<p style="margin-left:15.0pt;">

Мужские разговоры в ночь перед свадьбой.</p>

<p>

Вечерело, Иван Галинович Светин сидел в своём любимом кресле на балконе, и вязал второй шерстяной носочек для внучки. Получалось довольно затейливо.  Полосы шерсти синего, красного и жёлтого цветов красиво переплетаясь создавали орнамент  напоминающий вязь с греческих амфор. Он наклонился чтобы ещё раз свериться с чертежом в журнале «Вязание», как услышал за спиной шаги. Шаги были быстрые и какие-то неспокойные.  Толя, понял отец, и опять нервничает. Снова придётся его успокаивать.

- Пап, что-то меня трясёт всего. Внутри груди всё холодеет и живот, его словно обручем сжимает.

- Успокойся сынок, перед таким событием это бывает у очень многих молодых людей, да чего там скрывать, почти у всех мужчин перед свадьбой. Я тоже в своё время перед походом в Загс здорово психовал. Ты Толя, сейчас как все женихи до тебя, тоже нервничаешь, и мыслями себя изводишь. Вот что, пожалуй, чтобы успокоить свои нервишки, я хочу предложить тебе ... выпить чего ни будь крепкого. Давай-ка я тебе винца немного плесну, или, лучше настойки? Расслабишься, нервишки успокоятся и враз по-другому, на завтрашнюю свою регистрацию смотреть будешь.

- Наверно ты прав пап, давай свою настойку. Она у тебя всегда вкусная получается. Кстати, рецепт мне не дашь, мне ведь теперь тоже про такие вещи стоит знать и ещё многому научиться по хозяйству. А вдруг Елизавете Викторовне не понравится, как я готовлю?

Отец отложил на столик вязание, встал и поправив на платье сына воротник потрепал того по волосам, - Погоди, я сейчас схожу и налью нам с тобой по стаканчику. Хотя нет, одного стакана тебе в таком состоянии, пожалуй будет мало, а вот бокальчик моей клюковки будет в самый раз.  Настойка у меня в этот раз здорово удалась.

Он вернулся с двумя полными бокалами яркой малиновой жидкости и протянул один сыну. – Пей! И лучше сразу до дна, враз полегчает.

Сын и отец встали рядом и подставили себя вечерней прохладе. Отец выждав минутку, и поняв, что его мальчик начал оттаивать продолжил того успокаивать.

- Ну-у, а что касается домашних дел, то тут Толя я за тебя абсолютно спокоен, чему-чему, а хозяйствовать ты у меня умеешь отлично. Готовишь вкусно, а дом вести, тут вообще тебе среди прочих твоих сверстников конкурентов мало. Нет не зря она тебя выбрала, не зря.  Тут полный порядок. Уверен, тут ты со всем отлично справишься.

- То-то и оно, что выбрала! А за что? Я не самый красивый, и потом мне всего девятнадцать. Есть кандидаты покрасивее и постарше.

- А зачем ей старше? Девятнадцать лет для молодого человека, это самый нормальный возраст для свадьбы. Мама помогла тебе получить хорошее образование, а когда ты станешь мужем женщины на таком посту как Елизавета Викторовна, то для тебя открываются более широкие горизонты в получении профессии. Правда это уже в зависимости как она смотрит на твоё будущее положение в вашей семье. У женщин её уровня сегодня вообще принято иметь неработающего мужа. Но может быть она и разрешит тебе учиться дальше, а потом и работать, кто знает?

- Да-а! Хорошо бы конечно, - Толя поставил опустевший бокал на стол и облизнув губы, не утерпев спросил отца.

- Пап, а ты вот работаешь, наша мама сразу разрешила тебе заняться социологией? Как ты сумел достичь своей должности преподавателя на такой кафедре?

- Эк же тебя прижало Толя. Хочется не хочется, это всё теперь будет решать твоя жена. Сумеешь наладить с ней хорошие доверительные отношения и на многое сможешь получить добро. Я вот с твоей мамой сразу после свадьбы в конфронтацию вступил и за это почти пять лет только домом и занимался. Потом, когда гонору поубавилось, и я выкормил и выпестовал твою старшую сестру, и она начала ходить в детский сад, я смирил гордыню и сам попросил маму разрешить мне занятия в институте. Вот так постепенно сочетая дом, заботы о вас с сестрой и учёбу я достиг своего положения. И сейчас будучи дедом могу тебе сказать, что работа и даже статус профессора это вовсе не самое главное в моей жизни.

- А что же тогда отец?

- А семья сынок, семья! Забота о вас моих детях, о маме, её спокойствии.  Это она основа и опора нашего дома. Мы считаемся мужьями и на нас лежит ответственность пока она работает, обеспечить ей уверенность в том, что у неё дома всё хорошо.

- Папа, а я слышал много разных слухов, но говорят, что так было не всегда. И мы, мужчины, когда-то раньше были почти равны женщинам. Например, решение о вступлении в брак принималось обоими сторонами, вступающими в брак, а не только женщинами? Это правда было?

Отец хитро посмотрел на сына, смотревшего на него широко открытыми и ожидающими глазами и ответил.

- Я конечно знаю не так много, как мне хотелось бы, но в этом вопросе о социальном строе былых времён, я разбираюсь получше многих. Я изучал много старых архивных материалов и скажу откровенно, это было, - отец снова пытливо посмотрел на сына. -  Неужели тебе будет интересно слушать про старые порядки и как жилось раньше людям? Мои студентки, так те просто спят на лекциях на эту тему.

- Конечно пап, - Толя зябко передёрнул плечами. – Я предполагаю, ведь твой рассказ наверно будет долгим? Давай пройдём в комнату и устроимся на диване. Вечер уже, и ветерок довольно свежий, тебя … нас с тобой может продуть, а я и ты оба в одних платьях. Уже прохладно стаёт.

Иван Галинович посмотрел в заботливые глаза сына и кивнув головой, согласился. – Да, ты прав сынок, нам стоит зайти обратно. Тогда сделаем так, ты пройди на кухню, сделай чаю, бутербродов и принеси это всё в мою комнату, а я соберу мотки и спицы и тоже приду. Вот там, на едине, мы и поговорим. Я не хочу, чтобы мама и твоя сестра узнали, что я рассказывал тебе про прошлые времена. Это считается дурным тоном.

Отец и сын плотно прикрыв двери и уютно устроившись на диване взялись за чай и бутерброды. Толя первым закончив с едой в нетерпении заёрзал на своём месте, но решил дождаться когда отец закончит чаепитие.

Иван Галинович поставил пустую кружку на блюдце и посмотрев на замершего в ожидании его рассказа сына сказал.

- Хорошо, задавай свои вопросы. Я постараюсь ответить правдиво, но только то, в чем уверен.