— Я не знал, — процедил Рэмзион, начиная чувствовать не только чужую, но и свою злость. На отца, на себя, на Райна, на вампиров, которых уже нет в живых. — Ты мог мне сказать, объяснить все. Я бы поверил, ты и сам знаешь!

— Сказать о чем? Как не смог постоять за себя и позволил им воспользоваться собой, как шлюхой?! — холодно ответил Райн.

Рэмзиона рвало на куски от мысли, что сделали с его парой, что сделал он сам.

— Заткнись, Райн. Замолчи. Ты не мог им ничего сделать.

— Потому что слаб и недостоин такого великого тебя? — едко бросил Райн.

— Потому что был ребенком, дьявол тебя дери! — вспылил Рэмзион. Он не мог больше сидеть. Ему хотелось что-то делать, воскресить этих ублюдков и убить снова. — Это я виноват во всем! Я! Не разобрался, не поверил, начал мстить. Я, Райн! Видят боги, я бы отдал все, чтобы вернуться назад и все исправить. Но я не могу.

— Ты ничего никогда не можешь! — поднялся и Райн, выпуская шидэ. Он был так прекрасен в этот момент. — Потому что ты жалкий трус, Рэмз. Ты даже самого себя боишься, ублюдок! — продолжал жалить словами Райн, наступая.

Удар от него оказался неожиданным, резким и сильным. Родовой меч влился в руку, и Райн стал похож на настоящего ангела мщения — пылающий, но холодный, красивый до мурашек на коже, до сбившихся мыслей и бешеного стука сердца. На следующий агрессивный выпад Рэмзион ответил на инстинктах, в голове полная неразбериха и огонь в крови. Райн наступал, снова и снова, будто в самом деле собирался убить. Каждый его удар — в полную силу, каждый символ — продуманный, активный, нападающий.

— Давай, покажи свою силу, которую ты прятал так долго ото всех, — разъяренно бросил Райн.

Рэмзион знал, что Райн чувствовал его магию всегда, только никогда не просил выпускать ее наружу.

— Если бы ты не замкнулся тогда, ты бы стал воином не хуже, чем Дарион, но ты решил спрятаться!

Рэмзион вяло отбивал чужие атаки. Он не собирался оправдываться, отступал в сторону, огибая большое дерево, с которого упали комки снега от очередного удара. Рэмзион выпустил шидэ, подавил сопротивление парой символов и уложил парня на лопатки. Райн зарычал, вновь начиная отбиваться, а Рэмзион внезапно понял кое-что важное, прижимая своим телом парня к мокрой земле.

— Ты никогда меня не боялся, — улыбнулся он.

Райн затих.

— Я много вытворял разного, но ты знал, что я не причиню тебе вреда. Ты доверял мне, — пояснил Рэмзион. Осознание этого разливалось внутри приятной теплотой. Почему он не подумал об этом раньше? — Мне казалось, что тебе будет лучше, если я отгорожусь.

— Идиот.

Они смотрели в глаза друг друга целую вечность, пытаясь справиться с нарастающим огнем внутри.

— Возможно.

Ослабив хватку, Рэмзион больше не намеревался отступать. Склонившись ниже, он жадно поцеловал, выплескивая радость от возможности вновь прикоснуться, быть рядом.

Райн предпринял слабую попытку отстраниться, но довольно быстро затих, отвечая не менее пылко, обхватывая его шидэ и притягивая еще ближе. Рэмзион, почувствовав ответное желание, остановился и посмотрел в шальные глаза.

— Как-то так мы и познакомились, помнишь? — спросил Рэмзион.

— Ты сбил меня с ног, сказал, что у меня охренительные глаза, и поцеловал меня, — хмыкнул Райн.

— А потом ты заехал мне по лицу, — улыбнулся Рэмзион столь ранним воспоминаниям. — Райн, давай попробуем быть вместе снова?

— Думаешь, это хорошая идея?

— Даже у Дэя с его хвостатым получилось, почему бы и нам не попробовать.

— Ты — император Ночных Глубин, — напомнил Райн, выползая из-под него.

Рэмзион давить не стал, отпустил, но недалеко.

— И что?

— Я не рожу тебе ребенка, Рэмз. Союз со мной не примет народ, — рассудительно произнес Райн. — Фэйтон позволил Джейми войти в вашу семью, потому что тот был омегой, способной к деторождению.

— Я хотел бы посмотреть на того, кто будет против союза императора с его парой. А что касается наследников, то не беда. У нашей династии уже есть наследник, который вот-вот появится на свет, поэтому мы можем пока не волноваться на этот счет. Поэтому я не вижу причин для того, чтобы нам отказываться от союза. И раз ты согласен, то…

— Я еще ничего не говорил, — возразил Райн.

— Твое участившееся сердцебиение сказало за тебя, — Рэмзион положил ладонь на грудь парня в области сердца с полной невозмутимостью. — А теперь мы можем скрепить наше соглашение в теплой постели.

— Только я буду сверху, — внезапно заявил Райн с дьявольской улыбкой.

Рэмзион раньше бы ответил какой-нибудь обидной колкостью, ведь он лишь раз позволил Райну быть в активе, еще до того разрушившего все дня, но сейчас его охватывала незнакомая трепетная нежность к своей паре.

— Испугался? — пряча неуверенность за бравадой, спросил Райн с вызовом.

— Ты чувствуешь мое недовольство? — любуясь красотой парня, Рэмзион и в самом деле готов был на все.

— Нет, — немного растерянно ответил Райн. — Ты будто бы даже не возражаешь.

— Я и не возражаю.

Щеки Райна отчего-то зарделись:

— Тебя вообще невозможно ничем смутить?

— Нет. Я хочу тебя, ты хочешь мою задницу. Считаю это отличным планом, — весело произнес Рэмзион. — Чего смущаться?

— Уверен? — облизнулся Райн плотоядно, отбрасывая неуверенность, едва почувствовав одобрение.

— Да, детка.

— Еще раз назовешь меня деткой, я оторву твои яйца, — предупредил Райн, опасно сощурив глаза.

— Воу-воу, притормози. Мои яйца тебе еще потребуются, детка, — смакуя, повторил Рэмзион и осекся, когда заметил, что Райн начал плести символ льда. — Ты же не серьезно, да? — забеспокоился он. — Райн!

Срываясь с места и убегая подальше, Рэмзион слышал заливистый смех своей пары и впервые за очень долгое время чувствовал себя счастливым.

========== Глава 34 ==========

— Как он? — Дарион вскочил на ноги, как только скрипнула дверь и из нее стали выходить лекари.

— Все хорошо, — улыбнулся Томас. — Успокойтесь, все уже позади. Господин Джейми отлично справился с родами.

Дарион чувствовал его, чувствовал его ошеломляющее счастье минутами ранее, облегчение и радость, смешанную с усталостью. Дарион разделял это мгновение вместе с ним, несмотря на то, что находился за помещением, сходя с ума от таких сильных эмоций.

— Как… как ребенок? — прочистив горло, спросил Дарион. Он не мог чувствовать ребенка, как свою пару, но какие-то слабые отголоски присутствовали.

— Он тоже в порядке. У вас замечательный, здоровый мальчик, — просиял Томас. У него в глазах застыли слезы. — Сейчас он спит, как и его папа, но этой крохе сейчас важно познакомиться с вами.

— А что если он не примет меня? — забеспокоился Дарион. Он читал специальную литературу, в которой очень подробно было описано, как на омег-небожителей влияет демонская энергия. В это мгновение Дариону захотелось быть обычным работягой с пятого уровня. О, Боги, он ведь даже не спросил про сущность ребенка!

— Не будь параноиком, — рассмеялся Лиар.

— Какая у него сущность? — нервно спросил Дарион.

— Пойдемте, вы сейчас сами увидите. Только тихо. Господину Джейми нужен отдых, они оба сейчас спят.

Томас приоткрыл дверь, пропуская его вперед. В воздухе отчетливо витал запах трав и лекарств, а на кушетке у стены под мягко светящимися символами лежал Джейми, свернувшийся в позе зародыша. Дарион не собирался шуметь, но облегченный вздох сорвался с губ сам собой. Живой, здоровый, немного бледный, конечно, и усталый. А рядом с ним, свернувшись в клубок тихо сопел малыш. Маленькие, очаровательные хвостики блестели ярким золотом. Трепетная нежность затопила его с головой.

Его малыш.

Сын.

Дарион боялся даже дышать рядом с ним, чтобы не потревожить.

Малыш обхватывал один из хвостов Джейми, зарываясь в мех родителя, и довольно урчал.

Боги оказались благосклонны к нему, даровав подобное чудо, при взгляде на которое сердце начинало биться чаще.