— Я могу управлять кораблем в одиночку, зачем мне другие в моей башке? — не меняя положения, ответил Тэхён.

Тишина кабины начинала действовать на нервы. Где-то на панели должен быть проигрыватель, но искать его было лень.

— Не боишься в инвалидном кресле очутиться?

— О, кролик обо мне переживает? — издевательски улыбнулся Тэхён.

— Ты невозможен, — не повелся на его издевку Чонгук. Он замолчал, и нависшая тишина не понравилась, но когда заговорил снова — это понравилось еще меньше. — У тебя есть ментальная связь с Чимином, значит, ты все же умеешь состыковываться.

— Это другое.

— Потому что ты влюблен в него?

Чонгук явно не знал, когда стоит остановиться.

— Потому что я знаю его с самого детства, — резко ответил Тэхён. Он не хотел разговаривать о Чимине.

— Почему ты ему не признался?

— Не думаю, что мы настолько близки стали, чтобы обсуждать это.

— Ну, раз ты не собираешься даже пытаться со мной ментально синхронизироваться, почему бы не удовлетворить мое любопытство.

— Я боялся потерять его как друга, — неожиданно даже для себя произнес Тэхён. Он никогда и ни с кем не разговаривал о Чимине. Эта была его тайна, которую он хранил глубоко в сердце. Тайна, которая стала слишком тяжелой ношей.

— А вдруг бы он ответил взаимностью? — предположил Чонгук. В его голосе не было язвительности и насмешки.

— Ты и не представляешь, как часто я себе представлял подобное, — Тэхён вспомнил о том, как сильно порой рвалось наружу «люблю тебя». — Но он не такой. Ему не нравятся отношения между мужчинами. Он не гомофоб, просто… предпочитает женский пол.

— Я раньше тоже предпочитал девочек, — неожиданно признался Чонгук. — Но когда ты всю молодость проводишь в армии, как-то смазываются границы.

Тэхён и не сомневался, что у Чонгука есть опыт, слишком уж он уверенно действовал в тот первый их раз, заставляя расслабиться и получать хоть и отдаленное, но удовольствие.

— У кого-то не смазываются, — уверенно ответил Тэхён.

— Да брось. Неужели тебе ничуть не понравилось тогда со мной?

Тэхён не ожидал такого вопроса. У них как-то негласно словно установилось правило — не вспоминать. А Чонгук взял и ляпнул такое. Тэхён буквально физически ощущал, как поднимает броню вокруг себя, намереваясь ударить со всей силы в ответ. Но, кажется, Чонгук и сам не сразу понял, что сказал. Внезапно как-то покраснел, отвернулся.

— Извини, — поспешно добавил он, выглядя при этом так мило, что броня с шипами сама по себе стала растворяться. — Я не…

— Не будь королевой драмы, — раздраженно ответил Тэхён. Больше, чем насмешки, его бесила жалость.

— Да пошел ты тогда! — в тон ему ответил Чонгук и замолчал.

— Спасибо, — тихо произнес Тэхён.

Он в голове много раз говорил это, но произнести вслух оказалось нелегко, хотя и знал, что есть за что благодарить. Чонгук мог растоптать его в тот день, уничтожить всю самооценку парой колких фраз, но он удержал свою неприязнь и вел себя с ним настолько тактично, словно и не было никакой вражды.

— Что? — удивленно уставился на него Чонгук.

— Спасибо, говорю! — громче повторил Тэхён, чувствуя, как горят щеки от смущения.

— Повтори, я что-то плохо расслышал, — со смешинками в глазах повернулся к нему Чонгук. — Ты поблагодарил такого классного меня?

— Заткнись, придурок, — Тэхён ногой толкнул кресло первого пилота.

Чонгук рассмеялся.

Они переругивались еще несколько минут, до тех пор пока не поймали себя на том, что находятся слишком близко друг к другу. Чонгук в шутливой потасовке схватил Тэхёна за руки, и словно что-то щелкнуло в мозгах. От прикосновений к обнаженной коже бросило в жар, а в расширенных зрачках Чонгука стало читаться слишком откровенное желание. Они оба замерли, удивленные собственной реакцией, и отшатнулись друг от друга.

Тэхён часто заморгал, стараясь сбросить наваждение. Что это вообще такое было? Чонгук выглядел не менее ошарашенным. Он тоже это почувствовал?

Тэхён отодвинулся от него, но стук сердца не унимался, да и в теле появилась какая-то странная напряженность, словно что-то скручивалось внутри. Совсем некстати стали всплывать обрывками воспоминания о сильных руках, которые уверенно ласкали его в прошлый раз.

Да что за черт?

Дыхание Чонгука стало прерывистым, он расстегнул пару пуговиц на рубашке.

— Ты это тоже чувствуешь, да? — спросил он чуть хрипловатым тоном, от которого у Тэхёна мозги начали плыть.

— Да.

Дышать стало тяжелее.

Тэхён стал осматриваться, не веря, что его вдруг так сильно потянуло к Чонгуку. Глаз зацепился за открытые фильтры в потолке, откуда проникал едва заметный дым. Если не приглядываться, то и не заметишь.

— База, прием. Группа один-ноль, у нас неполадки в системе вентиляции, — надев наушники, произнес Чонгук в микрофон. — Просим разрешение на выход из тестирования.

Тэхён порадовался сообразительности Чонгука. Его собственные мысли превращались в невнятную кашу. Кончики пальцев начали неметь, как от легкого наркотика, которые Тэхён пробовал в Академии. Да твою же мать!

— Не разрешаем. Вы должны закончить тестирование.

Тэхён поднялся с кресла, чувствуя, как его уже порядком сносит от желания потереться обо что-нибудь. Отлично. Просто, черт возьми, отлично.

Он как в тумане добрался до выхода, но дверь оказалась заблокированной. Захотелось сползти по стенке и застонать. Их заперли, накачивая каким-то наркотиком. Чонгук, кажется, соображал уже хуже, он со стоном уткнулся головой в приборную панель, хватаясь за живот.

Тэхён вернулся на свое место и, несмотря на то, что перед глазами плыло, снова вышел на связь с базой.

— Разблокируйте двери, — потребовал он, облизывая пересыхающие губы. — Мы выходим из теста.

— Запрещаем.

— Насрать я хотел на ваш запрет! — сорвался Тэхён. — Открывайте!

— Только после завершения задания, — равнодушно отозвался голос инструктора.

Злость охватила с головы до ног, от нее поплыло перед глазами. Или же не от нее. Тэхён уже не совсем был уверен в своих ощущениях. Мозги отключались, его словно погружали в какую-то вязкую жидкость, добавляя остроты с помощью дикого возбуждения. Они серьезно? Это было настолько нелепо, что не укладывалось в голове. Он бы мог разблокировать дверь кабины, но не входной люк. Они знают об этом, значит, странный газ блуждает по всему шаттлу.

— Управление не работает, они блокируют нас дистанционно, — едва шевеля губами, Чонгук вернулся в свое кресло и попытался исправить положение. Его движения сильно замедлились. — Ты можешь открыть дверь ментально? — не смотря в его сторону, хрипло спросил он.

— У меня есть идея получше.

Нужно было как-то уменьшить воздействие газа, а для этого им нужно взлететь. Он целенаправленно потянулся к запуску двигателей и даже переключил рычаг, выставив стартовые настройки, но ничего не произошло. Блокировка была полной.

— Группа один-А, вам запрещен взлет, оставайтесь на состыковочной площадке для прохождения теста, — мгновенно отозвался оператор.

Головокружение усиливалось, от дурманящего газа становилось все хуже и хуже. Тэхён не мог им позволить воспользоваться ситуацией, не мог дать Чонгуку слететь с катушек ради какой-то долбаной синхронизации.

— Да пошли вы, — произнес он себе под нос, закрывая глаза и мысленно подключаясь к кораблю.

Пара секунд ожидания, и шаттл отозвался, откликнулся почти мгновенно, признавая его. Тэхён ментально включил двигатели и подачу топлива, слыша возмущенный и ошарашенный голос оператора, требующий прекратить использование ментальных способностей.

— Что… ты делаешь? — едва слышно прохрипел Чонгук. Вид у него был совсем болезненный. Парень, кажется, едва держался.

— Взлетаю, — бросил Тэхён, чувствуя мелкую дрожь от его голоса. Приплыли, блин.

— Прекрати, — занервничал Чонгук, вцепившись в штурвал.

Тэхён бегло оценил состояние первого пилота, но было сложно определить, что сильнее: страх перед менталистом или жажда от наркотика. Чонгука ломало. Он дрожал все сильнее, а на лице уже появились капельки пота. Тэхён схватил его за руку, отвлекая от основного — вертикального ментального взлета. Чонгук выругался, но в себя не уходил — все же жажда побеждала. На его руках проступили вены от усердия, с которым он держал дистанцию.