У пресс-секретаря был свой тоже стремительный рост. Из работника посольства в Турции, где он мог бы проработать до конца жизни со своим знанием английского, турецкого языков, он вдруг приглянулся первому президенту. В то время президент был с официальным визитом в Турции, ему понравился переводчик. Президенту вообще нравились люди, которые ценили то, что он сделал для России. А он считал, что сделал исторические преобразования, покончил с ложью социализма, вывел на путь процветания. "Пусть обогащаются, - часто говорил он, - Без этого капитализма не будет. Народ не доволен, потому что не понимает. Не будет богатых, будут бедные. Кто создаст рабочие места? Кто даст работу, если не богатые?" Раньше лгал с партийных трибун, теперь с демократических. Одна ложь сменила другую, народ это понял, но власть продолжала лгать.

   Сначала будущий пресс-секретарь, когда его перевели в Москву, растерялся. Денежных запасов не было, благо была квартира в центре города, папа, тоже дипломат, поспособствовал её получению. Квартира в центре города, немецкий автомобиль, который он привёз из Турции, но, бывало, когда не хватало денег, вечерами таксовал. "Сидел бы в Турции, не высовывался. Хорошая погода, фрукты, море! А здесь ничего хорошего не будет". Он никогда не был патриотом, взращённый в МГИМО, как и все выпускники этого вуза, был космополитом. Россию не любил. Ему пять лет в институте вдалбливали, что лучшие времена в России были, когда привлекали к управлению иностранных специалистов. Привык думать, что русские ленивы, пьют, не могут работать. И, вернувшись в Россию, он ещё больше убедился в этом. Не любил, но вынужден был, как и все вокруг, быть в меру подобострастным. Он был женат второй раз. Первая жена уехала в Англию, увезла сына. Вторая из семьи дипломатов, стала устраивать истерики, что жизнь невозможна. Она уходила вечерами в бары, возвращалась под утро, сын и дочь, совсем маленькие, были на няньках, вот на этих нянек он и подрабатывал, таксуя. Иногда, вспоминая эти времена, не верил, что такое с ним было. Новый президент почему-то выделил его, приблизил. С другими президент держался дружески, но никто с ним не спорил. А пресс-секретарь мог это позволить за восемнадцать лет работы. Характер у пресс-секретаря был спокойный, в меру ироничный. В последние годы появилась уверенность в себе. Раньше он боялся, что не понравится, следил за речью, был осторожным, но теперь уверовал в своё твёрдое положение. "В России не бывать демократии, - говорила жена, - азиатчина, строят снова Советский Союз. Твой фюрер всех подмял под себя". - "Характер у него нордический", - отшучивался пресс-секретарь. Он не сомневался, что его начальника вновь изберут президентом, что и случилось, а потом ещё раз и еще! Понимал, что президенту шестьдесят шесть, через шесть лет будет семьдесят два, что будет с президентом, страной потом не знал никто. Старался обеспечить себя, делал для этого всё.

   Со второй женой он разошёлся пять лет назад, она уехала с детьми во Францию. Ни первая, ни вторая жены не хотели сидеть дома, им хотелось блистать в обществе, но при этом обязательно иметь престижную должность, чувствовать себя влиятельными, но не жёнами, а личностями. Ему хотелось приходить домой, надевать тапочки и погружаться в мир домашнего уюта. Искал такую женщину, но влюбился в полную противоположность. Она была на десять лет моложе, вернулась из Америки, куда уехала после того, как перестала выступать. Олимпийская чемпионка возвратилась в Россию, не отказываясь от гражданства США. Вернулась потому, что только в России можно было заработать баснословные деньги. Либералы, русофобы кричали во весь голос: как плохо в России, с экрана телевизора они говорили о бедном, затравленном народе, отсутствии демократии, тоталитарном режиме, а получали огромные деньги и в России, и от Запада. Огромная ложь висела над страной. Оппозиция устраивала митинги, шествия, но нельзя было понять: Кремлём она финансируется или Западом? Когда пресс-секретаря втягивали в подобные дискуссии, он был достаточно краток: "А вы как думаете?" - спрашивал он, услышав ответ, продолжал: - "И думайте! Имеете право на своё мнение, у нас демократия". Больше из него публично ничего вытянуть было нельзя. "Ты не многословен, давая комментарии прессе и косноязычен", - говорил ему президент. Пресс-секретарь в ответ улыбался и спрашивал: - "Мне начать говорить то, что я думаю?" - "Нет, иначе меня не поймут. У президента пресс-секретарь - космополит". - "Карл Маркс тоже исповедовал космополитизм. Мировая революция - это его идея. И, помнишь, когда у него отобрали немецкий паспорт, он сказал и не надо, обойдётся, и уехал со словами, что он гражданин мира". - "Ты не Маркс. Давай поговорим начистоту. Сейчас начнётся проверка на наличие зарубежных счетов чиновников, я собираюсь это инициировать. У тебя есть счета?" - "У меня нет! У меня доходы небольшие - от силы три миллиона в год. Не забывай, я три семьи должен содержать. Первый в Англию шлю, второй - во Францию. На третий живем, но у любимой жены есть счета за рубежом, недвижимость. Ей, что избавляться от всего, из-за того, что вышла за меня замуж?" - "У неё гражданство США?" - "Конечно! Она от российского не отказывалась, что весьма патриотично. Кстати, пресса кричала, что мои дети за границей. А что я мог сделать, если первые две жены уехали, они же свободные люди, мне что их нужно было материнских прав лишать, не подписывать согласие на выезд детей за границу?" - "Сложная ситуация! Разведутся с чиновником и за границу, а деньги качают, иначе скандал - кремлёвские чиновники не платят алименты. Хороши алименты! Миллионы!" - "Это ерунда, так было и так будет. Чиновники влюбляются и жёны чиновников тоже. Но мои дети возвращаются в Россию, пресса может умыться". - "Кто вернулся?" - "Сын от первого брака, ему двадцать шесть и дочь от второго брака, ей восемнадцать". - "Это та, что в инстаграм показывала, как объедается яствами?" - "Она, шутила! Дерзкая, не без этого, но голова на плечах есть, в МГИМО поступила!" - "А сын чем занимается? У него в Англии, докладывали мне, были проблемы с законом?" - "Сколько у меня недоброжелателей в Кремле! Всё у него нормально, перебесится. Я рад, что он в России". - "А он рад?" - "Этого я ещё не понял". - "Недоброжелатели говоришь! У кого их нет? У меня поболее будет, но молчат, боятся вслух сказать, это хорошо. Пусть своё мнение при себе держат", - "Да, у тебя недоброжелателей... мне не сравниться". - "Так это всюду в любой стране, Россия не исключение. И воруют везде одинаково. Как они коррупцию определяют? В той стране - меньше, в этой - больше. В Китае публично расстреливали коррупционеров, а меньше не стали воровать. Есть, что воровать, вот и воруют, как говорила Екатерина Великая. Пусть бы обогащались, но вкладывали в Россию. Эту проблему решу. Расскажи, что нового, а то не успеваю следить за общественно-политическими новостями?" - "Сенцову премию имени Сахарова присудили". - "Дают! Только бы против России выпад очередной сделать. Он террорист, за это и осуждён. Его же не как режиссёра осудили на двадцать лет!" - "Они по-другому считают, Крым - украинский, а мы оккупировали, он боролся с оккупантами". - "Это я слышу двадцать раз за день. И государственный переворот на Украине мы сделали? Не США? Не было выхода, надо было русских на Украине защищать. Имел Крым право на референдум?" - "Имел, имел, но им это не по нраву, не ожидали они такого поворота, зная тебя, не просчитали реакции. А теперь будут ещё долго нас бить". - "Ожидаемая реакция. Я, как говорится, закусил удила, но открыт для любых переговоров, им нужна послушная, слабая Россия! Давай, о новостях других". - "Пенсионерка послала губернатору Владимирской области кусок мыла, верёвку, спички". - "Зачем? Не слышал!" - "Прожиточный минимум пенсионера увеличили в области на восемьдесят три рубля, на них она это и купила". - "Не смешно..." - "Жена депутата Яковлева перекрыла МКАД самовольно, снимала себя в клипе. А депутат Госдумы предложила закрыть в интернете сайты знакомств, мол, из-за них семьи рушатся". - "Депутаты дают!" - "А этот посмел сказать людям, что пенсии вообще платить не будут, чего ожидать от рядовых депутатов!" - "Занесло его, разозлился, что спорить с ним люди стали, вопросы задавать, самомнение сработало. Не будем публично его одёргивать, но от меня скажи: позволит что-нибудь подобное - останется со своими миллионами без должности. Пусть рвёт на Запад. Там и с деньгами им плохо, власти не имеют. А хочется повелевать. Я ему покажу его место. Зарываются, головокружение от собственных успехов, плевать им на реформы, страну". - "Все мы оторвались. Вот ты представляешь, как прожить на одиннадцать тысяч рублей в месяц?" - "Дел много, отложим разговор до тех пор, пока не начну выращивать капусту, если доживу". - "Только один за всю историю человечества предпочёл выращивание капусты власти. Никто с властью не расстаётся. А что ты, ну и я, будем делать потом? Время идёт быстро..." - "Я думаю об этом, но не вижу себя нигде... Бессмысленный разговор. Надо за эти годы сделать всё, чтобы с Россией считались". - "За восемнадцать лет не смог, никто больше не верит, ты в курсе? Конец ожиданиям, в интернете такое пишут. Рейтинг падает". - " Знаю, пошёл на непопулярные меры, но выхода не было. Всегда Россию поднимали за счёт народа, во все времена, что в царские, что в советские". - "Надо было налоги богатым повысить". - "Нет, крик такой бы пошёл, без того кричат, а тут! Терпеливый у нас народ. Живёт трудно, а кричат-то в основном те, кто хорошо живёт. Режиссёрам театров зарплату до миллиона в месяц подняли, а всё мало. Все о моём тоталитаризме спектакли ставят. Какую бы пьесу не ставили, даже классику, а сведут к одному: в России жить нельзя, нет свободы слова, демократии. И не будет её для народа никогда, и не было, не только в России, всюду. А у них демократии и свободы слова достаточно, и всё направляют против собственной родины. И не уезжают, здесь деньжищи гребут, там не востребованы будут. Зря ты меня в этот разговор втянул. Смотри за детьми, женой, слухов много. Не переборщи, не хотелось бы в тебе ошибиться". - "Я на одиннадцать тысяч рублей не жил и жить не смогу. Я не идеалист, знаю, что живём один раз, хочу жить хорошо. За идею работать не могу, нет такой идеи. А жена, ты знаешь, привыкла к хорошей жизни. Ты сам ей тогда квартиру в сто восемьдесят метров дал, когда медаль на Олимпиаде завоевала и денег дал!". - "Всем давать приходится, а то перебегут в сборные других стран. Мы платим спортсменам больше, чем любая, самая богатая страна. Но им мало! Твоя, думаешь, вернулась, стосковавшись по Родине? За деньгами вернулась". - "Я верю, что сейчас она здесь, потому что любит меня!". - "Не берусь судить. Я знал только одну женщину, которой нужен был именно я, ни в должности президента, а просто я. Она меня отговаривала от этой должности". - "Ты о...?" - "Скажи, хорошо я ответил этому американцу об оливках на ветви? Жалею, что усмехнулся в этот момент". - "Поддел хорошо. Он тоже нашёлся, с усмешкой сказал: мол, приехал без оливковой ветви. Нужен компромисс, нельзя обострять". - "Ты либерал, тебе не понять меня. Компромисс возможен? Нет, они хотят, чтобы было, как в девяностые. Нельзя уступать, всё откусят. Я помню начало двухтысячных. И кто кричит, что ничего не изменилось за восемнадцать лет, тот врёт. Изменилось, поэтому и кричат. Мечтают разбить Россию на двадцать директорий. Зубы обломают, пока я жив". - "А после тебя? Сдадут страну..." - "Кадырова надо! Этот не уступит, а либералы сразу в Англию улетят, если поместятся там, весело им будет. Выйдут утром на прогулку, а вокруг одни знакомые морды, они же не только Россию, меня, друг друга ненавидят". - "Зря ты сказал, что мы попадём в рай, а они просто сдохнут. Резко! Народу не смешно. Говорят, ты ради собственных амбиций ведёшь к войне". - "Насчёт этой фразы ты прав, вырвалось. Я спиной чувствую, как меня элита ненавидит". - "Может, охрану усилить?" - "Кому охрана помогла? В Кремле не чувствую себя в безопасности. Ладно, давай работать".