— Отпусти, придурок! — Леша толкнул его ногой, увернувшись от новой хватки. — Не трогай меня!

Тимофей не дал ему далеко отползти, дернул за футболку, разорвав ткань, накинул на него свой шарф, связывая по рукам, и присосался к шее, больно стискивая бока.

— Денис, — одурманенно простонал Тимофей, разводя ему ноги.

Леша забился сильнее, его уже лихорадило от страха. Он не хотел, чтобы это происходило. Не так. Не сейчас. Но он уступал Тимофею в силе, никак не получалось дать достойного сопротивления, и от этого было еще противнее. От себя, от ситуации, от слабости и собственной безвольности.

— Я не Денис, — тихо всхлипнул Леша. Он не собирался реветь и умолять, но слезы сами собой стекли по щекам.

Тимофей продолжал сжимать его до синяков, он кусал его и лизал, как обезумевший, совсем не слыша протестов и не замечая сопротивления.

— Я не Денис, — слабо дергаясь под парнем, снова повторил Леша. Его голос звучал едва слышно, хрипло, надрывно. — Я не Денис!

Собрав остатки своих сил, Леша стал отбиваться сильнее. Тимофей снова его ударил, разбивая губу, и одурело стал целовать. Как сквозь вату в голове донесся щелчок замка, чьи-то шаги, а потом испуганное, тихое:

— Леша?

Тимофей, тоже услышав детский голос, ослабил хватку. Воспользовавшись этим, Леша оттолкнул его и вскочил на ноги. Сердце отбивало сумасшедший ритм.

Даша смотрела на них растерянно, не понимая, что видит.

— Иди в свою комнату, — резко бросил Леша в сторону сестры. Дашка продолжала стоять и смотреть на его потрепанный внешний вид и незнакомого парня, который дышал так же тяжело, как и ее брат. — Иди в свою комнату, я сказал! — заорал Леша, испугавшись за сестру. Он теперь совсем не доверял Тимофею и опасался, что сестре могли причинить вред.

Дашка вздрогнула и попятилась к выходу, но в глазах страх и тревога только усилились. Дождавшись, когда она оставит их одних, Леша перевел взгляд на Тимофея. Хотелось наброситься на парня и разбить ему лицо о стену, но, здраво оценив свои возможности, Леша не стал делать глупостей.

— Пошел вон из моего дома, — стараясь стоять прямо, чтобы не показать своего бессилия, жестко произнес Леша. Ураган из страха, отвращения и мерзкого чувства безысходности не затихал, он только усиливался, грозя вырваться наружу.

— Я уйду. Только когда ты ко мне прибежишь в следующий раз, то легко не отделаешься, — с нотками угрозы ответил Тимофей.

— Убирайся, — повторил Леша. Внутри словно какая-то шестеренка сорвалась, грозя разрушить весь организм, и до гибели всей системы оставалось совсем немного. Обратный отсчет был уже запущен, и остановить его невозможно ничем.

Тимофей ушел, пригвоздив его жалящим взглядом напоследок, расчленяя на месте, напоминая, что Леша не справился, что он все испортил, не выдержал.

В квартире после его ухода стало зловеще тихо. Леша едва стоял на ногах, осознавая все произошедшее в комнате. Он даже не удивился, когда все вокруг утонуло в темноте. И это словно стало спусковым крючком для накопившегося в теле напряжения.

Он кричал, разнося комнату, разбивая все, что попадалось под руки, ломая так, как ломало его изнутри. С треском, больно, навсегда.

Навсегда один. Навсегда в темноте.

Навсегда выживший, так бестолково, глупо, ненужно. Как насмешка судьбы, роковая ошибка.

И снова туда, под холодную воду, чтобы уже задохнуться, уйти с остальными, не выжить.

— Леша! Леша, не надо! — громко ревела Дашка, цепляясь за него в попытке остановить. Но он не мог прекратить, он задыхался, и казалось, что он умирает, что снова в той машине, только его смерть затянулась, она тянется и тянется, вытягивая из него все силы. — Леша!

Он слышал крики и слезы сестры, но слишком увяз, выбраться не получалось и тянуть сестру за собой совсем не хотелось. Леша оттолкнул ее от себя и попятился назад, не видя, куда идет, споткнулся и упал на пол, но продолжал ползти. Он не хотел быть здесь, не хотел оставаться в сознании.

— Алло… Владик… — Дашка так отчаянно и горько всхлипывала, что Леше захотелось убить себя за это. — Я не знаю. Леша, он… ему плохо… Нет, я не знаю… да, кажется, да, он не видит… Приезжай, пожалуйста.

Леша забился в угол, поранившись о какой-то осколок. Рана на руке немного отрезвила, но все тело уже сводило судорогами. Он слышал плач сестренки, что находилась где-то неподалеку. Его душили собственные слезы, но выдавить их из себя не получалось, в глаза словно песок насыпали.

Из траурного оцепенения их вывел звонок в дверь. Леша слышал, как Дашка побежала открывать.

— Где он? — низкий взволнованный голос и топот ног.

— Там.

— Твою мать, — нервный вздох на пороге. Знакомый голос. Тот самый.

Леша слышал стремительно приближающиеся шаги и дернулся в сторону от чужой руки.

— Тихо, тихо. Это я, — мягко произнес Власов, опустившись рядом на корточки. Леша вздрогнул, когда его плеча коснулись, но больше не отстранялся. Он продолжал неподвижно сидеть, поджимая колени к груди, и молчал, чувствуя взгляд Влада на себе. — Даш, аптечку принеси.

— Да, сейчас.

— Это ты тут погром устроил? — снова заговорил Влад. Леша не мог и слова выдавить из себя, боясь позорно разреветься. — Зрение пропало снова? Если ты сейчас не ответишь мне, что с тобой, я буду вынужден вызвать «скорую».

Леша не хотел никаких врачей.

— Кроме руки, что-нибудь еще болит? — спросил Влад спокойно.

Леша слабо мотнул головой.

Снова быстрый топот ног — прибежала Дашка.

— Вот. Аптечка.

— Угу. Хорошо.

Леша по голосу слышал, что Влад нервничает, и это было даже забавно. Власов взял его за запястье и перевернул ладонь, начиная аккуратно обрабатывать рану. Боль от пореза отвлекала от звенящей пустоты в голове и была даже приятна.

— Вот и все, — перевязав руку, сообщил Влад. — Ты дрожишь весь, замерз? Ну-ка в руки себя бери, а то сестру уже перепугал своим приступом.

Влад отстранился от него, и Леша занервничал сильнее. Он потянулся за Владом, но тот почти сразу вернулся, накрывая его теплым пледом и усаживаясь рядом.

— Зрение не вернется больше? — Сухость во рту царапала горло, но Леша все равно высказал вслух то, чего боялся больше всего.

— Вернется, конечно, — заверил Влад и осторожно так, нерешительно, погладил его по спине.

Его присутствие рядом было уже таким узнаваемым, теплым и комфортным, словно Власов в темноте и на свету был двумя разными людьми. Влад слегка сжал незабинтованные кончики его пальцев, и Леша отреагировал на это прикосновение мгновенно — вцепившись в ладонь Влада крепкой хваткой. Он не хотел быть один, он не справлялся больше один, а от страха у него ехала крыша. Влад, словно почувствовав в нем слабину, осмелел. Придвинулся ближе и обнял — так нужно, тепло, ничего не требуя взамен, даря свою поддержку и плечо, на которое можно опереться.

Леша медленно развернулся к нему, сжав в руках свитер Влада и уткнувшись ему в грудь, как какой-нибудь беспомощный ребенок. Но Влад не смеялся и не отталкивал, он смелее прижимал к себе и продолжал успокаивающе поглаживать по голове.

— Я не Денис.

Слова сами собой сорвались с губ, потонув в первом судорожном выдохе.

— Я не Денис, — повторил Леша сам для себя, чувствуя, как слезы хлынули по щекам. Неудержимые, горькие, такие отчаянные.

— Знаю, — тихо шепнул ему в макушку Влад. — Знаю, принцесса.

От этого простого и такого знакомого «принцесса» слезы побежали еще сильнее. Леша и сам объяснить не мог, отчего его так переклинило на этой кличке, на которую он вроде бы обидеться должен был. Но от нее наоборот становилось лучше. Влад всегда так называл его. Только его одного. Всегда.

— Я не могу так больше, — совсем уже срываясь на рыдания, всхлипывая, произнес Леша. Он держался за Влада, как утопающий за спасительный круг, едва-едва не утонув. — Помоги мне, помоги, пожалуйста…

Влад не ответил ничего, но обнял крепче.

========== Глава 12. ==========