– Да, вечно у нас всякие случайности путают планы. Как любит повторять один спортивный комментатор, у нас обычно две проблемы: «то одно, то другое…» Вот у Асмони с этим намного строже. Ещё не так давно, бывало, за невыполнение поручений они публично расстреливали больших начальников. Я вот что подумал. А может, это не случайное пиратское нападение на лайнер. Не верю я в эти случайности, когда дело касается моего груза, который собирали несколько лет, да ещё на такой фазе исследований. Надо хорошенько проверить, кто стоит за этим нападением. Сдаётся мне, тут не обошлось без Асмони. Может быть, эти проныры опять что-нибудь пронюхали и пытаются навредить?

Адмирал Мак-Коин тоже вступил в разговор.

– Вряд ли они о чём-то догадываются. У нас нет никакой информации, что Асмони знают о проводимых вами исследованиях. Скорее всего, совпадение.

– Знаете, адмирал, эти Асмони – шустрые ребята, сегодня они ничего не знают. А завтра у них оказывается полный кейс секретной информации. Когда я слышу о случайностях, тут же у меня перед глазами возникают хитрые узкие глаза их императора. Вот скажите мне, каким образом в небольшом секторе Вселенной их столько развелось?

Адмирал Мак-Коин раскрыл папку и сказал:

– Мой Император, вы знаете, что наша цивилизация основана на английской и французской крови, проникавшей понемногу во Вселенную в течение трех тысяч лет, и только восемьсот лет назад произошло многомиллионное переселение, позволившее основать империю Альби в союзе с другими расами. А Асмони, как известно, основаны кровью гуннов, влившейся широким потоком в их сектор и перемешавшейся с инопланетными расами. Удивление вызывает, что сначала гунны ассимилировали в себя численно во много превышающие их расы Галактики, а затем проникшие в нашей волне японцы и китайцы умудрились возглавить этот союз. Кровь китайцев и японцев вдруг то в одной, то в другой системе начала брать верх в этом симбиозе человека и инопланетного разума.

– Вы хотите сказать, адмирал, что через восемьсот лет под управлением лиц, говорящих на японско-кантонском наречии, миллиарды разумных существ вдруг стали смотреть на мир прищуренными глазами?

Император улыбнулся дежурной улыбкой, накладывая себе салат. Он не любил официантов у стола, в том числе роботов.

– Мне трудно утверждать, мой Император, но факты – упрямая вещь. Тем не менее хоть их успехи в науке и технологиях прогрессируют благодаря связи с инопланетянами, мы сохранили чистоту английской крови!

– Да? И на что нам она?

– Ваше величество, в нашей империи имеет большее, чем у Асмони, значение идеология государственного патриотизма, – сказал кардинал Гунн. – Кроме того, есть подозрения, что на предстоящих у них выборах их император может и проиграть. Так сказать, доиграться с этой их демократией.

– Интересно. Дайте мне аналитическую записку по этому вопросу. Что там у нас ещё? Мак-Коин, передайте мне соус из фиолетовых улиток, лангусты с ними очаровательны. Кстати, и то и другое не из нашей империи. Если не ошибаюсь, улиток привезли из негуманоидного Тасфана, а лангустов – из Асмони?

– Ваше величество, мы недавно провели хорошую волну репрессий. Миллионы бизнесменов отправлены на рудники, а то и уничтожены. Но скоро мы надеемся на рост активности новых бизнесменов. Цикл их выращивания уже начинается.

– Ладно, знаю я все эти цифры. Давайте дальше.

– Мадам Лонг сообщает, что Бартез со своей командой нейтрализован.

– Что это значит – нейтрализован?

– Не готов объяснить детали, – ответил адмирал.

– А вы сейчас соедините нас по спецсвязи с мадам Лонг. Мы и узнаем, о чём идёт речь.

– Будет сделано.

Перед столом возникло голографическое изображение женщины в чёрной шляпе. По-видимому, она находилась в небольшом орбитальном челноке, и приборы сфокусировали изображение на её кресле, оставив за краем изображения остальную часть небольшого пассажирского салона.

Император подумал: «Не такая она уж и старая с виду. Хотя, учитывая уровень современных пластических технологий, лет двести ей вполне может быть».

– Мадам, вам удобно говорить?

Она посмотрела в сторону и произнесла:

– Я вас слушаю, Император.

– Известные вам лица изолированы, как мне сказали?

– Да. Их не удалось захватить или уничтожить и пришлось блокировать достаточно далеко от нашей Вселенной.

– Надолго ли они изолированы?

– Думаю, что вы долго о них не услышите.

– Хорошо. Тогда и я скажу вам хорошие новости. Через неделю лайнер приходит в столицу, и наш контракт будет закрыт. Думаю, мы устроим большой бал в честь этого события. Приглашаю вас, мадам Лонг. Сколько пригласительных вам прислать?

– Пришлите два пригласительных, – ответила мадам, снова покосившись в сторону. – Я запишу дату… Когда, вы говорите, будет бал?

Император посмотрел на министра.

– А мы сейчас и назначим дату. Есть тут одна планетка, где мятежный адмирал вздумал устроить нам революцию. Но всё уже решено. Как всегда, мы достигли соглашения о размене с нашими заклятыми друзьями Асмони. Адмирал, наш флот будет на орбите в следующую пятницу вечером? Если не ошибаюсь, это тринадцатое число? Вот на эту дату мы и назначим бал в честь прибытия лайнера и уничтожения планеты, а также мятежного адмирала. До свидания, мадам. До пятницы, тринадцатого.

Связь прервалась, мадам Лонг откинулась на спинку кресла небольшого люксового челнока, летевшего над горами Миди Корбьеры, в сторону её замка. Старуха посмотрела на Марту, сидевшую в соседнем кресле. А девушка сделала вид, что увлечена чтением.

Обед во дворце Императора продолжился.

– Вот видите, дорогой Гунн, империя всё-таки имеет здоровую тоталитарную инерцию. При всех накладках и просчётах наш караван уверенно двигается вперёд. Почему, Гунн? Как вы думаете?

– Ваша дальновидность и мудрость, мой Император, – ответил опытный вельможа.

– Хм. Правильно, Гунн, – одобрил Император, отрезая хороший кусок глухаря, фаршированного кашей с требухой, доставленного из императорских охотничьих угодий. – Все думают, что я силён в тактике, но это видимость, а я, дорогой кардинал, обожаю стратегию на длинных горизонтах планирования. Как вы думаете, что нас ждёт лет через триста?

– Не знаю, мой Император.

– А я вам скажу: мы будем сидеть тут же за этим столом и кушать глухаря с этим соусом, правда, если у них там, на Тасфане, не кончатся эти улитки.

Все рассмеялись. Обед продолжался.

«Шторм» ушёл от опасной чёрной дыры. После нескольких переходов через подпространство Ольмо вывел звездолёт к Труану. В этом времени на орбите столичной планеты не было никакой космической активности. Поверхность планеты была безлюдна.

Все с грустью прощались с кораблём, который считали родным. Собирать вещи было бесполезно, поэтому, взяв только необходимое оборудование, пираты налегке переходили на шаттл. Накануне Том попросил Бартеза не избавляться от Чёрного Торсона, а оставить его на «Шторме». На вопрос «зачем» молодой человек ответил, что вещица неординарная, и есть, мол, кое-какие идейки.

Последним уходил с корабля Бартез. Он шагнул в шаттл и грустно посмотрел, как закрывается шлюз перехода.

– Такой корабль! Библиотека. Винный погреб. Моя коллекция табака и трубок. Три отсека с подарками из Басматти. Всё! Всё, что создано с таким трудом… – Капитан махнул рукой и, опустив голову, прошёл в отсек шаттла.

Выбрав большую террасу высоко в горах, Том, сидя в кресле пилота, в ручном режиме аккуратно посадил орбитальный шаттл на ровную площадку вдали от дорог и поселений этих же гор, находящихся на семь часов позади, а возможно, и сбоку от течения межгалактического времени.

В южной столице Труана, в богатом районе, среди модных магазинов уже второй год работал небольшой антикварный салон. Несмотря на ранний час, хозяин магазина, профессор археологии месье Честертон, бывший полковник дальнего имперского разведфлота Нил Честертон уже был на месте. В своё время за потерю имперского эсминца полковник был разжалован в лейтенанты. Тогда спасательная группа через несколько недель нашла остатки команды на планете островов. В живых осталось четыре спецназовца. После расследования командира разжаловали, а Тейлора, Дилана и Парксона, как говорится, расформировали.