– Да, я понял. Вы хотите понимать, что происходит. Это придаёт вам уверенности. Думаю, слова тут не помогут. Это надо видеть.

И зайдя в кабинку лифта, Найт поманил всех гостей, приглашая идти за собой. Там он нажал новую кнопку, которой ранее в лифте не было. И называлась эта кнопка “Мечта”. И после недолгой поездки пятеро разумных приехали по нужному адресу. Двери лифта отворились, и…

– Тут замечательно! – выдал Азазель.

– Не ругайся, Азазель! – отчитал того Михаил, – Назвать это место всего лишь “замечательным”, всё равно что выругаться….

Да тот и сам понял, что был неправ, и сказал:

– Извините.

А затем маленький аловолосый мальчик и девочка со светлыми волосами дружно выкрикнули:

– Лошадки! Покатайте и меня тоже!

Так подействовало это место на Сазекса и Лею.

И рванули к маленьким чёрным поням с крыльями и рогом, которых было просто-таки видимо-невидимо. И большинство детей сейчас весело каталось на спинах этих “лошадок”.

– Найт… А почему эти лошадки…

– Пони, – педантично поправил Азазеля и Михаила, Найт.

– Да… почему эти пони… так похожи на тебя? – хором спросили его Азазель и Михаил.

– Это я и есть.

И предупреждая новые вопросы ответил:

– Я уже неоднократно говорил, что аликорн – это как бог, только ещё лучше. И один из навыков, который я приобрёл после эволюции – это умение находиться в нескольких местах одновременно.

– Но…

– Я знаю, что вы хотите сказать, но не можете сформулировать. Объясню, как смогу. Так уж получилось, что я много где побывал… Земля, Нижний мир, Небеса, пара “миров мёртвых”, карманные измерения, населённые чудовищами, три соседних Мира, населённые разумными существами… Но самым ценным было воспоминание об этом Мире… каким он был десять тысяч лет тому назад. И из этого воспоминания я вынес одно полезное ощущение… Его можно назвать: “Не мой Мир!”. И до меня дошло, что дом – это не строение из камня или дерева. Это место, где бы ты хотел жить, и куда бы ты хотел возвращаться из долгих странствий. И у меня есть гипотеза, что Мир превращается из некоего... места… в родной дом, когда там обитают дорогие твоему сердцу существа.

Михаил одобрительно кивнул, а Азазель с тревогой глянул на свои чёрные крылья. Ведь он же падший, а эти слова почему-то задевали какую-то странную струну в его душе.

– И поэтому я попросил у Небесной Системы доступ на Третье Небо, и…

Ретроспектива. Третье Небо

– Услышьте моё сердце! – обратился маленький чёрный пони ко всем душам, находящимся на Третьем Небе.

И все его отлично услышали, хоть тот и не использовал навыков “ночного кошмара”.

– Меня зовут Ночной Кошмар, или же Nightmare, или же просто Найт без всяких хонорификов. И в прочих уважительных обращениях, вроде “господин”, я не нуждаюсь. Я – так называемая опасная духовная сущность вида “ночной кошмар”. А до этого я был дружбомагическим пони. А ещё раньше –обычным человеком. Но те времена я не воспринимаю, как свои воспоминания. Дело в том, что, когда меня проткнули световым копьём, а потом оставили умирать в луже своей крови, в моё Средоточие души интегрировали восемь Фигур Зла, чтобы сделать меня демоном. А я решил, что не сдамся, и протянув Духовную связь к Средоточию души первого Люцифера, начал строить своё Ядро души по его принципам. А так как Люцифер был духовной сущностью, то и я стал таким же. А воспоминаниям меня-человека и меня-пони я сказал: “Бесполезная ерунда!”. И сейчас я воспринимаю их, как пожелтевшие от времени вырезки из старых газет, в которых описываются события, произошедшие не со мной. А обратное действие произвести невозможно. В итоге, в некоторых элементарных вещах я совершенно не понимаю материальных сущностей. Но, это я отвлёкся. Вернёмся к Люциферу. Того мизера, что я подглядел у него хватило мне, чтобы не торопиться и не рубить сплеча. Хотя меня здорово заносило на поворотах. И первое что я решил, придя в себя, это уничтожить всех демонов и падших. А потом окружающие меня существа сделали всё просто идеально. Они доказали мне, что дружба и любовь есть. И делали это так убедительно, что я сам, добровольно и без принуждения, начал исследовать эти самые штуки на букву “Д” и букву “Л”. И в рамках этих проектов я завёл несколько девушек и домашнего питомца. А потом так и вовсе усыновил Дискорда и удочерил Лею. И мне казалось, что я сторонний наблюдатель-экспериментатор. И что эта дружбомагия никак на меня не повлияет. Но это не так. Если ты не врёшь себе, и не боишься, то дружба и любовь влияют на тебя. И изменяют тебя. И когда я проиграл своё пари, я ни капли не огорчился. А тут ещё удачно подвернулась схватка не на жизнь, а на смерть. И я перестроил своё Ядро души под принципы дружбомагии. И я тут же понял, что мне делать дальше. И я решил сделать этот Мир моим.

И все присутствовавшие при этом души праведников мгновенно поняли, что под словами “сделать этот Мир моим” не скрывались планы завоевания. Ни в коем случае. Ведь подсмотренный Найтом у Иссея навык “Услышь моё сердце” позволял донести до собеседника мысль, без путаницы и ложных толкований.

Конец ретроспективы

– ...немного рассказал о себе. А затем предложил им всем стать моими сыновьями и дочерями… И вот они тут, – невозмутимо говорил Найт.

У двух двенадцатикрылых ангелов, одного обычного и одного падшего возник ступор. Найт невозмутимо ждал. Ему было понятно, что это называется “удивление”. Но уровень удивления со стороны окружающих многократно превосходил его прогнозы. Наконец окружающие начали оживать.

– Что все сто с лишним тысяч?

– Сто четырнадцать тысяч двести восемьдесят шесть. Да.

– Но… почему...

– Потому что у духовных сущностей прекрасная память. И я помню сердца многих сотен тысяч разумных существ. Демонов, ангелов, падших, ёкаев, мрачных жнецов, оборотней, магов и людей. Но содержимое их сердец мне не интересно. И я мысленным усилием отправил воспоминания о них в глубину своего сердца. Откуда при желании неким специфическим мысленным усилием я могу их извлечь. Но вряд ли буду это делать. А вот содержимое их сердец я хочу помнить. Потому что образы в их сердцах яркие и чистые, – тут Найт кивнул в сторону играющих детей.

– Эгоистично с моей стороны? Да? – спросил Найт. И не дожидаясь ответа продолжил.

– Сейчас они веселятся и играют. Новизна ощущений и всё такое прочее… – начал Найт.

– Найт, а почему они все… дети? И даже Сазекс и Лея… – спросил Азазель.

– Потому что они все были детьми. Но где-то в глубине своих сердец, они детьми быть не перестали. Просто подзабыли это ощущение. А место под названием Мечта… оно такое… Я не могу внятно это сказать…

– Потому что в словаре материальных сущностей нет подходящих слов, – усмехнулся Азазель.

– Нет. Просто это место не мой источник силы. Тут ночные кошмары не имеют никакой силы.

Оба ангела толком ничего не поняли, но кивнули.

– …А когда новизна ощущений чуть поблекнет, я понемногу начну их учить… говорить с ними, как с сыновьями и дочерьми… объяснять в каком мире мы живём… покажу преимущества логики и рационального мышления… буду устраивать весёлые игры и театральные постановки… экскурсии и поездки в горы… научу нескольким полезным навыкам для выживания. А когда они станут совсем взрослыми… я спрошу их – кем они хотя быть… людьми, драконами или духовными сущностями? Или может чем-то совсем уж экзотическим? И сделаю, как они попросят… После чего отцовским пинком под зад отправлю их в материальный Мир… на Землю. А сюда доступ закрою.

Азазель и Михаил задумались о том, что же станет с бедным миром, после того, как на него обрушатся более ста тысяч детей Найта.

– И моих способностей аликорна хватит, чтобы знать всё о каждом из них, и найти подход к каждому сердцу. И мысленно сформулировав всё это… уже где-то через час после становления аликорном, я решил, что раз я могу себе это позволить, то почему я не могу себе этого позволить? И я решил ни в чём себе не отказывать, – закончил Найт.