Наступила гробовая тишина. Никто не смог припомнить незнакомца. Да и как вспомнить, если не знаешь? Закручинился князь. За истекший час, пока совещались, показалось, что минуло не меньше недели. Вдруг послышались одинокие шаги, и стук палки о каменный пол. В зал вошёл согбенный старик. Одежонка – сплошная заплатка, волосы выбелены годами, ниспадают на плечи, глаза давно утратили цвет, но в них проглядывает несгибаемая воля. Борода седая, до пояса, приглажена гребнем. Лицо – сплошная морщина. Нос орлиный, немного согнут крючком. Пальцы крупные, не по возрасту крепко вцепились в отполированный до блеска посох.
Присутствующие зашептались при виде посетителя. Последний окинул зал требовательным взглядом, и гостям словно рот кляпом заткнули. Голова повернулась к князю.
– Хочешь узнать имя незваного гостя? – без предисловий начал старец. – Так знай, что к тебе зашёл никто иной, как Верлиока.
– Но ведь он по слухам одноногий, а этот на двух пришёл, – перебил один из витязей.
Старец кивнул.
– Верно, но это не существенно. Важно то, что раньше Верлиока был простым злодеем, а сейчас с ним даже Кощей силой потягаться бы не смог. Ты вот что, князь, ищи княгиню.
– Но как же… – начал Слав.
Старик поднял руку, призывая к молчанию.
– Дослушай! Для вызволения каждой тебе понадобится дружина, но, как сказал Верлиока, обеих спасти не успеешь. Поэтому пусть княжну спасают богатыри. Пообещай тому, кто её спасёт, руку и сердце дочери. Она ведь давно на выданье, да и помощник тебе не помешает, княжество то растёт и ширится. Так что убьёшь этим двух зайцев. А где искать свою любушку, сам узнаешь.
Сказав это, старик исчез. В те стародавние времена разные исчезновения, оживления и подобные чудеса, случались сплошь и рядом, поэтому никто не удивился произошедшему. Даже имени старика никто узнать не пытался, а ведь это был сам Белобог. Санкцию на его вмешательство в ход событий выдал его кровный противник – Чернобог, дабы он указал основной вектор поисков.
Присутствующие зашептались. Лицо князя просветлело. Теперь можно в путь отправляться. Но сначала… По всей Руси бросили клич, согласно которому тот, кто выручит княжну из плена Верлиоки, получит не только её руку и сердце, но и половину княжества. Князья раньше были не такими жлобами, как сейчас. К тому же Слав хотел сильнее подогреть интерес к спасательной операции, ведь дочка одна и потерять её из-за какого-то пустяка не хочется, даже если этот пустяк – половина княжества. Эх и ломанулось же всякое разное на дармовщинку. Но князю этого показалось мало. В результате из подвалов, да холодных выпустили зеков, осуждённые за не очень тяжкие преступления, с целью кровью смыть позор, заслужить прощение и показать лояльность к власти. Конечно, им ни о каком полцарстве не говорилось и княжна в жёны не обещалась. Только свобода.
Первым на просьбу выручить прекрасную княжну из беды откликнулся Удал. Имена в прошлом давали не просто так, а со смыслом. Удал – от слова удалой, удачливый, лафистый (от др.рус. лафа – удача, а не то, что вы подумали) парень. Ему начало вести уже в утробе матери. На селение, в котором жили его родители, напали обры: злобное племя кочевников-отморозков, видевших смысл жизни в убийствах и издевательствах. Вырезали всех жителей. Его матери достался удар мечом в живот. Не умерла она чудом. Трое суток бродила по лесу и вышла к одному из селений, до которого обры не добрались по причине удалённости от дорог. Силы подошли к концу, несчастная упала на руки одного из жителей деревни. Это произошло рядом с домом повитухи, которая только что вернулась с одних родов и была приглашена на другие, да почему-то задержалась. Бабка осмотрела женщину. За свою жизнь она видела всякое, но такого… Судя по ране, беременная должна была отдать Роду душу, как только меч пронзил тело. Если бы вдруг она после этого выжила, то Смерть пришла бы за ней спустя полчаса-час и это в случае полного покоя и наложения тугой повязки, препятствующей фатальной потере крови. А женщина, судя по запачканности и рваности одежды, плутала по лесу больше суток. К тому же до ближайшей деревни полдня пути, но повитуха только что оттуда пришла и ни о каком нападении не слыхала. Значит несчастная могла прийти из другой деревни. Но добираться до неё почти двое суток, что при такой потере крови невозможно. Удивительное на этом не закончилось. Рана оказалась немного ниже пупка, но в животе что-то шевелилось. Бабка подумала, что примерекалось, потому как плод при таком ударе выжить не мог. Движение повторилось и сомнения развеялись. Повитуха решила, что роженицу всё равно не спасти, так хоть ребёнок выживет. Удал появился на свет через кесарево сечение. Мать на несколько секунд пришла в себя, увидела кричащего младенчика, улыбнулась и отдала Роду душу. Повитуха назвала ребёнка Удалом. За какое бы дело он не брался, всё получалось и спорилось, крутилось и вертелось, двигалось и перемещалось, бежало и неслось, прыгало и подскакивало. Он вырос в могучего парня, на которого можно не только положиться, но и сделать удачную ставку. Именно поэтому Удал стал самым несчастным человеком. Да, спасать других – приятно, выигрывать любой спор – клёво, выходить из каждой драки победителем, а из воды сухим – замечательно, но когда вышеперечисленное даётся без труда, то быстро приедается, и схватки не горячат кровь, адреналин на нуле и удовольствия никакого. И пошёл он искать сложное дело по своим силам и удаче, вдруг что по пути приключится. И приключилось. Сначала в городе Лавати в тёмном переулке наткнулся на группу бандюков числом в девять рыл, занимающихся экспроприацией личного имущества у одинокого гражданина – парня лет двадцати пяти, астенического сложения, с умным интиллегентным лицом, темно-зелёными глазами, длинными русыми волосами, собранными в хвост, и в простой одежде: серых штанах, лаптях и белой рубахе. Поверх левого плеча наброшена тесёмка котомки. Удал вышел из-за угла как раз в тот момент, когда парня прижали к стене, и ради развлечения собирались прирезать: видите ли в его котомке ничего интересного не нашли, только какие-то свитки, а карманы не содержали ни копья, поэтому единственное, чем можно поживиться – это жизнь. Мимо такой ситуации Удал пройти не мог.
Реальные пацаны приняли его за безобидного фраера, за что лишились не только зубов, но и идеальной целостности структуры костей. А парочка особенно наглых отправилась в далекое путешествие к Ящеру (Мифологическая справка: Ящер – зав. адом, подземным миром и различными водными ресурсами Земли. Раздражителен, агрессивен, человеколюбив, если дело касается пожрать, злобен и немощен по причине полученных травм после скидывания его Родом с Мирового Древа за попытку государственного переворота и захвата Вирия). Спасённый поблагодарил за помощь. Так Удал познакомился с Велимудром, невероятно умным и начитанным человеком. Решили путешествовать вместе.
Судьба занесла в Козлинск. Там как раз состоялся показательный суд над вором по имени Ловкач. Действо происходило на главной площади города. Обвиняемого привязали к позорному столбу. На вид ему только что исполнилось лет двадцать. Красная рубаха, расшитая петухами, оказалась порвана на правом плече и замызгана, будто его на животе протащили по земле. Такими же оказались и штаны. Да и сапоги не уступили им по чистоте. В глазах, чёрных как душа Джека Потрошителя, проглядывало лёгкое беспокойство. Но в лице, слегка вытянутом и в оспинках, ни грамма страха. Под правым глазом обозначилась синяя припухлость. Верхняя губа разбита, небольшая ранка уже покрылась корочкой. Парню досталось, но не смертельно. Двое друзей подошли к толпе, присмотрелись к действу.
Оказалось, что суд проводится с грубыми нарушениями процессуальных норм, без адвоката, свидетелей со стороны обвиняемого, и вообще подсудимому даже последнего слова не предоставили. Прокурор говорил умно, красиво, обличительно, используя тонкие метафоры, яркие эпитеты, ёмкие гиперболы, а также параболы, биссектрисы и даже синусоиды. Зрители слушали, открыв рот и выпучив глаза. Прокурор вошёл в раж, ощущая, что сегодня его день. Облом-с. Велимудр, принявший на себя роль вольнонаёмного адвоката, попросил представителя силовых структур ознакомить с разбираемым делом. Оно оказалось шито белыми нитками и немного с душком. По ходу выяснилось, что подсудимый якобы виновен в соблазнении дочки мэра города – здоровенной бабищи, на которую и хряк посмотрел бы с отвращением. За что ему, не хряку, Ловкачу, вменялись семь смертных грехов, изгнание евреев из Египта, десять покушений тысячелетия, изобретение поз Камасутры, причём всех, поддержка движения басков в Гешпании, разжигание арабо-израильского конфликта, участие в Варфоломеевской ночи на стороне гугенотов в Хранции, и то, что он явился первопричиной великого переселения народов. Но последней каплей, на что больше всего напирал прокурор, оказалось воровство каравая из пекарни.