«Возражения? Нет. Только тишина. И сумбур в чувствах… Странные они…»

– Нет! – решительно сказала Акено и выбросила мультитул куда подальше.

На этом запасы решительности девушки исчерпались. Дальнейшие слова она подбирала с трудом, запинаясь и часто останавливаясь.

– Я не буду смотреть через эту… духовную линзу. И не потому, что я боюсь. Нет. Просто для меня неважно, как устроен человек, который мне… которого я… Эм… Мои глаза мне говорят, что ты парень, который спас меня от сожжения на костре. Мне этого достаточно! Поэтому никаких вскрытий и развеиваний этой девушки! – очень логично закончила Акено.

– Я тоже думаю, что ты хороший человек, – поддержала её Конеко, – но если ты сделаешь что-то плохое той девушке…

«Задача номер два… главная задача сегодняшнего эксперимента не выполнена. Вопрос со штукой на букву «Л» закрыть не удалось. Даже зная о принципиальных видовых различиях, они по-прежнему упорствуют в своих заблуждениях, которые они называют чувствами».

– Хорошо. Не буду ничего с ней делать, – пообещал Найт, для которого этот вопрос был не принципиален, а Притвора была лишь маленькой деталью сегодняшнего эксперимента.

– А можно ли сделать так, чтобы она не страдала? – спросили девушки.

– ПРИТВОРА! АКТИВАЦИЯ ЭНЕРГОСБЕРЕГАЮЩЕГО РЕЖИМА!

Раз! И на месте девушки лежит детская кукла в синем платьице, с льняными волосами и глазами-пуговками.

– Всё. Она «спит». Для активации нужно напитать её демонической энергией. Кто-нибудь хочет куклу на память о сегодняшнем дне?

– Я, – несмело вызвалась Конеко.

– Считай, что у тебя есть говорящая кукла. И да, неудачные модели тоже можете забирать. В любых количествах.

Час спустя

– ААА! Конеко, ломай это защитное крепление! Ты же ладья!

– Не могу, силы демона не слушаются меня!

– Попробуй толкнуть Найта!

– Он по-прежнему не реагирует и на его глазах повязка для сна с надписью «DO NOT DISTURB».

– Я не хочу умирать на каких-то дурацких американских горках, которые заканчиваются не на земле, а в стратосфере!

– Земля уже близко, Акено-сан…

– ААА!

Бамц! Кабинка для аттракциона «американские горки» непонятным образом погасила накопленную скорость и с лёгким, чисто символическим толчком приземлилась на землю.

– Немного скучный аттракцион, но, гляжу, вам он понравился, – заявил Найт, снимая повязку с глаз.

– Ты не спал, – обвиняющим тонов высказались девушки, синхронно ткнув в парня пальцами.

– Конечно, нет. Я никогда не сплю. Просто кое-кто не хочет признавать, что на аттракционы для взрослых им ещё рановато…

– Мы не дети, как ты пытался нам намекнуть тогда… на входе в парк развлечений… И можем пережить всё, не проснувшись от ужаса!

– Тогда может ещё раз на колесо обозрения?

– Что-то у меня голова закружилась, – слабым голосом сказала Конеко.

– Вот видишь, Найт, – заявила Акено, – до чего ты довёл маленькую Конеко! Теперь при взгляде на любое колесо обозрение, она будет вспоминать, как вон это, – ткнула пальчиком Акено в валяющиеся в километре от них обломки «чёртового колеса», – соскочило с оси, катилось несколько километров, а потом, заваливаясь на бок, сделало ещё с десяток подпрыгиваний! И при этом мы находились в запертой кабинке… Мне срочно нужно присесть… и попить водички…

– Кафе в двух шагах от нас, – проинформировал Найт.

Некоторое время спустя

«Я собрал немалый объём информации, пока демоницы от страха ослабили защитные механизмы своей души. Больше, чем то, что удалось прочесть, работая в режиме реального времени. Но, всё равно, ситуация не прояснилась и ясности не добавилось. Значит продолжаю делать, то, что делал раньше. А исследуемых существ пора попросить на выход с вещами…»

Конеко Тоджо

Сладости были великолепны. Повинуясь её жестам, официанты несли ей всё новые и новые угощения. И, наверное, впервые в жизни, Конеко почувствовала, что наелась сладостей и ей хочется обычного рамена. Она жестом показала официанту «Счёт», скользнула взглядом по огромному списку, где напротив всевозможных бисквитов, бизе, тортов, парфе, мороженых и пирожных стояло одно – «За счёт заведения». И тут взгляд Конеко зацепился за один пункт внизу списка «Жировая прослойка +5 см на талии – за счёт заведения». У бедной девушки сердце остановилось в груди. А затем всё перед глазами потемнело… и Конеко проснулась.

Оглядевшись по сторонам, Конеко узнала свою комнату в общежитии женской академии. Но не это её беспокоило сейчас. Стремительно вскочив с кровати, Конеко бросилась к огромному, с её рост, зеркалу, скинула с себя верхнюю одежду и принялась вертеться, оглядывая себя со всех сторон и пытаясь ущипнуть себя за идеальную, узкую талию, без намёка, даже на капельку жира. И лишь через минуту-другую до неё дошло, что её разыграли.

Акено Химеджима

Куда пропала Конеко, Акено не поняла, но это её не особо расстроило. Решив, что отсутствие подружки-конкурентки ей не помешает, а даже напротив поможет, она подвинула свой стул поближе к Найту. Но тщательно продуманным коварным женским планам не суждено было сбыться.

К их столику подошёл официант, озабоченно поцокал языком, отошёл на секунду-другую и на подносе с табличкой «За счёт заведения» принёс ей какой-то флакон. Движимая любопытством Акено протянула руку и вчиталась в этикетку на флаконе… «Средство от седины»! Неужели она поседела на том колесе обозрения и американских горках? – мелькнула в голове у девушки. От страха сердце замерло в груди, тьма заволокла зрение… и Акено проснулась.

Быстрый взгляд по сторонам показал, что девушка у себя в комнате общежития. Одним движение вскочив с кровати, Акено метнулась к трюмо. Было у неё и настенное зеркало, но оно в данном случае не могло помочь. А вот с помощью трюмо можно было посмотреть на свою причёску и сбоку, и даже сзади. Через пару минут до девушки дошло, что её довольно жестоко разыграли. И никаких седых волос у неё нет и в помине!

Несколько часов спустя. Внутренний мир

Синхронно разошлись створки двух лифтов и во Внутренний мир вступили Акено Химеджима и Конеко Тоджо. Взглянув друг на друга девушки удивились, а затем чуточку смутились. Дело в том, что тайный пакт Молотова-Риббентропа (зачёркнуто) Химеджима-Тоджо гласил, что раздел Польши (зачёркнуто) Найта происходит при их обоюдном участии. А явиться поодиночке было несколько неспортивно, но, как говорится, всё дозволено на любви и на войне.

И сейчас девушки чуть-чуть, просто самую малость не удержались. Женское сердце подсказывало им, что торопиться не надо, чтобы не показаться навязчивой. Оно же подсказывало, что надо бы порепетировать перед зеркалом «обиженный вид», дабы донести до Найта, что шуточки про седину и объём талии недопустимы по отношению к таким милашкам, как они. И много чего ещё им советовали женское сердце, женская логика и женская интуиция.

Но, по молодости лет и неопытности в делах сердечных юные демоницы не утерпели. Уж слишком удачно в цель… прямо в сердце… попали подарки в виде роз… обнаруженных потом девушками возле их кроватей… права тискать любых понравившихся зверушек в саду у Найта… волшебные фломастеры, делающие любую одежду… через пару часов она, конечно, развеялась чёрным дымом, но, а зачем нужно больше… волшебная еда, которую можно есть сколько угодно, и не толстеть…

И как-то сами собой отошли на задний план слова: «Тогда я сам нажму чёрную кнопку». Может, согласно принципу «Запоминается последнее слово», воспоминания о захватывающих дух аттракционах затмили их? Или воспоминания о том, как они, споткнувшись и упав, переплелись руки и ногами, а их тела тесно прижались друг к другу, в этом виноваты? Кто знает? От девушек вы точного ответа, уж точно не получите, даже если они, вдруг, захотят вам таковой предоставить…

К их удивлению встречал их не Найт, а Иссей. Жизнерадостный розовый единорог заскакал вокруг них со словами:

– Давайте я догадаюсь! Вы к брату? А его нет! Он несколько часов был задумчивый и не разговорчивый, а затем… только что… попросил поменяться. Сказал, что хочет кое-что спросить у мамы с папой.