оказывалось реальностью, а не сном.

И сегодня Цзиня привлёк один интересный момент. Очень интересный момент. Все семь «героев» угодили в лазарет. Ну, точнее на том факультете было восемь учеников, но та девочка всегда держалась особняком, была молчалива, а возможно и нема. И в межфакультетском соревновании за баллы никак себя не проявляла. Да и возрастом настолько превосходила всех, что Цзинь её воспринимал только как старуху. К счастью для Цзиня, тот о своих мыслях в адрес Садако помалкивал. Так что обошлось без крови и бессмысленного насилия, где единственной жертвой стал бы только Цзинь.

И именно поэтому Цзинь подкравшись к лазарету, соскользнул в то особое состояние разума, когда вроде и спишь, а вроде и нет, и самой настоящей тенью проскользнул под дверью. Подслушивание разговора «героев» ничего не дало. Точнее говоря Цзинь ничего не понял. Это было как чтение запутанной книги с середины, а то и с последней четверти.