Свет прожекторов освещал стены особняка до самой крыши, где сверху вниз на них пялились каменные горгульи. Усадьба была больше похожа на замок или крепость, всё эти камеры на каждом углу, и группа адских отродий отслеживали каждое движение.

Айден поднялась по лестнице к входной двери, уже открытой Беннеттом, который склонил голову, когда она проходила мимо.

— Добрый вечер, мисс Айден.

Он говорил вежливым, скрипучим голосом.

— Беннетт. Выглядишь сегодня бодрячком.

Она улыбнулась и потрепала лацкан его смокинга.

Зик с трудом поднимался по лестнице, держа халфлинга на руках, а Каликс следовал за ним, соскребая кровь ликана с джинсов.

— Грёбаные волки, — сказал Каликс. — Этим конец. Мне нужно переодеться, прежде чем я выйду.

— Да уж, дружище. Приму душ и присоединюсь к тебе.

Зик пристально посмотрел на Айден.

— Если только, конечно, ты не передумала, любовь моя, и не решила спать сегодня в моей постели.

— Отнеси ликана в мои покои, пожалуйста, — сказала она с прохладцей.

— Твои покои? Неужели мы понемногу начинаем обживаться здесь, а, убийца?

Прищурившись, она посмотрела вслед Зику, пока он проходил мимо неё к лестнице.

Внутренняя отделка поместья была великолепна. Мрачные средневековые картины украшали стены. С потолка свисали хрустальные люстры. Пышные гобелены, привезённые из стран, посетить которые Айден могла только мечтать, украшали полы и окна, а греческие боги, написанные искусными мастерами античности, взирали с потолка вниз.

Только всё самое лучшее.

Прекрасное лицо появилось из-за поворота, вслед за ним в вырезе чёрного слегка распахнутого халата проглянула идеальная мужская грудь. Несомненно, капли пота, покрывающие её, указывали на часы секса с какой-нибудь человеческой швалью. Именно так Гневные Демоны обожали выпускать пар. Не то, чтобы они проявляли жестокость во время занятий любовью, но им нравилось мучить своих женщин, удерживая их от кульминации в течение нескольких часов. Зная Гевина, он, вероятнее всего, связал свою партнершу, и она ждала его возвращения с завязанными глазами и в агонии.

«Ну, понеслась». Айден заняла оборонительную позицию и приготовилась к выволочке.

Глава 2

Кейн Уокер распахнул веки, сердце лихорадочно забилось, он схватился за грудь — рубашки не было. Быстро оглядев себя, он заметил, что брюки и туфли всё ещё на нём, и боль утихла — хотя без понятия, как надолго. Тело всё ещё побаливало, словно он пробежал марафон и отключился.

Он поморгал, пытаясь согнать раздражающую, подернутую бордовым пелену с глаз.

«Где я?»

Он ухватился за гудящую голову, пытаясь припомнить, что произошло.

Так, было почти десять вечера, когда он, наконец, вышел с работы. Боб Хэтч, начальник службы безопасности, проводил его до машины. Он пожал Бобу руку и поблагодарил его, пожилой охранник вернулся назад в больницу, а он закинул вещи в машину.

Рычание.

Они загородили ему дорогу.

Кейн отскочил от машины и медленно развернулся, боясь пошелохнуться.

Пара самых ужасных существ, которых он когда-либо видел, ростом почти восемь футов, стояла на задних лапах, их взор устремился на него. Оскалив зубы, они угрожающе зарычали, и он всеми фибрами ощутил, как ужас прокатилась вниз по позвоночнику.

«Что за…»

Одно из существ бурого цвета кинулось на него.

Безумные серебристые глаза сверкнули в темноте, подобно лезвию.

Кейн уставился на разинутую пасть с длинными, острыми клыками.

— Господь всемогущий, — прошептал он, и эти последние слова продолжали крутиться у него в мозгу, пока сознание не заволокло тьмой.

Комната, наконец, приобрела четкие очертания, а неясный бордовый свет оказался бархатной гардиной, занавешивающей окно почти в двадцать футов высотой. Его взгляд скользнул по белым стенам, декорированным в золотых тонах; по детально прописанным фрескам, стоимость которых, казалось, равнялась его годовому заработку; по кровати с четырьмя стойками с велюровыми подушками и золотыми атласными простынями, которые укутывали его со всех сторон подобно мягкому облаку. Сатиры, и, кажется, он увидел в их компании Диониса, танцевали по росписи на стене, вино лилось рекой из золотых кубков, а гроздья винограда свисали с лоз, которые обвивались вокруг всего этого.

«Я мёртв? Это рай?»

Мужчина попытался сесть, опираясь на одну руку и держась второй за голову, и та отозвалась резкой болью в знак протеста, когда он откинулся назад на изголовье. Острая боль также пронзила шею возле позвоночника. Кейн потянулся и дотронулся пальцами до открытой раны. Свежая кровь покрывала кончики пальцев, когда он опустил руку, и очередные воспоминания нахлынули на него.

Он резко втянул воздух.

Зимний воздух обжёг лёгкие.

Боль пронеслась, как разряд электричества, и сковала его от позвоночника вплоть до самых кончиков пальцев, он замер.

Неподвижный.

Хриплое рычание напугало его до чертиков, и волны тепла коснулись горла.

Он увидел, как его кровь пачкала белый снег, след тянулся за чудовищно уродливыми задними лапами.

«О, Боже».

Зверь на больничной парковке. Волк. Он нёс его во рту, как тигрица детеныша.

«Они сожрут меня заживо?»

Судорога распространилась от груди по всему его телу. Глаза скосились в бок, он заставил руку дотянуться до сердца. Оно не билось.

Кейн раскрыл рот, чтобы позвать на помощь, но не смог даже вздохнуть, а тело лишь дёрнулось в молчаливом протесте.

И ещё больше невыносимой боли, подобно тысячи копий, пронзила его позвоночник в тот момент, как зверь напал на него.

Он боялся шевельнуться и изо всех сил сдерживал этот порыв, стараясь унять мучительное чувство, которое прошло сквозь его плоть.

«Боже, прошу тебя…»

Мир погрузился во тьму.

Слабое свечение просочилось в сознание, и он приоткрыл глаза.

Над ним склонилась женщина.

«Это ангел? Я мёртв?»

— Помоги мне, — прохрипел он. — Пожалуйста.

Золото поглотило белки её глаз, проглядывавшие сквозь длинные коричневые прямые волосы, которые ниспадали на плечи.

«Так прекрасна».

Ее лицо также поглотила тьма.

Кейн вынырнул из воспоминаний и снова оглядел комнату.

«Что это за место? Небеса? Ад? О, Боже. Меня съели заживо? Но кто?»

Он провёл своей окровавленной дрожащей рукой по волосам.

«Нет».

И сжал виски кулаками.

«Оборотни?»

Нет, он в это не верил. Ни за что.

Когда несколько лет назад первые изувеченные трупы были обнаружены в отдалённых районах города, СМИ раструбили, что серийный убийца разгуливает на свободе. На свалке были обнаружены небрежно брошенные тела, и общество решило, что это постарались дикие животные.

Помимо одинаково изуродованных останков, у жертв, казалось, не нашлось ничего общего. Бездомные, проститутки, жители пригорода, возвращавшиеся с работы поздно ночью — точно так же, как и Кейн — от Детройта до Понтиака.

Следователи так и не смогли выделить что-то связующее между убитыми — казалось, каждый из них стал случайной жертвой без видимых мотивов. В большинстве случаев, в новостях не сообщалось ничего, кроме репортажей о найденных костях, которыми, по-видимому, уже поживились животные. Иногда трупы сжигали дотла, а жертв смогли идентифицировать только по отпечаткам зубов.

Ни один серийный убийца не мог находиться одновременно в двух местах, а убийства часто происходили именно так. «Была ли это банда? Возможно. Но зачем?»

Следователи так и не нашли хорошего объяснения — вплоть до расследования убийства семьи Джейн пять лет назад.