Намджун с Сокджином постоянно ругались, Юнги день и ночь проводил в своей студии, почти не появляясь в общаге, Чимин так плотно занялся танцами, что даже у Хосока не получалось выгнать его из зала. А Тэхён был постоянно занят. Чем именно, Хосок не знал, но стоило приблизиться к нему, как парень сбегал, тактично, вежливо извинялся и говорил « в другой раз». Этот другой раз уже тянулся почти две недели. Впереди их ждал тур по Японии, и если они к этому времени не смогут собраться и поговорить, то о командной работе можно будет забыть.

— Давай мы не будем ругаться. Своего решения я не изменю, — перекинув рюкзак, Сокджин поспешно вышел из зала.

Юнги, проходя мимо, хлопнул лидера по плечу, выражая свою поддержку.

Намджун на это не отреагировал. Сорвался следом за Сокджином, оставляя группу.

— Что-то у нас не тренировки, а сплошные разборы отношений в последнее время, — устало вздохнул Юнги.

— Джин-хён не прав, — заступился за лидера Чонгук.

— Это его дочь, — напомнил Юнги. — А Намджун с Сокджином не парочка, которая не может поделить ребенка после развода. Хотя я уже сомневаюсь, что это не так.

— И вы позволите ему забрать Кэти и переехать? — настаивал Чонгук.

— Ты предлагаешь запретить ему это? — жестко спросил Тэхён.

Хосока передергивало всякий раз, когда Ви говорил таким тоном. Резким, холодным, злым.

— Думаю, на сегодня можно и остальным закончить, — произнес Тэхён. — Я пошел.

— Постой, — подорвался Хосок, желая уже прекратить это молчаливое противостояние.

Тэхён же разговаривать был не намерен. Он, словно и не слышал, вышел из зала.

Хосок поймал его в коридоре.

— Тэ, подожди, — схватив парня за руку, Хосок остановил его.

— Что? — аккуратно высвободив свою руку, Тэхён отступил на шаг.

— Мы можем поговорить?

Видеть эту пустоту в глазах друга было неприятно. Хосок не мог отделаться от мысли, что все идет неправильно. Когда Тэхён надел тот амулет, было ясно — все закончилось. Не нужны больше глупые поцелуи, не нужно больше держать это изящное, хрупкое и сильное тело в руках. Им не нужно было больше быть рядом. Тэхён мог найти себе другого партнера, но от мысли, что его целует другой мужчина, у Хосока белая пелена злости перед глазами появлялась.

— Прости, мне надо … на съемки, — объяснил Тэхён и снова развернулся, чтобы уйти.

Хосок снова его задержал, встав перед ним и загородив собой путь.

— Что происходит, Тэ? — прямо спросил Хоуп.

Разве не ты надел тот амулет? Разве не ты отрезал ту единственную нить, что нас связывала?

Вопросы, которые так и не сойдут с языка.

Иногда, просыпаясь ночью в тишине, Хосок долго вспоминал их объятия. Он хотел, чтобы все было как раньше. Хотя бы так, как было до Проклятья.

Он хотел с прежней легкостью прикасаться к Тэхёну, видеть его светящуюся улыбку и глаза, наполненные теплом и восхищением.

— Ты о чем?

— Будем делать вид, что ничего не изменилось? Ты избегаешь меня.

— Тебе кажется.

— Нет. Ты …

— Хён, все в порядке. Прости, мне, правда, нужно идти, — Тэхён, словно желая быстрее отвязаться от него, скупо улыбнулся, совсем не так, как раньше, и ушел.

Хосок еще долго стоял и смотрел ему в спину.

04:50 РМ

Звукозаписывающая студия «Big Hit»

Юнги с такой скоростью еще никогда не писал песни. Тем более такие … розово-сопливые, совсем не похожие на его прежний агрессивно-депрессивный стиль. Кто услышит — и не поверит, что эти треки принадлежат ему. Он никогда не писал о любви, а теперь какой-то фигней занимается. Это злило, ведь проклятье ушло, парням больше ничего не угрожало, надо продолжать жить и не париться, но один взгляд на Чимина и хочется с разбегу головой об стену. Чимин в последнее время задумчивый очень, рассеянный, не дурачится, как прежде, зависает где-то в своей вселенной. А Юнги не мог даже подойти и спросить — в чем дело? Всех их разговоры превращались в жалкий лепет детей, которые и двух слов связать не могут.

В студию без стука вошли. Сняв наушники, Юнги обернулся.

— Привет, — остановился Чимин у стены.

Это дистанция теперь тоже злила. Юнги чувствовал себя каким-то монстром, к которому Чимин боится подойти. Раньше ведь их ангелочек был другим, он, невзирая на ворчание, ластился к нему, невзначай касался руки или спины, виснул на шее и дурачился постоянно. А теперь обходит стороной и предельно вежлив, до тошноты.

— Привет, — без энтузиазма ответил Юнги.

— Чало просил передать, — Чимин сделал небольшой шаг вперед и протянул листы, неуверенно так, словно Юнги мог наброситься.

Обидно.

— Я все еще не кусаюсь, — забрав листы, Юнги отвернулся, но наушники не надевал.

— Что?

— Ты там стоишь так, будто готов сбежать. У меня клыки и хвост не выросли, Чимин, можешь не бояться, — грубо бросил Юнги, раскладывая пометки композитора, с которым они работали в сотрудничестве.

— Я не боюсь. С чего ты взял? — голос, вопреки словам, немного взвизгнул. Чимин откашлялся и прошел к диванчику в углу. — Эм… над чем работаешь?

— Над песней, — резко ответил Юнги.

— Ты злишься? — неуверенно спросил Чимин.

Шуга не стал оборачиваться, делая вид, что сконцентрирован на деле.

— Ты начал меня избегать. Знаешь, это не очень-то приятно, — хмыкнул Юнги, как бы между прочим. — Будто я заразный.

— Будто ты ведешь себя иначе, — буркнул Чимин.

Юнги повернулся и удивленно выгнул бровь. Это когда он избегал?

— Что? — с вызовом вскинул Чимин взгляд. Смотрелось немного комично, потому что сам он сидел, как примерный школьник, сложив руки на коленях. — Скажешь, я не прав?

— Да. Так и скажу.

— Тебе теперь неприятно находиться рядом со мной.

— С чего ты, блин, это взял? — недоуменно смотрел на него Юнги.

— А разве это не так? Разве тебе не противно теперь смотреть на меня после всего того, что было?

У Юнги дар речи пропадал. Кого хрена Чимин так думает?

— У тебя с головой все в порядке? Ты чё несешь? — не выдержал Юнги. — С чего мне должно быть противно?

— С того, что ты трахал меня! — вскочил на ноги Чимин. В его глазах мелькнула злость. — И я не знаю, как у тебя получается делать вид, что ничего не было. Я не могу так! Знаю, что та ночь ничего не значила для тебя, но … черт, мне так стыдно, что я готов под землю провалиться!

Юнги поставил себя на его место. У Чимина ведь отношений никогда не было, а после первого секса сразу все оборвалось, словно попользовались и выкинули. Хотя и не было такого, но со стороны, наверное, так и выглядит. И тем более секс между ними не был равнодушным и механическим, ведь было тогда между ними что-то еще, были чувства, пускай и навязанные проклятьем, но они были.

Юнги отложил наушники и тоже поднялся. Он не был мастером хорошо говорить и выражать свои чувства, поэтому просто обнял парня. Чимин даже не дернулся, а наоборот, сразу прижался к нему, пряча лицо. У Юнги сердце оборвалось от такой нежности.

— Прости, — прошептал Чимин в шею.

— Ничего страшного не произошло, — неловко проведя ладонью по волосам парня, произнес Юнги.

— Я не могу сделать вид, что ничего не было, — признался Чимин. — Я думаю об этом постоянно, оно сводит меня с ума. Для тебя это, наверное, пустяк, но для меня…