«Это плохо?», – огорчился Иссей.

«Это замечательно. Потому что высокоструктурированная духовная энергия из места под названием Мечта способна на такие штуки, которые демоническая энергия и элемент Света никогда не смогут повторить»

«Хай!», – радостно выкрикнул Иссей, но затем вспомнил о делах насущных, – «но что же делать с этим молотом?»

«Просто ты прикладываешь мало усилий. А так всё необходимое у тебя есть. Конец связи», – и Найт пропал с линии.

И тогда Иссей активировал ауру Сиськодракона и, вложив всю свою Волю в движение, рванул рукоятку молота на себя.

В это же время Локи отдал приказ двум маленьким «Фенрирчикам».

– Вперед, Шкёль и Хати! Порвите и разорвите их на кусочки своими когтями и клыками!

Свист рассекаемого воздуха. Вместе со звуком ветра, два волка направились в сторону двух, кое-как стоящих на ногах бойцов.

Видя приближающуюся угрозу, Танин выдохнул мощное пламя из своего рта. Он окутал ребенка Фенрира своим впечатляющим пламенем. Но молодой волк двигался внутри пламени, как ни в чем не бывало. Он, хоть и получил урон, но даже не дрогнул.

А затем Шкёль на полной скорости влетел в Танина и, ухватив своими клыками того куда-то за плечо, снёс как пушинку. Правда, и Танин из-за алкогольных паров стоял на задних лапах очень и очень неуверенно. А затем оба противника, кувыркаясь, укатились на несколько десятков метров от основного поля боя.

Его брат Хати на миг заколебался в выборе – кого же ему рвать своими убийственно-острыми клыками: мужчину или женщину. Женщина показалась ему более вкусно пахнущей, и он нацелился на Акено.

[Клац!]

Сомкнулись клыки на живой плоти. Но не на Акено Химеджима, а на падшем ангеле Баракиэле. Который заслонил своим телом Акено от атаки, получив смертельный удар вместо неё.

Тут в обратном направлении прокатился клубок из тел Танина и Шкёля, яростно кусающих и царапающих друг друга. И вместе с собой этот клубок из тел утащил и Хати.

– Кха! Кха! – попытался что-то сказать Баракаэль, но лишь закашлялся кровью. А затем, сперва упал на колени, а потом и вовсе растянулся без сил на земле во весь рост.

У Акено-сан было такое выражение лица, будто бы она не могла понять, что сейчас происходит.

– Почему? – с лицом полным шока и неверия в произошедшее, она затрясла за плечи отца.

– Вы неправильно делаете, Акено-сан, – сказал незаметно подошедший Иссей, – Надо делать так…

И положив Баракиэлю свою руку на плечо, заглянул тому в глаза, и спросил:

– Are you o’key?

Внезапно Баракиэль почувствовал в себе столько сил, что, казалось, сможет встать и надавать по шее несносному мальчишке, вздумавшему обыграть старые и несмешные комедии.

А Иссей же, видя, что Баракиэль молчит, шёпотом, как суфлёр растерявшемуся артисту, подсказал:

– Вы должны ответить: «Пустяки, просто царапина!»

И поняв, что наглый мальчишка от него не отстанет, и спокойно умереть не даст, Баракиэль сказал:

– Пустяки, просто царапина!

И на удивление, кровь в горле не помешала сказать эти слова.

– Да, я и сам вижу, что жизненно важные органы не задеты, – согласился Иссей.

И Баракиэль понял, что может сесть. Что он и проделал. Грудь болела, раны наличествовали, но… жизненно важные органы действительно не были задеты, а сами раны… действительно, так… царапины…

– Но.. как… – ошеломлённо прошептал Баракиэль.

– Но ведь вы же не хотели умирать! Вы мечтали жить долго и счастливо в компании любимой дочери, – как будто это всё объясняет, очень «понятно» ответил Иссей.

– Почему? – с ещё большим шоком и ошеломлением в голосе спросила Акено. И в этом её «почему?» были вопрос: «Почему ты заслонил меня от смерти?» и вопрос: «Я не ослышалась насчёт любимой дочери?».

Вместо Баракиэля ответил Иссей.

– Потому что он любит вас, как дочь. Вспомните сами!

Акено и Баракиэль. Время неизвестно. Место неизвестно

В саду маленького одноэтажного дома была девочка, играющая с мячом.

– Акено, где ты? – Женщина, в точности похожая на Акено, позвала маленькую девочку.

– Мамочка! – крикнула в ответ маленькая девочка и помчалась, чтобы обнять мать.

У матери Акено были шелковые черные волосы, и она выглядела как добрая и любящая мама. Она красива, и в то же время казалось, что она не совсем реальна, и вскоре исчезнет.

– Мамочка, а папочка вернется сегодня? – спросила маленькая девочка.

– Ара, Акено. Ты хочешь пойти куда-то со своим папочкой? – ответила ей женщина.

Маленькая Акено счастливо заулыбалась в ответ на вопрос своей матери.

– Если он сегодня придет рано, то мы поедем по магазинам на автобусе!

«Мне было одиноко без него», – пронеслось в голове у Акено.

Место действия сменилось, в этот раз Баракиель и маленькая Акено были внутри ванной.

– Я люблю крылья папочки. Они черные, но шелковистые, и такие же, как у Акено! – сказала то, что думала маленькая Акено.

– Я понимаю, спасибо тебе, Акено, – отозвался её отец.

«Было бы хорошо, если бы папочка всегда был со мной, – подумала Акено.

Место действия снова изменилось.

На крыльце дома, маленькой Акено завязывали волосы.

– Эй, мамочка. Папочка любит Акено? – спросила девочка.

– Да, конечно же он любит, – ее мать улыбнулась, нежно заплетая ее волосы.

«Я лишь изредка могла увидеть папочку», – подумала Акено.

https://drive.google.com/open?id=1gd4NA1tgCcz3obpVtAt_cj9ZdpsxP3BG

И тут вид кардинально поменялся.

Внутри комнаты царил хаос. Шкаф был уронен на пол, и на полу из татами была огромная дыра. Стол был перевернут вверх тормашками, и обеденная еда была разбросана по всему полу. Все в комнате было вверх дном.

– Я заставлю тебя отдать этого ребенка. Она ребенок ненавистного и злого темного ангела, – раздался злой голос одного из людей, закутанных в чёрные одеяния наёмных убийц, что окружили Акено и ее мать.

– Я не отдам этого ребенка. Этот ребенок – моя драгоценная дочь! А также важная и драгоценная дочь того человека! Никогда! Я абсолютно никогда не отдам ее!

Мать Акено кричала эти слова, прижимая к себе свою дочь.

– Похоже ты тоже была осквернена темным ангелом. Тогда ничего не поделаешь.

Один из убийц обнажил катану и замахнулся на неё.

– Мамочка! – крикнула Акено в страхе за свою мать.

Тем, кто появился в следующий момент, был Баракиель, весь покрытый кровью. Он убил всех вторгшихся в его дом, и его тело было пропитано их и его собственной кровью.

– Мамочка! Нееееееет! Мамочкаааааа! – Акено трясла мёртвое тело своей матери, и продолжала вскрикивать.

– Шури… – Баракиель попытался дотронуться своими трясущимися руками до своей жены.

– Не трогай ее! – маленькая Акено перенесла всю свою злобу на своего отца.

– Почему!? Почему ты не остался с мамочкой!? Мы всегда, всегда ждали тебя! Если бы ты был здесь, тогда мамочка не умерла бы!

– … – не смог выдавить и слова из сдавленного судорогой горла Баракиэль.

– Эти люди сказали это! Что папочка – темный ангел, что ты злой! Они сказали, что темные ангелы плохие! Они сказали, что я плохой ребенок, раз у меня тоже есть черные крылья! Если бы у тебя не было черных крыльев, то мамочке не пришлось бы умереть! Я ненавижу эти черные крылья! Я ненавижу тебя! Я ненавижу всех! Ненавижу всех их! – кричала маленькая Акено.

«Я знала, что это не было виной папочки. Но… Если бы я не думала так, тогда мой разум не выдержал бы… Это потому что я… слаба… Я была одинока… и я лишь хотела, чтобы мы жили лишь втроем…», – честно призналась самой себе Акено.

А затем взрослая Акено услышал голос матери в своей голове.

– Акено.

Это был очень нежный голос.

– Что бы не случилось, пожалуйста, всегда верь в своего папочку. Может быть до этого момента твой папа и ранил множество людей. Но ты знаешь…

Тут Акено увидела картину того, как Шури Хмеджима нежно обнимала Акено и Баракиэля.

– Это правда, что он любит Акено и меня. Поэтому, Акено, пожалуйста, люби его тоже.