Открыв навесной замок ключом, он вошел в гараж, включил свет и запер за собой дверь на задвижку. Согревая руки у только что включенного масляного радиатора, Антон представил себе Египет, как там тепло и как он едет к пирамидам в Гизе, чтобы своими глазами увидеть все то, о чем он рассказывал школьникам, но знал только по научной литературе и из лекций в университете. Почти ощущая на себе зной африканского солнца, он уже предчувствовал свое восхищение увиденным в усыпальницах древних фараонов. Но его фантазии были прерваны громким стуком в металлическую дверь.

– Григорич, открывай!

Слегка обозленный тем, что его потревожили, он подошел к двери и отодвинул задвижку.

– А я смотрю, замка нет, сначала подумал, что ты вчера запереть забыл, – сказал сосед по гаражу Вася, с которым вчера они бурно «допраздновали» День учителя после окончания торжества в школе. О чем он не случайно забыл сказать Нине.

– Вот, решил забежать, идейка тут появилась по поводу конструкции «холодильника» для аппарата, хотел проверить, – сказал Антон с умным видом стоя в дверном проеме, давая понять всем видом, что сейчас не ищет дружеской компании. На самом деле, никакой идеи у него и в помине не было, просто всегда он старался показать свою важность и то, что каждое его телодвижение обязано быть наполнено смыслом и высокой целью в интересах человечества. Его знакомые и друзья уже давно поняли это и, не желая обижать «тонкую душу» Антона, давали ему возможность потешить самолюбие.

– Покажешь, может помогу чем?

– Нет, спасибо, не сегодня! – ответил учтиво Антон и медленно закрыл дверь перед лицом Васи. Он не только хотел побыть один, но и боялся рассказать о конкурсе, чтобы не сглазить возможный выигрыш.

Февраль подходил к концу. На улице уже почти сутки с неба падал снег, укрывая белым одеялом всю землю. Сергей Иванович очень не любил его, так как каждое утро приходилось тратить время на то, чтобы очистить свой огромный внедорожник. Пять лет назад, когда дела в газете шли более, чем хорошо, снег с машины чистил его водитель Саша, избавляя шефа от необходимости вставать в зимнее время года на полчаса раньше. Но сегодня большинство спонсоров развернулись в сторону интернет-изданий, поэтому выписывать себе премии, а также воровать деньги на печати, рекламе и мероприятиях стало гораздо сложнее. Бюджеты и тиражи становились все меньше, каждый день ухудшая его отношения с инвесторами. Последние уже даже не изучали отчеты, высылаемые Сергеем Ивановичем ежемесячно на десяти-пятнадцати листах, в которых он старался показывать «луч надежды» на будущий рост. Единственным человеком, кто внимательно следил за отчетами, был Георгий Степанович Стременец – истинный ретроград, до сих пор верящий в печатную прессу и искренне непонимающий причин почти двадцатикратного падения прибыли за последние пять лет. Свое недовольство он высказывал лично после каждого отчета, впиваясь, как пиявка в уши Сергея Ивановича на несколько часов, чем знатно портил настроение последнего и вызывал у него откровенное желание напиться. После каждого подобного разговора директор газеты позволял себе три-четыре дня отпуска, который обычно проводил в компании женщин легкого поведения или своей любовницы – двадцатилетней студентки, мечтающей выйти замуж за олигарха и уехать покорять Москву. Свой статус богатого покровителя Сергею Ивановичу с каждым днем было все тяжелее поддерживать, поэтому он наведывался к ней значительно реже, чем раньше, объясняя сильной загруженностью в работе над новым проектом, сулящим ему миллионы и международное признание. Сам же скромно сидел на откатах от типографии, которая вместо указанного в отчетах и в самой газете тиража в девятьсот тысяч экземпляров, печатала всего двести. Этих денег все равно не хватало, поэтому он потихоньку начал продавать офисную технику и разнообразную мебель, стоящую на балансе редакции, о чем кроме него знала только его помощница Даша. Она искренне верила своему руководителю, как вождю и принимала любое его решение, как необходимое. Ему было стыдно за это, и он понимал, что эти действия ведут к еще большему ухудшению ситуации, но сделать ничего с собой не мог, так как от богатой жизни было крайне тяжело отказаться. Одним из основных его опасений было то, что Стременец в какой-то момент потребует провести аудит, после чего судьбе Сергея Ивановича уж точно никто не позавидует. Подъехав к офису, он позвонил своей помощнице и попросил выйти к нему с финансовыми документами для конфиденциального разговора. Она спешно спустилась и села к нему в машину.

– Какой мы бюджет подавали на следующий месяц? – спросил он Дашу.

– Таааак… – начала отвечать Даша, перебирая стопку бумаг в руках. – Общая сумма – чуть больше двенадцати миллионов рублей. Из них: пять – затраты на печать, два с половиной – зарплатный фонд, четыреста пятьдесят тысяч – аренда и коммунальные, два миллиона – реклама, миллион – призовой фонд конкурса «Египетский Край» в виде путевки для семейного отдыха по программе «все включено» и еще…

– Постой! – прервал ее Сергей Иванович. – Миллион? Не много ли на путевку в Египет, даже если на семью?

– Сумму называли вы, у нас же там пять звезд и целых две недели!

– А сколько читателей участвуют в розыгрыше?

– Сейчас посмотрю… один!

– Как один? – искренне удивился Сергей Иванович и задумчиво посмотрел на Дашу.

– Вот так, один! Помните, в ноябре к нам в редакцию приходил чудаковатый школьный учитель, он еще что-то говорил про вопрос с подвохом?

– Ах, да, да, да… помню! И что, кроме него никто больше не участвует?

– Ну там же…

– Ах, да, тираж выбросили… – вспомнив тогдашний разговор с Дашей, сказал он и задумался. В его голове крутилось только одно – как освоить эту сумму денег, чтобы никто и ничего не заподозрил. – А когда мы должны объявить результаты розыгрыша?

– Первого марта! – ответила Даша.

– Отлично, у нас есть два дня все решить! Значит, берешь со склада сто газет из той партии, садишь в архиве наших стажеров и пусть заполняют ответы на конкурс, только минимум один ответ должен быть неверным. Потом бери из базы наших подписчиков имена и оформляй их участие в конкурсе, без их ведома естественно.

– Все поняла, до завтра справлюсь! – решительно ответила Даша и уже потянулась рукой, чтобы открыть двери.

– Подожди! Мы писали в условиях конкурса про отель? Ну, о том, какой, где?

– Да, указывали! Отель Акулья бухта в Шарм-эль-Шейхе, большой трехкомнатный люкс.

– Значит найди самый дешевый вариант на две недели, но приличный и на первой линии. Объясним это ремонтом в том отеле и дадим пару экскурсий в виде компенсации. Нужно уместиться в сто тысяч за все! Может горящие варианты будут какие-нибудь. В общем, не мне тебя учить, – сказав это, Сергей Иванович замолчал и уставился в окно. Его внимание привлекла дама, разговаривающая на остановке по телефону. Белые кудрявые волосы, плавно «выплывали» из-под красного берета, а пухлые губы говорили Сергею Ивановичу, что у него уже давно не было нормального романтического свидания. Осознав это, он резко изменился в лице. Даша сидела молча и не сводила с него глаз, ожидая продолжения ЦУ.

– Чего ждешь, вперед! – приказным тоном сказал он Даше, та незамедлительно вышла из машины и бегом побежала в офис.

– Косметикой в древнем Египте пользовались не только женщины, но и мужчины. Всем приходилось использовать специальные крема для защиты от солнца. Помимо этого, мужчины красили глаза, чтобы подчеркнуть свою красоту…

Мальчик, сидящий на третьей парте, поднял руку.

– Денис, ты что-то хочешь спросить?

– Антон Григорьевич, то есть они были геями? – спросил мальчик и все вокруг засмеялись.

– Нет, Денис, в те времена абсолютно все мужчины, подавляющее большинство из которых была сто процентов не геями, пользовались декоративной косметикой и носили много украшений.