— Я никогда не знал этого чувства, — признался Дарион. — Я никогда не испытывал сожаления, убивал без раздумий, подвергал страшным пыткам, невзирая на мольбы и слезы. А сейчас мне приходится знакомиться с этим чувством из-за того, что ты убил ублюдка-тирана, скорее всего, даже по случайности, — с нотками непонимания и раздражения от навязанных эмоций произнес он. — Оно того стоит? Сожалеть о смерти отца, который сотворил с тобой такое?

Дарион говорил с небрежностью, словно убийство родного отца было сущим пустяком, не стоящим внимания. Возможно, если бы Фэйтон насолил ему в достаточной степени, Дарион бы убил его без мук совести, а после перешагнул труп и забыл.

— Эдмунд заслужил смерть, — внезапно сказал демон, не дождавшись ответа. — Ты готов был простить его, я ловил отголоски твоей души и проживал с тобой ту боль. Если после всего Эдмунд по какой-то случайности смог бы выжить, я пришел бы за ним сам. Он не имел права так поступать с тобой.

Джейми поразило то, с какой злостью были произнесены последние слова. Словно для Дариона ничего не ушло в прошлое и тот момент не стерся из памяти.

— А потом еще твое похищение. — Дарион посмотрел прямо на него. В его глазах бушевал шторм, настолько завораживающий и смертоносный, что становилось не по себе. Джейми вспомнил о словах Рэмзиона в тех подвалах, когда Вэй просил о снисхождении. Смерть для брата от рук Рэмзиона, наверное, была благословением.

Дарион, словно поняв, что пугает, отвел взгляд в сторону и бросил со смешком:

— И после этого ты бросил мне контракт о фиктивности нашего брака.

— То, что ты его уничтожил, не значит, что я с этим согласился, — предупредил Джейми, вцепившись в одеяло. Он не собирался больше подпускать к себе демона и намеревался драться до последнего, даже осознавая, что не сможет победить. Если Дариону захочется, он возьмет его силой, использует шидэ.

— Ты и меня видишь во снах? — Дарион потер виски в жесте, полном усталости, вновь сменив тему. — В твоих кошмарах я тоже причиняю тебе боль?

— Ты смотришь, как эту боль мне причиняют другие, — стараясь говорить ровно и спокойно, Джейми заставил себя посмотреть ему в лицо.

Слова повисли между ними невидимым барьером, который не сломать и не обойти.

Как пропасть между ними.

========== Глава 4 ==========

Рэмзион окинул главный замок долгим взглядом, сделал глубокий вдох и зашел внутрь, как бы ни хотел свалить отсюда в далекие теплые страны орков. Существа тупые, конечно, но у них отличные места для отдыха и бледнолицые вампирши, приезжающие туда отдыхать. Рэмзион думал о ярком солнце, белоснежном песке и изумрудном море, пока шагал по полупустым коридорам замка, встречая лишь изредка придворных и слуг, которые даже не могли скрыть своего удивления при виде него. Рэмзион ненавидел это место всей своей душой и очень жалел о том, что новый император не снес старинный, древний замок одной ударной волной. Можно было бы новый дворец отстроить, разве нет? Тем более Дарион тоже ненавидел замок, Рэмзион в данном факте не сомневался ни на йоту.

Взбежав по многочисленным ступенькам с красной ковровой дорожкой, Рэмзион внезапно натолкнулся на дворцовую стражу. Хорошо, что не на отца.

Стражник неожиданно перегородил ему путь в кабинет императора, который раньше принадлежал Фэйтону.

— Прошу простить, но император приказал никого к нему не пускать, — сообщил наглец.

— Надо же, — отступив на шаг, улыбнулся Рэмзион, — как интересно. И что, прям никого нельзя пропускать, даже меня? — притворно удивился он.

— Никого, — подтвердил гвардеец. Молодой еще. Даже жалко.

Рэмзион чуть склонил голову набок, глядя на военную выправку этих недоразумений. Какова вероятность того, что Дарион разозлится, если двое его гвардейцев будут мертвы? Скорее всего, несильно. Но с него станется придумать еще какое-нибудь забавное, по его мнению, наказание. Поэтому придется осторожно.

Гвардейцы даже пискнуть не успели, как оказались лежать под парализующим проклятьем на полу, покрытые слоем бородавок. Мерзость. Рэмзион встряхнул рукой и покачал головой, посмотрев поочередно то на одного, то на другого гвардейца, лица которых застыли в гримасе ужаса. Ну серьезно, они что, никогда не слышали о нем?

— Вам повезло. Я очень тороплюсь, иначе бы развлекся с вами обоими, — с обворожительной улыбкой произнес он, жалея о нехватке времени. — Но запомните, бородавочники, не нужно мне ничего запрещать, хорошо? Умнички. Отдохните пока.

Распахнув двери кабинета, Рэмзион мгновенно забыл о неудачниках снаружи и вошел внутрь.

— Братец мой, как приятно видеть тебя на месте нашего отца! — с максимальной радостью произнес он, замечая Дариона за письменным столом.

Брат был серьезно увлечен какими-то бумагами, даже головы не поднял.

— Я просил никого не пускать.

— Ты же знаешь, я бываю иногда настолько обаятельным, что никто не может передо мной устоять, — произнес Рэмзион, подходя к бару у стены. Коллекция напитков отца всегда его привлекала. Фэйтон же вечно запрещал ему трогать эти раритетные алкогольные подарки.

Дарион на его поползновения к спиртному не отреагировал.

— Это были парни из элитного отряда.

— Что могу сказать? — пожал Рэмзион плечами, выбрав фиджи тридцатилетней выдержки с фруктовым ароматом. — Тебе нужно уволить начальника их отряда.

Дарион лишь покачал головой, подписал документ перед собой и, отложив его в сторону, взялся за следующий свиток.

— Говори, зачем пришел, и проваливай, — бросил он безо всякого интереса.

Иногда он мог быть чертовски раздражающим. Иногда — это вроде бы как всегда. Всегда раздражающим. Ужасно раздражающим, но сильным сукиным сыном.

— Проведать тебя пришел. — Налив себе фиджи, Рэмзион вальяжно рухнул в кресло для гостей. — Узнать, как дела у моего любимого брата. Говорят, у тебя скоро свадьба. Снова. И снова на бывшем муже или жене Лиара, до сих пор путаюсь в терминологии.

— У меня в самом деле нет времени, — оторвавшись от бумаг, Дарион поднял уставший взгляд. Выглядел он паршиво. Словно после длительного тяжелого сражения. Рэмзион довольно, победоносно улыбнулся, зная о причине такого состояния. Ему стало даже несколько радостно оттого, что не он один страдает от этого проклятья наличия пары.

— Оу, проблемы личного характера? — издевательским шепотом спросил Рэмзион, наклоняясь ближе.

Дарион лишь щелкнул пальцами, а боль в груди едва не вышибла весь дух. Дьявол! Рэмзион хрипло рассмеялся, сгибаясь пополам и пытаясь отдышаться и глотнуть воздуха. Фиджи чудом не пролился из бокала.

— Да ладно, — протянул он, выпрямляясь и на всякий случай ставя невидимый заслон. Дарион, конечно, сейчас разнесет с его-то силой в пух и прах, но хоть что-то смягчит удар. — Я же помочь хочу. Поделиться опытом, так сказать. У меня вроде как тоже пара есть, если ты не забыл. Чувствуешь каждый его бзик, да? Хреновое чувство. — Улыбку держать уже труднее, потому что воспоминания об этом «хреновом чувстве» были живы в его памяти, несмотря на давность в несколько десятков лет. — Он палец порежет, а тебе кажется, словно руку отсекли. Он злится, а тебя яростью такой накрывает, что дышать тяжело и хочется весь мир дотла сжечь. Но самое паршивое, когда он плачет. Вот тогда накрывает так, что петля на шею — не самый худший вариант.

Рэмзион замолчал, чувствуя неловкость оттого, что открылся слишком много.

— И почему инструкцию нам не выдают, что делать с парой? — скрылся он за шутливой улыбкой и глотком из бокала.

Но одно было хорошо — Дарион впервые проявил заинтересованность. Значит, и на него начали действовать эти узы. Что вообще-то паршиво, с какой стороны ни посмотри.

— Но знаешь, что меня радовало? Это то, что моя связь работала в обе стороны. А вот в твоем случае достанется только тебе. Непруха, братец.

— Ты нашел способ, — утвердительно произнес Дарион. — Что нужно сделать?

— О, неужели ты признаешь, что хоть где-то я тебя обскакал? — весело продолжил Рэмзион.