Боже.

Леша не хотел обижать человека, который к нему стал так хорошо относиться, но Влад так неожиданно опустился перед ним на корточки, еще и без штанов…

У Леши снова запылали щеки.

Он прибавил шаг, надеясь избавиться от липкого неприятного чувства. Не надо было вообще пользоваться симпатией Власова! Не надо было давать ему никаких надежд и позволять находиться рядом так долго. Надо было поговорить и прогнать его еще раньше. Но… когда он приходил к нему или звонил, просто так, почти как друг, становилось легче. Только Леша не обманывался больше, он видел, что Влад относится к нему не просто по-дружески. То, как Власов иногда смотрел на него, как прикасался невзначай, но так часто… Любой бы заметил его чувства.

Но он точно не заслуживал грубости в ответ.

Вечером Влад не позвонил, и на следующий день тоже.

========== Глава 17 ==========

Леша чувствовал себя виноватым. Он не хотел, что бы его отношения с Владом оборвались вот на такой дурацкой ноте. Они могли стать если и не друзьями, то хотя бы неплохими приятелями. Поэтому в институт Леша пошел с решительным настроем найти Власова и извиниться. Перед началом занятий он его так и не нашел, а после звонка пришлось идти на пару.

В аудитории он занял свое привычное за полгода одинокое место возле окна. Никто не обратил на него внимания, и это уже не удивляло. Он стал невидимкой для остальных. И раньше-то был не особенно популярным, но после того, как Говоров перестал с ним общаться, Леша обнаружил, что без друга не способен поддержать даже маломальскую беседу. А когда он занялся баскетболом и стал встречаться с Кристиной, то все стали считать его ненормальным, чокнутым парнем. В то время Лешу это не волновало, а сейчас он не мог найти в себе смелости, чтобы подойти к кому-нибудь и начать разговор. Одиночество и отшельничество сильно давили на него, но как это исправить, было неизвестно.

Заняв свое место, Леша приготовился к занятию. Преподаватель задерживался, отчего в аудитории стоял гам — кто-то смеялся, кто-то слушал музыку, кто-то переругивался, делился впечатлениями от последнего фильма. Леша в этом хаосе даже не услышал, как к нему подошли.

— Здорово, — коротко бросил Говоров и, не спрашивая разрешения, уселся рядом.

Леша удивленно скосил на него взгляд, не понимая, что его бывший уже друг забыл здесь. Они нормально не общались уже целую вечность. Гришка теперь постоянно зависал с другими парнями, игнорируя его. Леша понимал, что и сам приложил руку к их холодной войне, причем в прямом смысле. Месяца четыре назад он нехило так ударил Говорова, когда тот пытался поговорить с ним о Кристине. Потом он снова его ударил, когда Конев с дружками узнали о проблемах с водой. Поэтому Леша никак не ожидал, что Гришка снова с ним заговорит.

— Язык проглотил? — бросил Говоров на него недовольный взгляд.

Леша отвернулся от него, стараясь не выглядеть еще большим придурком, ведь язык просто прилип к нёбу от неожиданности.

— Держи, — Гришка достал из рюкзака два шоколадных батончика и положил один из них перед Лешей. Второй с невозмутимым видом раскрыл и стал есть. Он частенько так раньше делал, с утра делился своими запасами. От воспоминаний о том, как раньше они могли беспечно делиться завтраком и болтать ни о чем, Леша почувствовал ноющую боль в груди.

Он не решался брать подарок и с настороженностью теперь отнесся к появлению возле себя друга.

— Ты такая сука, Беляев, что у меня даже злости на тебя не хватает, — неожиданно произнес Гришка. В творящейся вокруг суете Леше показалось даже, что он ослышался. Вопросительно приподняв брови, уставился на друга.

— Ты, блять, занимался с Шиловым. Тайно. От всех нас, — с упреком бросил Гришка ему в лицо. Его обида была настолько искренней, что Леша начал задаваться вопросом: не поехал ли Говоров головой, пока они не общались. — Даже этот мудак Власов, оказывается, знал о твоих тренировках! Мы тебе совсем чужие, что ли, люди? Почему ты нам ничего не сказал?

Леша от его наглости дар речи потерял. Хотелось напомнить о той крупной ссоре, после которой они вообще не разговаривали. Напомнить о том, как их дружба разбилась в пыль из-за нежелания прислушаться и понять. О том, как Гриша сам послал его к черту, когда Леша решил уйти в баскетбол.

— Прости, — неожиданно тихо произнес Гришка.

Продолжить разговор им не дал вошедший в аудиторию преподаватель. Леша всю лекцию провел как на иголках. Гришка никуда не ушел, не приставал больше с разговорами и вел себя так, будто и не было последних полгода. Только время от времени грыз кончик ручки, как делал это всегда, когда нервничал.

И зачем решил сесть рядом? Узнать о плавании? Для этого не обязательно было изображать раскаяние и желание вернуть прежнюю дружбу.

До конца пары они не произнесли друг другу ни слова, и Леша подумал, что Гриша отстанет от него на перемене, но Говоров упорно отмахивался от предложений присоединиться к другим и продолжал находиться рядом, даже пошел за ним, когда Леша отправился на поиски Власова.

Поднявшись на третий этаж, где висело общее расписание групп их факультета, он пытался выяснить, в какой аудитории сейчас занимался Власов. Но маячивший за спиной Говоров начинал уже нервировать.

— Забыл, какая у нас пара? Нам в триста седьмой, — продолжил Говоров играть в прежнюю дружбу.

— Послушай. Я не понимаю. Что тебе надо-то? — Леша отошел в сторону, за угол, где было пусто и тихо, и повернулся к парню, следовавшему за ним. — Тебя подослали узнать, возвращаюсь ли я в плавание? Так вот. Я еще сам не знаю. Можешь так и передать остальным, нечего бегать за мной хвостиком.

— Лех, я… прости, — замялся Гришка. — Серьезно. Я паршивый друг, знаю. Но тогда… ты словно с катушек съехал, я не понимал ничего. Ты начал отстраняться и отгораживаться ото всех, словно мы всегда были чужими. С тобой было так тяжело.

— Со мной легче сейчас не стало, — серьезно произнес Леша, внимательно заглядывая другу в лицо.

— Знаю. Но я хочу вернуть нашу дружбу, — переминаясь с ноги на ногу, Гришка мял лямку рюкзака. — Хочу, чтобы было как раньше.

Леша не понимал.

Да, он и сам в последнее время скучал по другу. И жалел, что повел себя так грубо с ним тогда, что сам оттолкнул и ударил. Только не было сомнений в том, что как раньше уже не будет.

— У меня настроение скачет, как на американских горках, — твердо произнес Леша, не отводя прямого взгляда. — Мне то повеситься хочется, то бороться не понятно с кем и для чего. Сестра меня презирает, а мать с ума сходит от волнений за меня. Я хожу два раза в неделю к психотерапевту и принимаю пилюли, чтобы не впадать в приступы бесконтрольной паники, — Леша напирал, заведенный пугающей глупостью бывшего друга. Гришка отступил на шаг, слегка сконфуженный такой агрессией. — А еще я трахался с парнем своего брата. Это я расклеил компромат на Власова о его голубой натуре. И я целовался с Владом, — выпалил Леша на одном дыхании. — Так что никакого «как раньше», на хрен, и быть не может!

Говоров выглядел таким шокированным, что захотелось смеяться. Наверное, он и сам был не рад, что затронул эту тему, что заговорил с чокнутым извращенцем, у которого крыша протекает.

Леша не хотел видеть презрение на его лице, поэтому ушел первым, снова сбежал. Он пожалел о том, что наговорил, уже на втором пролете лестницы. Говоров за ним не пошел.

Черт. А ведь хотел начать новую жизнь, изменить все. Но стало только хуже. Теперь Гришка точно и на пушечный выстрел к нему не подойдет.

Взлохматив себе волосы нервозным жестом, Леша остановился в коридоре второго этажа. Не стоило срываться. Но как же сложно было удержаться! Как сложно смолчать и проигнорировать то, что все изменилось!

Взгляд упал на площадку за окном, где находилась курилка. Там, внизу, стояла группа студентов, среди которых Леша обнаружил и Власова. Влад над чем-то беззаботно смеялся с сигаретой в руке. Он выглядел таким расслабленным, умиротворенным и неожиданно… красивым. Иногда он жмурился от солнечных лучей и что-то говорил своим друзьям, те в ответ начинали хохотать и хлопать его по плечу.