– Элементарно, в моём арсенале атакующих навыков нет безвредных и безобидных. И через полдня… максимум сутки все они умрут.

– Но… но, неужели ничего нельзя сделать? – с тревогой в голосе спросила Акено, – Они, конечно, те ещё засранцы. И мне порой хотелось, чтобы они побывали на моём месте… но сейчас я понимаю, что не хочу им смерти…

– Почему? – с интересом спросил Найт, глядя прямо в глаза Акено.

– Пока была жива моя мама они были в целом неплохими людьми… Со многими из них я была в хороших отношениях… Но всё изменилось, когда… Мне тяжело об этом говорить… Пожалуйста, просто отмени свою магию… Думаю полученной порки с них хватит, – скомкано и сумбурно ответила девушка.

Найт попытался совместить концепцию «полевые вредители» и «прощение». Щёлк. Мозг выдал «синий экран смерти» и ушёл на перезагрузку. При повторной попытке понять происходящее Найт попытался совместить концепции «полевые вредители», «человеческая глупость» и «человеческие законы о пропорциональном наказании». И тогда ему показалось, что он понял свою собеседницу. Что та хочет сама и своими руками выдать полагающееся наказание.

– Держи! – с этими словами он протянул Акено соткавшийся из чёрного тумана фломастер, – Это материализатор образов. Он не стирает уже имеющиеся образы, так как функцию отмены я принципиально не закладываю в свои навыки во избежание перехвата управления над ними.

– А? – недоумённо переспросила девушка, беря в руки фломастер.

– Просто представь, что ты хочешь и взмахни им.

Задание было простым, но Акено оно застало врасплох. Она никак не ожидала, что ей вручат волшебную палочку. Что же придумать? Акено взмахнула фломастером и… ей почему-то пришла в голову мысль о мороженом… и рожок с мороженым возник в её левой руке.

– Неплохо для первого раза. А теперь маленький урок. Посмотри на этих «учеников». Сейчас на их душу воздействуют три образа. Образ первый – школа. Так уж устроен мир, что антропоморфные материальные сущности не любят использовать свой мозг. А попытки заставить их использовать оный орган, вызывают у них массу негативных эмоций. Которые в свою очередь являются замечательной питательной средой для последующих кошмаров во взрослой жизни.

Будучи «антропоморфной материальной сущностью» Акено не понравилось в упор разглядывать плинтус и его окрестности, куда её отправила речь Найта.

– …Образ номер два. Образ «злой учительницы». Антропоморфные материальные сущности слушают только учителей, что вызывают у них страх. И даже годы спустя в кошмарных снах они вспоминают мельчайшие оттенки интонаций своих «злых учителей». Этот конструкт поглощает выделяемый жертвой страх.

Акено почувствовала, что на уровне плинтуса было ещё вполне даже неплохо. Ведь Найт отправил её вместе со всеми людьми куда-то на уровень подвала.

– …А это образ успеха, красоты и сексуальности, – показал Найт на копию Акено, и девушка тут же простила его за все ранее сказанные слова, – у антропоморфных материальных сущностей… да что там юлить – неудачников… вызывает только ненависть.

Девушка одобрительно кивнула на эти слова.

– …Этот конструкт поглощает выделяемую жертвой ненависть. В итоге образуется самодостаточная система, где выделяемая жертвой энергия подпитывает мучающие его образы. И завершающим штрихом служит – духовное оружие в виде учительской указки, которая не даёт жертвам сосредоточиться, нанося им повреждения оболочки души. А с повреждённой оболочкой души долго не живут.

И, сделав шаг в сторону, приглашающе махнул рукой, мол, дерзай!

В другое время Акено бы засомневалась в своих силах, но сейчас по телу приятными мурашками струилась заёмная сила, кружа голову, как хмельное вино. Жизнь казалось прекрасной, ведь она отдала свой первый поцелуй, но ни капли об этом не сожалела, а напротив, намеревалась повторить его прямо здесь и сейчас. Но целоваться на фоне избиваемых до смерти соклановцев… хоть и изгнавших её… как-то что-то не позволяло.

И Акено решила – расколдует бывших соклановцев и продолжит с того места, где они остановились. И тут в сердце девушки постучало вдохновение. И получив дополнительный заряд бодрости, девушка вприпрыжку побежала решать предложенную ей головоломку.

Несколько взмахов волшебным фломастером и «злые учительницы» украсились клоунскими красными носами, фингалами под глазами и отпечатками красной помады в виде губ по всей поверхности лица.

Затем Акено перенесла своё внимание на второй образ. Рядом с её копией возник карикатурно страшный Найт с огромным чёрным мечом, аурой из клубов тьмы вокруг тела и просто-таки ледяным взглядом. А в левой руке он держал табличку «Абсолютное зло!» Копия Акено обзавелась дополнительной табличкой «Победительница абсолютного зла!» и время от времени отправляла «Найту – абсолютному злу» воздушные поцелуи. От оных бедняга падал, но не успокаивался и продолжал упорно вставать.

И это сработало. Акено увидела, как «ученики» начинают хихикать, глядя на таких смешных «злых учительниц», а во взглядах, бросаемых на копию Акено стало видно благодарность, а не ненависть. Найт же своим духовным зрением увидел, что всей системе осталось существовать не более полминуты. Впрочем, и так было видно невооружённым взглядом, что образы кошмара начинают бледнеть, терять краски и говорить не криком, а шепотом.

Это же поняла и Акено. С предвкушающей улыбкой она повернулась к Найту и уже было нацелилась на повторный поцелуй, но Ночной кошмар решил перехватить инициативу. Он сам шагнул навстречу, одной рукой прижал Акено за спину, а другой придержал её за затылок, чтобы спокойно кое-что сказать ей на ушко. И в этом не было с его точки зрения ничего романтического. Просто не нужно, чтобы посторонние слышали даже обрывки информации. Однако, Акено, от шепота на ухо начала млеть.

– Красивое решение. Назовём его «Подмена образов». Возьму себе на вооружение. Возможно тебе даже удастся вернуться к нейтрально-деловым отношениям с бывшими соклановцами, несмотря на то, что тут происходило. Но вряд ли… Ведь Риас Гремори убьёт их за нападение на своего ферзя просто потому, что есть вещи, которые нельзя спускать с рук. Во избежание…

– А давай мы никому об этом не скажем, – игривым шепотом попросила Акено.

– Хорошо, – согласился Найт, – и, как я читаю в сердцах этих людей, грядёт слезливая сцена прощения, примирения и обнимашек… Наличие «Абсолютного зла» в этой картине маслом будет неуместно…

И оттолкнув Акено, театрально вскричал:

– О, нет! Свет чистой и непорочной души этой юной девы поразил меня прямо в моё чёрное сердце! О, горе мне, горе! Я изгнан обратно в Ад!

И под шокированными взглядами сотни пар глаз Найт, изображая страшные муки, отступил прямо в столб пламени. И лишь прижимающая ладони к ушам Акено видела, что языки пламени расступились, и продемонстрировали самую обычную спальню. А ладошки к ушам Акено прижимала из-за невыносимого ощущения как будто кто-то трёт куском пенопласта по стеклу. Да ещё и не забывая при этом скрести вилкой по тарелке, и скрипеть мелом по школьной доске. «Так вот как выглядит попытка сильных духовных сущностей соврать», – догадалась девушка, – «Брр, ужасное ощущение».

Найт

«Весь этот день придётся заносить в ту особую папку под названием «Странная фигня, творимая этими демонами». Опять буду сидеть, вертеть ситуацию и так, и эдак. Но, а что остаётся делать? Что ни случай, так эти существа ведут себя так, как ни в одном самом странном прогнозе я не мог и предположить. То эта «подруга» Иссея по имени Акено Химеджима ловится, как муха на клейкую ленту, в примитивную пентаграмму. У меня от неё лишь неприятное покалывание по телу, а она даже пальцем шевельнуть не может. А ведь как было бы здорово, если бы она устроила кровавую баню этим своим старым знакомым. Первый провал. А потом она ещё и спасает их. А ведь я ожидал, что она в меру своей жестокой фантазии поиздевается над экзорцистами. Но, нет. Второй провал. Да ещё этот странный эффект исчезновения боли. Ведь это же невозможно. Моя духовная оболочка повреждена. Так почему… Плохо. Я даже толком вопрос не могу сформулировать. О! Она ещё и телепорт пытается сюда открыть… Рассеять… А теперь на первом этаже… Рассеять… На лужайке… Вот упорная демоница… Рассеять… Ладно, на соседней улице пускай уж открывает переход. Очевидно, не терпится получить компенсацию. Не сомневаюсь, что это будет какая-то, типичная для материальных сущностей, глупость», – думал Найт, находясь в облике волшебного черногривого пони, лёжа, положив голову на передние ноги.