Старый бог вздохнул, поглаживая свою длинную белую бороду.

– Когда ты говоришь про проблемы, ты имеешь в виду, что Фенрир, спущенный Локи с поводка, готов вот-вот откусить тебе голову? – саркастично улыбнулся Азазель.

– Меня не волнует Фенрир… Я ещё не настолько одряхлел, чтобы переживать из-за таких пустяков, – легкомысленно отмахнулся Один.

– Ну, раз ты не видишь в этом проблемы, то поговорим о чём-то другом… Старик, есть ли здесь места, где бы ты хотел побывать? – спросил Азазель.

И, когда падший спросил его, старик зашевелил пальцами с развратным лицом.

– Я определенно хочу сходить в стриптиз-клуб!

– Я бы отвёл тебя, – вздохнул Азазель, – но я теперь существо женатое… И если об этом узнает Лея… О, точно! Баракиэль отведёт тебя! Помню он… – тут его взгляд упал на Акено, и Азазель закончил, – Хотя, нет, не помню. Склероз.

И Один, Азазель и Баракиеэль направились к выходу. Россвайс тоже было рванулась за ними, но… Она заметила, как Найт, изогнув бровь, показывает ей на неприметную дверь в противоположном углу кабинета.

Россвайс и Найт

– Я… я… – начала заикаться Россвайс, оказавшись с Найтом наедине.

– Пока ничего не говори, я и так всё вижу. И сперва хочу кое-что сделать… ПРИЗЫВ ИЗ ВНУТРЕННЕГО МИРА!

Странный холод, слабость и мурашки пробежали по телу валькирии. Как будто в снежную бурю попала, – подумала девушка.

И тут в воздухе рядом с Найтом возник… кто-то. Этот кто-то выглядел, как склеенная из частей тел различных животных химера, но взгляд у него был на диво разумный.

– Это мой сын Дискорд, – представил он существо Россвайс.

А затем, обернувшись к тому, не совсем понятно спросил:

– Как она тебе, Дискорд?

– Ну, – задумчиво протянул тот, – она не школьница, не демон, и, главное, даже не вздрогнула…

– Она же валькирия, всё-таки…

– Тогда берём, – решительно постановил Дискорд.

Россвайс ничего не понимал. «Как? Сын?», – думала она, – «Ведь Найту по виду было лет этак семнадцать-восемнадцать, хотя глаза у него, конечно, не как у парня его лет. Да что там говорить. Я никогда не видела таких глаз»

И тут… раз, и в руке Найта возник букет роз, каковой он протягивал Россвайс.

– Это мне? Но зачем? – Россвайс приняла букет, чувствуя, что от её лица сейчас можно прикуривать. Настолько она была смущена.

– Это очень полезная штука, – с совершенно серьёзным видом произнёс Найт, – девушка может скрыть в нём своё лицо, делая вид, что вдыхает запах цветов, если она чем-то смущена…

Россвайс тут же воспользовалась советом. И как оказалось совет работал.

– …или потянуть паузу, размышляя над ответом на предложение.

«Предложение…», – мысленно повторила Россвайс. А затем её, как будто ударило молнией.

«Стоп!», – мысленно крикнула она, – «Каким таким ещё предложением?!»

– Но для начала тебе нужно кое-что знать обо мне, чтобы принять решение – нужно тебе это или нет. Итак. Я – Ночной Кошмар, или же Nightmare, или же просто Найт без всяких хонорификов. Я – опасная духовная сущность с демоническим источником энергии. Моя кьюти-марка Алой луны означает, что смысл моей жизни в работе с кошмарами, душами и духовным миром. Живу я не в материальном мире, а в духовном. И лишь изредка разделяю эту материальную оболочку со своим младшим братом Иссеем. У меня есть сын Дискорд. Через несколько лет он станет совсем взрослым, и я отцовским пинком под зад отправлю его исследовать Мир…

– Папа! – возмутился Дискорд.

– Хочешь наоборот? – спросил Найт, – Неважно… Свою дочь Лею, я на днях выдал замуж. Успел за полгода завести шесть учеников, часть из которых уже успешно закончила обучение. В моём доме постоянно можно найти вечно играющего Духовного зверя по имении Чичирютей и соседа, успевшего как-то незаметно стать «другом семьи». Практически всё своё время я создаю конструкты, пишу алгоритмы, веду несколько исследовательских проектов, провожу наблюдения и эксперименты. Также у меня есть трое девушек…

Россвайс почувствовала, как будто её ударили молотом по голове. «Трое… девушек…», – эхом крутилось у неё в голове.

– …мы держимся за руки, кушаем сладости, ходим в кафе и на аттракционы, ставим театральные постановки и ходим в горы…

«Эм… что?», – удивилась Россвайc, но признала, что это лучше, чем услышать, что «мы не вылезаем из кровати, занимаясь…». Тут Россвайс отогнала прочь глупые мысли.

–… и последнее. Я – не человек. Я – волшебный пони-единорог. Потому что у меня душа волшебного пони, и я воспринимаю мир, как волшебный пони. И лишь по необходимости я принимаю антропоморфный облик. Если ты это всё услышала и поняла, то… Будь моей девушкой!

[Грохот!]

Двустворчатая дверь комнаты распахнулась и на пол свалились «гревшие уши» в течении всего разговора Риас, Акено, Конеко, Зеновия, Асия, Ирина, Киба и Гаспер. А где-то на заднем плане виднелись Один, Азазель и Баракиэль. Те, в отличие от молодёжи, обладали лучшим слухом, и в необходимости прижимать ухо к двери не нуждались. Так что они трое сделали вид, что просто проходили из одной двери в другую. Заблудились, в общем!

Россвайс едва не провалилась от смущения под землю, и уже даже было рванулась убежать куда глаза глядят, но Найт аккуратно придержал её за локоток. И Россвайс, неожиданно для себя, успокоилась.

И сказала:

– Я согласна!

Четверть часа спустя

Застать Найта наедине Риас смогла только через четверть часа. Аккуратно заперев дверь за собой, чтобы никто не помешал, Риас подошла к Найту сзади, и взяла того за руку. Слова упорно не шли на ум. На душе было горько, и хотелось сказать что-то необдуманное и резкое. Но Риас взяла себя в руки.

– Найт, ты, конечно, извини, что лезу с такими вопросами, но тебе нас троих мало? – и как не старалась Риас, но горечь всё же прорвалась в её словах.

– Понимаю твой вопрос. Но ты не поймёшь ответ, – спокойно ответил Найт.

– Я не дура! – вспыхнула Риас.

– Интеллект у тебя есть, – согласился Найт. И вроде бы всё хорошо было в его словах. И тон был абсолютно мирный, но Риас почувствовала себя ещё более обиженной.

– Но для понимания ответа нужен не интеллект…

Затем Найт сдвинул брови о чём-то секунду-другую, поразмыслив, и наконец, придя к какому-то решению, сказал, – но я всё же попробую… На днях ко мне подошёл Дискорд и сказал: «Папа, сделай мне маму!».

И, изогнул бровь, тщательно вглядываясь в глаза Риас.

«А я значит на роль мамы не подхожу?!», – мысленно возмутилась Риас, – «Ну, Дискорд, ну, погоди!»

А затем взгляд Найта расфокусировался, как будто он смотрел не на Риас, а на пустое место, и со словами: «Нам пора, Один уже готов выезжать», парень отправился к выходу.

Приблизительно в это же время

Падшему ангелу Баракиэлю удалось-таки застать свою дочь Акено одну.

– Акено, я хотел бы поговорить с тобой, – настойчиво произнёс Баракиэль.

– Я сейчас не в настроении для разговоров, – резко ответила Акено.

Возможно в её плохом настроении была виновата увиденная ею четверть часа назад сцена. А может были и ещё какие-то факторы.

– Ведь ты же встречаешься с этим… Найтом? – не оставлял попытки завязать разговор падший ангел.

– Это моя жизнь. Почему я должна выслушивать чужие комментарии? – холодно сказала она.

– Потому что я своими глазами видел, как этот Найт затащил эту валькирию в лав-отель, а затем…

– И почему это тебя так взволновало? – от холода в голосе Акено, казалось, вот-вот замёрзнет спирт в термометре за окном.

– Я волнуюсь о тебе! Я обеспокоен тем, что ты…… подвергаешься непристойному обращению.

– Какое тебе до этого дела? Да, я завтра сама затащу Найта в лав-отель! И он наглядно убедится, что демонессы лучше валькирий!

– Я говорю это, как отец…

– Я-то дура вообразила, что у нас всё пошло на лад. Мы, дескать, добрались уже до возраста в тринадцать лет, – а затем, резко перейдя на повышенные тона, вскричала, – Почему ты всё портишь? Сперва тебя не было, когда ты был нужен! А потом, когда ты всё же появился, ты начинаешь с энтузиазмом играть роль отца. Как будто у тебя есть на это право!