— Разбирают завалы, — в голосе Хосока проскочило острое чувство сожаления и вины.

Тэхён ощутил его взгляд на себе, но не желал разговаривать о том, что было. Ни сейчас. Ни потом. Никогда. Он хотел все забыть.

— Ясно, — как можно небрежнее повторил Тэхён и кивнул, проигнорировав сообщение о завалах. — А Чимин?

Пришлось все-таки поднять голову и посмотреть на Хосока, мнущегося в дверях. Но одного взгляда хватило, чтобы снова накатили воспоминания. Черт. И как только Искры работают после со своей командой?

— Он с ними.

Мысли о Чимине на время отбили все остальные. Почему он не пришел? Ему снова стало хуже? Но ведь Джин говорил, что Чимин начал разговаривать, давать хотя бы односложные ответы и реагировать на других людей. Джин рассказывал ему о том, как Чимин набросился на капитана два дня назад безо всякой причины, как держался в стороне и волком смотрел на Юнги. Тэхёну чертовски сильно хотелось увидеть друга, встать на его защиту, но в то же время почему-то стало страшно вновь встретиться с ним.

— Ладно. Ну тогда веди меня, — снова отводя взгляд, произнес Тэхён.

Выйти наружу после четырех дней заточения в душной палате было настоящим наслаждением, несмотря на скучные и серые пейзажи Фукоси. Тэхён втянул в себя пыльный, наполненный гарью воздух за порогом медицинского корпуса и огляделся. Всюду сновали люди в форме солдат Фукоси, на лицах каждого застыла перекошенная маска обреченности и усталости, они словно на автомате выполняли свою работу, бездумно, механически, как винтики системы.

— Мрачновато тут. — Тэхён спрятал руки в карманы брюк.

— Пехота едва поспела восстановить границы, — сообщил Хосок.

— Сколько мы еще тут пробудем? — шагнув следом за ним, спросил Тэхён.

— Джун говорит, пару дней, не больше. Как только воздушное пространство откроют, мы сможем вернуться на Грэту, — пояснил Хосок. — Да и вам с Юнги нужно еще отдохнуть.

— Я в порядке, — раздраженно ответил Тэхён. Его уже и так задолбала больничная койка и непрекращающиеся кошмары. Возвращаться туда он был не намерен. — Да и ваша бледная поганка, по словам дока, пришла в себя.

Хосок блекло улыбнулся, не так, как раньше.

— Мне же лапшу на уши не вешали, да? — уточнил Тэхён, неспешным шагом следуя за Хосоком. Короткая заминка парня заставила заволноваться. Тэхён в последнее время ловил себя на том, что начинал паниковать на ровном месте.

— О Юнги? — уточнил Хосок. — Нет. Он идет на поправку. Ворчит еще больше только.

— Тогда что за панихидное настроение? — не выдержал Тэхён, спросив напрямую.

Мимо прошла группа солдат, перетаскивающая на тележке груду металла, что когда-то была двигателем. Неподалеку раздался шум бензопилы.

— Ты не смотришь на меня, — произнес Хосок с сожалением. — И держишь такую дистанцию, — указал он расстояние между ними. Приличное расстояние.

— Мне извиниться за то, что не бросаюсь с объятиями? — резко и едко ответил Тэхён, не понимая, что они ждали. Он не часть их команды. Он пошел в реакторную капсулу лишь из-за Чимина. Плевать он хотел на остальных.

— Прости, — снова произнес Хосок.

— Заткнись, — раздраженно оборвал его Тэхён, нервно передернув плечами. Чертовы остаточные явления! Да он похож на дерганого психа после долбаной реакторной капсулы!

Снующие повсюду люди начинали уже бесить, а от их постных мин хотелось блевать.

— Послушай, — резко развернувшись к парню, Тэхён заставил себя посмотреть тому в лицо. — Мне нахрен не сдались ваши извинения. И я не хочу об этом говорить, понял?

Хосок виновато замолчал и кивнул.

— Понял. Пойдем, я провожу тебя до связистов.

Больше за всю дорогу они не сказали друг другу ни слова. Хосок шел чуть впереди с поникшими плечами и таким удрученным видом, что Тэхён против воли почувствовал себя виноватым. Ну блин. Вообще прекрасно.

Еще и шумы вокруг раздражали. Радость от выхода из больничного крыла скатывалась вниз, ее глушили увиденные обломки, пыль и грязь. Покореженные металлические крылья, обшивка, заляпанная слизкой субстанцией. Грузовики и краны работали всюду, машины перетаскивали тяжелые детали, копались в образовавшихся свалках солдаты, пытаясь найти целые детали. Работали техники с лазерными датчиками, проверяя работу внешней границы. Светились яркими огнями вышки, сканирующие территорию.

Тэхён с такой разрухой сталкивался не в первый раз, но все равно смотреть на последствия бойни было тягостно. В груди начинало скрести от непонятного чувства ярости и бессилия. Они проигрывали. Раз за разом цейлоны превращали их армию в груду свалки, в жалких тупых муравьев, которые пытались восстановиться после их налета.

В воздухе пахло гарью и кровью, смертью. Тэхёну даже на миг показалось, что в обломках он видит трупы, настолько же искореженные, как и боевые машины. По коже пробежали мурашки, то ли от сорвавшегося с гор металла ветра, то ли от охватившего ужаса.

— Все в порядке? — раздался за спиной голос Хосока.

Тэхён даже не понял, в какой момент остановился. Он знал, что выжили немногие, но видеть собственными глазами последствия сражения…

— Сколько выжило? — поежившись, спросил Тэхён. Ему хотелось закрыть глаза и сделать вид, что он ничего не видел.

— Команд шесть, не больше, — тихо произнес Хосок.

Тэхён сдержал пораженный вздох — из трех тысяч человек в живых осталось не больше сотни. О какой победе могла идти речь? Их просто бросили на верную смерть, как пушечное мясо, просто чтобы заткнуть пробоину Фукоси.

Взгляд неожиданно наткнулся на темную фигуру в завалах рядом с оплавившимся, как свеча, шаттлом. Металлическая обшивка представляла собой лишь тонкую пластину, стертую до основ. Носовую часть срубило чем-то, а крылья напоминали решето. Уродливый дохлый монстр с покореженными и едва державшимися буквами «БТС».

Тэхён в ужасе смотрел на то, что стало с шаттлом. Кажется, он серьезно недооценил умения Чонгука. Посадить вот это разваливающееся нечто… Как у него вообще получилось?

— Мы потеряли шаттл, — безлико сообщил Хосок, заметив направление его взгляда.

Тэхён знал. Для многих шаттлы становились чем-то родным, как еще один член команды. Практически все привязывались к своим машинам, особенно бортинженеры, их связь с кораблем была более крепкая, более глубокая. Поэтому Тэхён, как бы ни относился к Юнги, понимал, насколько сейчас тому непросто.

— Мне нужно позвонить, — резко отворачиваясь от увиденной картины, Тэхён нервно сжал кулаки.

Плевать. Это не его дело. Не его корабль. Они сами разберутся.

Но в душе скреблись когтями ненасытные чудовища, которых Тэхён не понимал. Он ведь совершил на этом шаттле всего три полета, какое ему дело до железяки? Только вот ненадолго он был его сердцем. Сердцем этой махины, именуемой шаттлом «БТС». И почему-то чертовски больно было увидеть корабль таким… мертвым.

Тэхён шагал быстро, стиснув зубы и запрещая себе думать много.

Он все равно собирался свалить. Хватит с него. Пускай другие придурки позволяют так издеваться над собой, он не будет привязываться к чертовой машине, небо все равно отберет все. Оно само стало монстром, ненасытным, жестоким и безжалостным.

Хосок довел его до пункта связистов, поговорил с кем-то, чтобы дали разрешение на звонок.

— Проходите. У вас минут десять, не больше, — произнес пожилой мужчина, пропуская Тэхёна в кабинку. — Спутниковая связь отключена, лишь кабельная осталась.

— Да мне только своим предкам сказать, что жив, — улыбнулся Тэхён, уединяясь в небольшой кабине с доисторическим телефоном.

Сев на табурет возле телефона, он набрал номер по памяти. Ответили ему практически сразу.

— Хён, это я, — выдохнул он в трубку устало. Кажется, с выпиской док поспешил. Перед глазами поплыли разноцветные круги. Перенервничал, наверное.

— Тэ? Твою же мать! Ты где? Жив? Куда пропал? — затараторили взволнованно на том конце.

— Я на Фукоси.

— Фукоси? — полушепотом переспросил собеседник.