– Какие чудеса? – вытаращила глаза Дафна, – Дайте-ка взглянуть!
Торговец протянул девочке тёпленькую газету. Под извилистым заголовком – «Морские чудеса на рождественской ярмарке» она увидела чёрно-белый снимок, на котором красовалась девочка в окружении любопытных фрау. Да, это была Дафна. И хоть из-за тёплой шапки и неряшливо повязанного шарфа лица её почти не было видно, старая куртка с морской вышивкой явно выдавала свою владелицу.
– Ох… – чуть не упала в обморок Дафна, – Мне вот эту газету и ещё парочку про королеву Англии… А про ярмарку у вас ещё много осталось? – спросила она, в надежде, что сейчас скупит их все и тихонечко изничтожит. Но торговец сказал, что газета «с ярмаркой» – последняя. А значит, весь, почти весь город уже прочёл новость о «дафниных подвигах».
– Чудно! Теперь и в школе и везде-везде узнают, что я торговала на ярмарке, – пожаловалась ветру Дафна, – А ну и ладно! Главное, чтобы мама не узнала. Она-то давно газет не читает. А вдруг ей кто-нибудь скажет? – вновь насторожилась Дафна, – Тогда мне конец! Но «тогда» – это же не сейчас! А пойду, прикуплю-ка я цыганский парик, да пёструю юбку, платок ещё нужен! Переоденусь гадалкой и встану подальше от торговца ёлками, а то ведь ещё узнает… – решила девочка, – Вот заработаем с Алифьей денег и больше на ярмарку не сунемся ни ногой, ни плавниками!
И Дафна прикупила всё, что нужно настоящей цыганке для счастья. Даже бубен, как у самой Эсмеральды40 отыскала, лишь пластмассовый. И пулей побежала домой.
– Ох, хорошо, что мама ещё не вернулась! – обрадовалась она, – Кушать подано! Вот, Алифья, гляди! Сладкие и очень ободряющие утренние новости!
– Остроумно! Это что же мне, бумагу есть? – хмыкнула летучая рыбка, разминая плавнички. И добавила, – Могла бы просто принести сладкую булочку из ближайшей пекарни! Любите, вы люди, всё усложнять.
– Булочку? Булочку, говоришь? – чуть не вспыхнула от ярости Дафна, но вспомнив слова Пепе, мигом успокоилась и сказала, – Печенье, подойдёт? Оно на кухне. Я туда и обратно.
– Туда и обратно… – запопугайничала Алифья. И снова, как ни в чём не бывало, принялась рассказывать Сальвадору, как правильно погружаться в воду и не захлебнуться от страха.
Вскоре Дафна принесла печенье. Сальвадору и Марлен тоже досталось. И пока мохнато-хвостатая троица жадно хрустела, Дафна переоделась в весьма симпатичную по цирковым меркам цыганочку. Увидев её в чёрном кудрявом парике, Алифья чуть не подавилась крошками и трижды промокнула глаза.
– Меня –то ты наряжать не будешь? – с надеждой и искренним испугом спросила рыбка.
– А ты угадай. Тебе же это не сложно, – усмехнулась Дафна.
– Я такие глупости не предугадываю. К тому же ты на себя парик нацепила, кто знает, что там под ним в твоей голове творится! – сказала Алифья.
– Ну, я готова! – объявила Дафна, – Марлен и Сальвадор, вы остаётесь дома. Маму сторожить. Ну и отдохнуть вам не помешает. А мы на ярмарку! Как денег заработаем, так сразу и домой! Ах, да! Раковину светозарную подальше спрячьте, чтоб мама её не увидела, – распорядилась Дафна и давай пересаживать Алифью из её уютного стаканчика в какой-то перламутровый шар, наполненный искусственной галькой и чистой водой. На дне шара виднелся крохотный пластмассовый домик с розовой крышей и дымовой трубой.
– Это твой новый дом, аквариум называется, – объяснила Дафна.
– Какая пошлость! Это не аквариум – это тюремная камера со страшной пыткой в виде вот этих искусственных камней! – нахохлилась Алифья, – Рыбы должны жить в море! На худой конец в реке какой-нибудь… Ай, ну давай, выпускай, – всё же смирилась она.
Вскоре они с Дафной уже шагали по рождественской ярмарке. Ох, и ароматы летали вокруг! Среди них Дафна узнала: карамельные конфеты, пряники, имбирную приправу и конечно, рождественские ёлки.
– А вот и господин Гельдъегер, – прошептала Дафна, – Сегодня мы встанем от него подальше.
– Зубастый он какой-то, как барракуда, только рыжий, – сказала Алифья, и вспузырив воду, под шумок юркнула в свой домик.
– Да он вроде бы мирный, даже смешной. Пряником меня угощал, когда я была голоднее волка, – пожала плечами Дафна и принялась искать свободный прилавок.
– Пряником… тоже мне, – хмыкнула Алифья, – Рыбам тоже червя бросают, а потом «вжик», а за ним крючок, а там и удочка, а там и…
– Не запугивай меня, сейчас совсем не время! А то в стакан пересажу, – пригрозила Дафна.
– Держись от него подальше, вот и всё, – предостерегла Алифья.
– Цыганка! Гляди, мамочка, цыганка! – раздался на всю ярмарку детский голосок. Следом за ним зазвенели и другие, такие же детские. Все заметили разнаряженную гадалку, все так и норовили дёрнуть её за бахрому красного платка или потрепать за искусственные волосы.
Цыганок в Марбурге сто лет, как не было. Прогнали их из города вместе с крысами. А всё потому, что народ цыганский хоть и весёлый был, а без воровства и колдовства ни дня не мог обойтись. Вот и боялись марбургские дамы и господа, кто за свои кошельки, кто за породистых лошадей, а кто и за самого себя. Поговаривали, что однажды, какая-то старая цыганка заговорила и испепелила одного престарелого министра. Якобы остановила она его на рождественской ярмарке, чтобы «лишь немножко» погадать. Министр сначала отмахивался, но вскоре и сам стал задавать цыганке разные вопросы. А когда она сказала ему правду, тот заохал, вытащил из кармана тяжёлый мешочек с золотыми монетами и отдал его цыганке. Сам же министр, окутанный мрачным туманом, испарился на глазах у всех, прямо на ярмарочной площади. Только пепел от него и остался. Другие министры, прознав об этом, твёрдо решили изгнать всех-всех цыганок, чтоб «люди добрые среди солнечного дня» больше не пропадали Отныне цыганки в Марбурге встречались крайне редко, да и то, когда коней продавать вели, или в канун Дня всех Святых. Чего уж скрывать? За век-то истосковались марбургские дамочки (и даже господа) по предсказаниям, да приятным заискивающим речам. Вот только Дафна Илиади всей той истории не знала. Она просто нарядилась цыганкой и надеялась, что никто, даже родная матушка в таком одеянии её не узнают.
Пошёл снег. Дафна, отбившись от любопытных детей, мышиными скачками понеслась к неприглядному, повалившемуся на одну ножку, столику. Тот оказался ничейным. Дафна украсила его своим ярким платком, мишурой и блестящим аквариумом, где выпучив глаза, сидела перепуганная детскими голосами и дамским «оханьем» Алифья.
– Да не положено мне говорить о будущем, если меня не спрашивают, – начала было Алифья.
– Вот и не говори! Не сейчас, – перебила её Дафна, – Погляди, милые фрау, как гусыни, засеменили в нашу сторону, – захихикала она.
– И всё же! – настаивала Алифья, – Я не стану предсказывать будущее тому рыжему бородачу и тебе запрещаю говорить с ним! Чует мой хвост, что он-то тебя точно узнает!
– Ну, всё, всё, полно! – заёрзала на месте Дафна, – Не мути воду, готовься к выходу, Алифья.
– И всё же! – вновь заныла рыбка, – Нам бы не помешало убраться отсюда до того, как часы пробьют час после полудня.
– А что, потом стол превратится в тыкву, я потеряю парик…ой! Туфельку! А ты станешь ящерицей? Как в «Золушке»? – рассмеялась Дафна.
– Вот и предсказывай вам судьбу! Глупые двуногие болтуны! Вы слышите только то, что вам нравится, – оскорбилась Алифья и яростно забила хвостом.
– Ох, какая потешная! Какая прелестная! Хо-хо! Блестящая, да ещё и говорящая! – затрепетала курносая фрау в бархатной шляпке цвета весеннего неба, – Она заводная? На сколько оборотов вы её заводите, что она так быстро говорит да ещё и из воды выскакивает?
– Это не игрушка! – ответила Дафна хриплым, не своим голосом, – Это летучая рыбка – спасение вашей души! Ах! Не зря её воспитали одноглазые пираты. Она ничего не боится и говорит одну лишь правду! Видит прошлое, настоящее и будущее!
– О! Восхитительно! – воскликнула фрау, подзывая к Дафне своих розовощёких подруг, – Здесь можно узнать будущее! Скорее, Ангела, Агнесса, Анастасия! Как давно нам никто ничего не предсказывал!
