На втором этаже был маленький балкончик, из которого открывался вид на более чем скромный дворик, без всяких претензий, но с большими планами. В общем-то, планы были не у дворика, вернее сам дворик не имел ни каких планов. А может быть и имел, просто ни с кем своими планами не делился. Зато, на этот дворик были большие планы у папы. Мама называла его планы – наполеоновскими. Что такое Наполеон вы ребята, наверное, прекрасно знаете. Это такой торт, который мамы часто пекут на праздники. Но какое отношение этот торт имел к их маленькому дворику, Леша не понимал.

Планы же у папы были такими: в конце дворика поставить баню, – это дело решенное, так, во всяком случае, говорил папа. А перед баней выкопать яму и сделать бассейн на лето. А перед бассейном, естественно, – поставить веранду, где можно делать шашлыки. А перед верандой поставить качели для детей. Дворик, конечно, тесный, но при желании, все это было разместить возможно. Особенно, если совместить веранду с бассейном, – это Леша прекрасно понимал.

У мамы не было наполеоновских планов, у нее были самые обыкновенные житейские планы. Можно сказать, – скромные планы. Например, в конце дворика, там, где папа планировал поставить баню, посадить несколько прекрасных розовых кустов. А перед ними поставить теплицу и выращивать там огурцы и помидоры, – ну вы помните, да? Чтобы потом, на зиму, эти огурцы и помидоры засовывать в банки, посыпать солью и прятать в подвал. Возле теплицы посадить травку и сделать лужайку, куда летом можно будет выносить кресло-качалку и читать журналы.

Общее у их планов было только одно: качели для детей. Где все это разместится Леша не представлял, тем более, что он сам планировал в конце дворика поставить ворота и играть в футбол.

А Машенька ничего не планировала. Для нее главным было то, что дворик был, а что там будет на этом дворике, ей уже было все равно.

Итак, семья Леши и Маши перевезла вещи в новый дом и стала там обживаться. Как я уже вам рассказывал, родители Леши Маши переезд восприняли очень волнительно. Если бы кто-то спросил у Леши, то он бы сказал, что переезд вышел каким-то блохастым. Несмотря на то, что ни каких блох при переезде не было, уж это точно, Суслик бы подтвердил, логика в этом определении была неоспоримой. Мама с бабушкой постоянно подгоняли папу с дедушкой, – давайте быстрей, давайте быстрей, на что дедушка все время отвечал, – что быстрота требуется при ловле блох. А дедушка, в таких вещах, был большой авторитет.

В общей спешке или блохастости, все вещи выгрузили в большой прихожей, – помните, я вам уже про нее рассказывал? В той комнате, которая расположена сразу у входной двери и из которой ведут лестницы на второй этаж и в подвал, а еще оттуда начинается длинный коридор, ведущий на кухню. Помните? Если нет, то скорее вспоминайте, ведь это очень важная комната. Я вам про нее еще расскажу.

Так вот, в эту комнату и сгрузили все шкафы, столы, кресла, стулья и, конечно же, пианино. Папа с дедушкой потом, до позднего вечера, носили шкафы на верх. По той самой винтовой лестнице, которая сразу так понравилась детям. Правда, папа с дедушкой, почему-то, ее не оценили. Наверное, по тому, что у них были постоянно чем-то заняты руки: то шкафом, то диваном, то тумбой. И к вечеру на первом этаже осталось только пианино и несколько коробок с вещами. Папа с дедушкой наотрез отказались нести пианино на верх.

Папа так и сказал, что эта длинная винтовая лестница и пианино не совместимы. А дедушка добавил, что он скорее согласиться съесть свои тапки, чем тащить «енту инструменту по онной лестнице» и добавил «разрази меня гром». О последнем Леша сделал вывод, что это было заклинание неповиновения, так как после этих слов, мама с бабушкой сразу перестали настаивать на переносе пианино.

Итак, кое как расставив вещи и наскоро поужинав, взрослые улеглись спать. Машеньке показалось, что папин храп раздался еще до того, как его голова коснулась подушки. А дедушка захрапел еще раньше. Дедушка был старше и мудрее папы, поэтому, он даже не пытался дойти до дивана, он уснул там, где сидел, а сидел он за столом на кухне. Дети же, сперва, сходили в ванную, вымыли после ужина руки, почистили зубы на ночь, ну все как полагается, и только после этого, пошли спать.

Поднимаясь по лестнице, Машенька опять вспомнила про замок волшебников и снова попросила Лешу рассказать что-нибудь еще про этих волшебников. Они зашли в комнату Маши, включили ночник и только Леша начал рассказывать сестре о замке Хогвардс и его обитателях, как снизу раздался шум. Дети прислушались. Какое-то время в тишине не было слышно совсем ничего, был слышен лишь папин храп, раздававшийся из комнаты родителей. Потом внизу опять послышалась непонятная возня.

– Ой, что это? – спросила Маша

– Не знаю, ответил Леша.

Дети застыли глядя друг на друга.

– Может быть это Суслик решил поесть на ночь? – предположила Машенька.

– Да нет, на него не похоже, – подумав ответил Леша. Он может ночью пакетами шуршать, как делают все порядочные коты, но громыхать Суслик не станет. Он же кот, а не слон.

А тем временем, снизу послышался новый звук. Как будто, кто-то двигал коробки с вещами, которые родители еще не успели перенести на верх. Судя по шорохам и постукиванию, коробки внизу кто-то двигал осторожно и не решительно. Как бы, опасаясь привлечь к себе внимание.

– Может быть это дедушка проснулся и что-то ищет? – опять спросила Машенька.

– Или бабушка что-то ищет, – ответил Леша. В любом случае, нужно спуститься и посмотреть, может быть им нужна наша помощь.

Леша взял свой телефон, включил в нем фонарик и дети стали спускаться вниз по лестнице. Фонарик в телефоне светил так себе, поэтому ни чего дальше двух шагов, впереди себя, ребята не видели. Леша, как и подобает старшему брату, шел впереди и освещал путь, а Маша шла сзади, стараясь не отставать от брата. На лестнице света не было и не было окон и видно было только то, что еле-еле освещал телефонный фонарь. Леша обернулся посмотреть на сестру, в этот момент он не смотрел под ноги, и тут его правая нога промахнулась мимо ступеньки и мальчик, уронив телефон, начал падать вниз по лестнице.

–Ой-ой, воскликнул Леша. Но он был смелым мальчиком, поэтому, крикнул не громко, а так, – на всякий случай.

Ну а кто бы не испугался на его месте? Телефон куда-то запропастился, на лестнице стало совсем темно, а тут еще падаешь вниз, – страшно.

Но тут, чья-то сильная рука ухватила мальчика за плечо, ухватила и придержала. Не долго, но этого, как раз, оказалось достаточно, чтобы Леша вновь почувствовал себя стоящим на двух ногах и нащупать рукой лестничные перила.

– Ух! – перевел дух Леша, – спасибо! – сказал он, обращаясь к сестре.

– За что спасибо? – удивилась Машенька.

Ее голос раздался откуда-то сверху. А на ступеньке, прямо перед Лешей, лежал его телефон, который каким-то чудом не упал вниз с лестницы и не разбился. Леша поднял телефон, повернулся, чтобы посветить сестре и ответил:

– Ну как за что? За то, что поймала меня. А то бы я сейчас еще вниз кувыркался. И добавил, посмотрев на нее, – ух и хватка у тебя. Если бы я не знал, ни за что бы не подумал, что тебе шесть лет всего. Ты меня за плечо схватила на целых десять, а то и одиннадцать лет.

– Да не хватала я тебя за плечо, – ответила Маша. Я вообще вверху стояла, когда ты телефон уронил. Было темно и я испугалась.

– Как не хватала? А кто ж тогда меня схватил?

– Не знаю. Наверное, тебе показалось, никто тебя не хватал.

– Ну как никто? Леша вспомнил как чья-то сильная рука крепко схватила его за плечо и поставила на ноги. – Не могло мне этого показаться, вот, даже отпечаток ладони на плече остался.

Леша оттянул ворот футболки и показал сестре свое плечо. И действительно, на худенькой руке мальчика отчетливо выступал отпечаток ладони. Судя по отпечатку, ладонь была не взрослой. Но и не детской. С какими-то длинными, тонкими пальцами.