- Забей на них! Многие за деньги пишут, а многие просто ненавидят Россию. Им хоть яхту дай, а все плохо будет, родились с ненавистью в душе. Люди все обеспеченные, но боятся туда ехать, там не заработают таких денег. А власть много поводов дает для критики.

  - Согласен, но слишком уж они обнаглели. Чем больше живу, тем меньше верить стал поэтам, артистам. Я стихи в юности писал, ездил в Москву на поэтические вечера в политехнический институт. Для моего поколения кумиры! А сейчас я многих из них предателями считаю, им все денег мало было...

  - Я смотрел интервью с Окуджавой незадолго до его смерти. Спрашивают, мол, чего хотите? Ответил, чтобы платили побольше! А ведь не нуждался. Сейчас большинство заражено: денег мало, денег надо. На все готовы из-за денег. Вам труднее было, но идеалы были, - сказал Влад.

  - И остались, но нас же с землей равняют. А этого диссидента, который в Англию уехал, помнишь? Английское правосудие его арестовало, помер, не успели осудить. Семнадцать лет собирал коллекцию детской порнографии! А у нас он знамя борьбы за свободу и демократию. Негодяи, до расчлененки доходят, а плюй в глаза - божья роса. Свою мораль и навязывают. Интернет заполонили.

  - Я тебе другие группы покажу, - сказал Влад.

  - Ура-патриоты не интересны. Тошнит от них.

  .- Тебе не угодишь! Хорошо, что мама вне политики, дом на ней держится. А ты правду все ищешь.

  - Все ищут, у всех она своя. Справедливости в обществе нет, но чтобы деньгами все так были озабочены, это мозг мне выносит.

  - Не принимай близко к сердцу, правда свое возьмет.

  - Лет мне сколько! Не доживу! Ладно, что говорить, без толку. Я Насте не сказал: Семена на обед пригласил, на борщ. Жаль его, один, бедолага.

  - Всех тебе жаль! Полковник ФСБ в отставке, пенсия тысяч сто!

  - Семьдесят! Вот и ты на деньги меряешь! Он один, дочь отрезанный ломоть, у нее теперь муж, а от папы только денежки нужны. Он это понимает, из Германии вчера вернулся! Нет у него денег, все в Германию шлет.

  - Не пьет?

  - Я его вытащил!

  - Вместе пьете, - пошутил Влад.

  - Он пил по-черному, хотел умереть после смерти жены. А сейчас мы по паре баночек пива, но вдвоем, в штопор не войдем, разговариваем. Сделай ты Семену интернет!

  - Пусть вызывает мастера, а дальше помогу, страничку ему сделаю.

  - И провод к телевизору протянешь, чтобы мог он фильмы онлайн смотреть?

  - Нет проблем, с дочкой сможет по скайпу общаться, У него смартфон?

  - Нет, старенький...

  - У меня есть смартфон запасной, не пользуюсь, отдам ему, - сказал Влад.

  - Василий, чуть не забыла, рано утром Мария звонила, в сельсовет письмо пришло на твое имя. Позвони ей! - сказала Настя.

  - Сельсоветов уже давно нет, сельские администрации. Письмо! Странно, никогда я писем не получал. Ошибка, наверное, - ответил Василий Васильевич и стал звонить Марии, которая была дальней родственницей, жила в его родной деревне Лукьяновке.

  ***

   Мать Василий Васильевич забрал из деревни сразу, как она вышла на пенсию. Не думал, что согласится, предложил, а она и обрадовалась. "Одиноко ей было, я, дурак, не понимал!" - Василий Васильевич чувствовал вину перед матерью: мало уделял внимания, редко приезжал. У Василия Васильевича не было своей машины, попросил перевезти мать из деревни в город соседа по лестничной площадке. Приехали, погрузили вещи, которые мать приготовила, тронулись в путь.

  - Василий, пусть остановится у обелиска, попрощаюсь! - сказала мать.

  - Чего прощаться? Приедем еще не раз, - ответил Василий.

  Мать постояла у обелиска, а потом заплакала и сказала:

  - Простилась!

   Через полгода врач диагностировал у нее рак, от операции наотрез отказалась:

  - Василий, я нажилась, не обижайся, плохо мне без него было, только из-за тебя выжила, когда получила известие, что пропал твой отец без вести. Долго верила: жив! Теперь уже не верю, душа выгорела.

  Василий Васильевич знал из рассказов матери, что были они из одной деревни, полюбили друг друга в партизанском отряде. Отца в отряд взял его дядя, который был партийным работником, ему поручили организовать партизанский отряд. В сорок втором году партизаны отбили девять молодых людей, фашисты собирались их угнать в Германию.

  - Считай, он меня освободил! - рассказывала мама.

  - Ты сразу влюбилась в отца? - спрашивал Василий.

  - Мы же знали друг друга, а тут как-то иначе увидела его, влюбилась. Командир нас застал, ругался, потом следить за нами стал, поздно я беременной оказалась. Берегли меня в отряде, тяжелой работы не давали. Родила с испугу! Такая канонада началась, наша армия наступала! А потом командир вошел и спросил: "Кто родился?". Узнал, что мальчик. "Наталья, ты первого ребенка родила на освобожденной земле!". Я поняла, что район от фашистов освободили, но война же не закончилась. И мне, и Василию уже по восемнадцать было в сорок третьем году, командир нас записал, как мужа и жену. Отряд уходил с действующей армией, я сказала, что назову тебя в его честь Василием. Он просил фамилию его дать: Петров и не уезжать никуда, чтобы он найти мог, когда война закончится. Оказалось, его не найти никогда.

  ***

  - Настя, забыл сказать: я Семена на борщ пригласил.