Ведьма обиженно поджала губы и начала одеваться.

– Не забивай себе голову всякой ерундой, – попросил я и отправился на поиски Рыбака и Блондина.

Намеревался обговорить с ними наши дальнейшие шаги, да только обговаривать оказалось особо нечего; Мориц Прантл не стал городить огород, решив обманными манёврами попросту пренебречь.

– Выедем на трёх каретах, как только ландскнехты маркграфа разблокируют ворота, – сообщил он, приложился к бокалу с вином и продолжил: – Воякам это не составит никакого труда, смутьянов не наберётся и двух дюжин. Мы бы справились и своими силами, просто приказано не вступать в конфронтацию с простецами. Если кто-то пострадает, коллегам это непременно аукнется в будущем.

– Уверены, что это хорошая идея? – засомневался я.

Франсуа де Риш только руками развёл, а Мориц Прантл и вовсе рассмеялся.

– Брось, Филипп! Да что может пойти не так?

Я наполнил себе кружку из стоявшего на столе кувшина с вином, уселся в кресло и, закинув ногу на ногу, поинтересовался:

– Не допускаешь, что школяров попытаются отбить?

– Отбить? – не понял Рыбак. – Сообщники? Вздор! Мы вычистили всё их гнездо!

– Нет, не сообщники. Горожане. Дабы устроить самосуд, – пояснил я свою мысль.

Магистр-расследующий кивнул.

– Такое вполне возможно, – сказал он. – На этот случай нам придадут ландскнехтов.

– Они будут сопровождать кареты только в пределах старых кварталов, – со значением произнёс Блондин. – Это может стать проблемой.

– Всё я понимаю, не маленький! – вспыхнул Рыбак. – Но что ты предлагаешь? Втихую переправить арестантов через ограду?

– Не сработает, – флегматично отметил Франсуа, поболтал кружкой и сделал глоток. – А жаль. Идеальный вариант.

Мориц Прантл презрительно фыркнул.

– Тогда что? Законопатить в бочонки? Это ты предлагаешь?

– Почему нет?

– Потому что, такой… – Рыбак задумался, подбирая нужное слово, – манёвр будет однозначно расценен, как попытка вырвать арестантов из рук местного правосудия. Как будто мы играем на их стороне и даём шанс избежать наказания. А это не так!

Я досадливо поморщился, и Прантл застучал указательным пальцем по столу.

– Никто не примет в расчёт, что язычников через полгода сожгут в Ренмеле. Главное, что их не сожгут здесь и сейчас!

– Но ведь так и будут выглядеть наши действия в любом случае! – нахмурился Блондин.

– Так, да не так! – наставительно произнёс магистр-расследующий. – Мы в своём праве и должны действовать открыто. Не хитрить, не юлить, а при необходимости дать отпор. Это ясно? Любая уловка будет использована против нас!

Я покачал головой и вздохнул.

– Зачем школяры вообще понадобились в Ренмеле? Рядовой ведь случай, если разобраться.

– Не такой уж он и рядовой, – возразил Мориц. – Нешто не слышал о том, как солнцепоклонников Арбеса на каждом углу песочат? А ведь многие до сих пор полагают, будто Арбес далеко и тамошняя ересь не опасна. Вот эти выродки и послужат наглядным доказательством того, что тот гнойник должен быть выжжен и чем раньше, тем лучше!

– Политика, – вздохнул Блондин.

– Политика, – не стал спорить Мориц Прантл.

Я с обречённым вздохом допил вино и спросил:

– На меня у вас какие планы?

Коллеги переглянулись, Рыбак пожал плечами, и тогда Блондин предложил:

– Поедешь со мной в головной карете? И Салазара с собой бери. Да и вообще всех, кого сочтёшь нужным. Школяров во второй карете повезём, в замыкающей будут ритуалисты и магистр Прантл.

– Идёт, – сказал я и поднялся из кресла. – До завтра.

– Выезжаем на рассвете.

– Учту, – кивнул я и отправился восвояси.

У размещения в гостевых апартаментах отделения Вселенской комиссии имелось одно несомненное достоинство: Марте-Мартину пришлось смириться с невозможностью пробраться в мою комнату и ночевать с Уве и Микаэлем. Нет, в обычной ситуации я только порадовался обществу ведьмы, но сегодня точно не обошлось бы без долгих задушевных разговоров, а мне элементарно хотелось выспаться. День грядущий намечался не из простых.

Встали ещё затемно, наскоро позавтракали и сразу отправились на задний двор, где подручные Блондина уже впрягали в кареты одних лошадей и седлали других. Мориц Прантл на время поездки передал бразды правления в руки Франсуа де Риша, и магистр-исполняющий самолично распределял людей по каретам, разъяснял порядок движения в колонне и утрясал какие-то рабочие моменты с капралом приданных нам ландскнехтов. Незанятые подготовкой к отъезду подручные Рыбака побросали дорожные сумки и мешки на землю и о чём-то негромко переговаривались; кто-то проверял оружие, кто-то разминал запястья, покручивая магические жезлы.

– А мне куда? – растерялся от всей этой суеты Уве.

– Меня держись, – предупредил я, несколькими размеренными вдохами успокоил дыхание и погрузил сознание в лёгкий транс. Потом, намереваясь оценить состояние эфирного тела школяра, попросил: – Сделай какую-нибудь простенькую связку.

– Зачем ещё? – насторожился тот.

Микаэль придвинулся к пареньку с другой стороны и веско произнёс:

– Раз просят, значит, нужно.

Уве зло глянул в ответ – после вчерашней размолвки он не перекинулся с бретёром и парой слов, – но с нами двумя препираться не решился и выполнил мою просьбу, ловко крутанув магическим жезлом. Прежних наставлений школяр не забыл и держал волшебную палочку в левой руке.

Я оценил лёгкую дрожь, пробежавшую по эфирному телу Уве, и сказал Микаэлю:

– Не всё так плохо.

Тот встопорщил усы.

– Вернее сказать, нет особого ухудшения, – поправил он меня. – Гипертрофированность узлов никуда не делась и это может стать проблемой. Милость небесная! Да это уже проблема!

– Так глубоко я не заглядывал, – сознался я. – Меня интересовал отклик на простые чары.

– Ну, сразу не умрёт, – пожал плечами маэстро Салазар и с сомнением добавил: – Наверное…

Уве шумно засопел носом и жалостливо спросил:

– Ну зачем вы так, а?

Я ободряюще похлопал паренька по плечу.

– Не перенапрягайся, больше медитируй и доживёшь до ста лет.

– Доживёшь-доживёшь, – с ухмылкой поддакнул Микаэль.

Уве нервно передёрнул плечами и отступил на шаг назад.

– Довольно, магистр!

– Остынь, – потребовал я и указал на карету, которая должна была покинуть двор первой. – Накроешь защитным пологом, если попадём под обстрел. Только выясни для начала у людей Рыбака, какие они планируют использовать заклинания. А лучше попроси нас вообще не трогать.

– Какое плетение использовать? – заикнулся было школяр, перехватил мой взгляд и вскинул руки. – Понял! Обычное!

Я подступил к нему и понизил голос.

– О том усложнённом плетении – забудь. Поверь, Уве, мне действительно не хочется тебя хоронить.

– Да что вы заладили-то… – проворчал окончательно помрачневший школяр.

– То и заладили, – скривился Микаэль. – Уж сколько раз говорено: лопнет какой-нибудь энергетический узел из-за перенапряжения и захлебнёшься кровью.

Парень фыркнул, но ничего бретёру не ответил. Зато забеспокоилась Марта.

– Филипп, а мне куда?

– С нами поедешь, – успокоил я ведьму. – Если начнётся заварушка, укрой карету мороком и поддержи плетение Уве. Справишься?

Марта неуверенно кивнула. Маэстро Салазар тяжко вздохнул и покачал головой.

– Шапито на марше, – проворчал он, глядя за приготовлениями к отбытию.

Блондин неспроста выделил в наше полное распоряжение всю карету: от него требовалось рассадить полдюжины человек по козлам, да ещё поручить кому-то сопровождать процессию верхом. Предполагалось, что ландскнехты разместятся на запятках, а люди Рыбака возьмут на себя магическую поддержку и конвоирование арестантов.

Тех вывели из подвала непосредственно перед отправлением и сразу погрузили в карету. На руках и ногах солнцепоклонников звенели железом массивные кандалы.

– Жуть какая… – негромко сказала Марта.