Водитель вышел из машины, открыл прицеп.

  - Ух ты! Буланый! - сказал Петр. - Ты не говорил про масть! А звездочка есть?

  - Увидишь! Он теперь твой! - ответил Алексей Иванович.

  День выдался хорошим, в солнечных лучах конь казался золотым.

  - Какой красивый! Солнечный! - по лицу Петра катились слезы.

  - Ты чего, Петр? Радоваться надо, - обняв старика, сказал Алексей Иванович.

  - Я, как все, от горя и радости плачу. Когда этот прохиндей распродавал скотину колхозную, Уголька мне не продал, я обнял Уголька, глянул и конь плачет. Хуже этого ничего нет. Я человек, а помочь лошади не мог. Как я убивался!

  - Пережито много! - подтвердила Мария.

  - Спасибо, Иванович, хочу долго жить, конь молодой, трехлеток ты говорил?

  - Да! Зовут Ясный!

  - Ясный, - повторил Петр и засмеялся. Мария только сейчас заметила, что Петр был в костюме, белой рубашке, таким торжественным она его давно не видела:

  - Принарядился!

  - Не каждый день такой праздник, коня купили! Осторожнее, с лаской спускайте, он же боится, - сказал Петр рабочему, который привез коня и пытался спустить его по трапу из конеприцепа. - Сам его сведу! - Петр поднялся по трапу, подошел к коню, вытянул руку, на ладошке было два кусочка сахара. - Возьми, для тебя принес, познакомиться хочу. Мыть тебя буду, чистить, вычесывать и любить!

  Конь взял сахар и сошел по трапу на траву.

  - Умный! Хороший ты мой! - приговаривал Петр, а конь, как спустился, так и не отходил от него.

  - Трудная дорога была, страшно было, ничего, забудется, - продолжал разговаривать с конем Петр. - Тебя все любить будут, в обиду не дадим, смотри, как Медведь тебя обнюхивает, подружиться хочет.

  - А сена, овса, ячменя купил? - спросил Петр, обращаясь к Алексею Ивановичу.

  - Все уже в сарайчике, да скоро трава пойдет, пасти будем по очереди, он местности не знает, может потеряться, надо следить, - сказал Алексей Иванович.

  - Какой конь, он силы дает, волшебный прямо! - сказала Женя.

  - Все живое волшебное, - сказала Мария, - не ценят люди этого, все убить зверя пытаются.

  - Звездочка! Только сейчас заметил, залюбовался конем, и уже не до звездочки было, - сказал Петр. - Бог послал нам Ивановича. А через него мой Уголек возродился в новом обличии. - Я не дам на нем пахать землю под картошку! Хоть убейте меня!

  - Под стекло его поставим, будем любоваться, - ответил Алексей Иванович.

  - Я сам плуг потащу, уважай мое мнение, его же никто никогда не уважал, - распалился Петр.

  - И, правда, Иванович, такую красоту в плуг! - сказал Владимир.

  И все старики вступились за коня.

  - Зачем животных заставлять работать, - сказала Аня, - Он такой красивый, гордый, я буду лопатой копать!

  - Без работы разжиреет, красота пропадет. Если Мария козу не будет доить, то как? - сказал Алексей Иванович.

  - Так ты поскачи на нем! Я уже на коня не сяду. В плуг не дам! - настаивал на своем Петр.

  - Видно будет, накормить его надо, - Алексею Ивановичу ничего не оставалось другого, как уступить.

  - Нет, надо подождать, у коня стресс после такой дороги, пусть успокоится. Я не забыл, как надо ухаживать, - ответил Петр. - И сахар тайно не давать. Пойдем, Ясный, деревню тебе покажу. Спасибо, Иванович, ты нас выправил, людьми себя почувствовали.

  - А кем были?

  - Старьем на обочине жизни.

  Алексея Ивановича радовало, что Петр, самый молчаливый, замкнутый из всех стариков, взбодрился и даже помолодел.

  ***

  Влад не там повернул, они проехали километров пять, деревни не было, тогда он понял, что ошибся с поворотом.

  - Это я виноват, - сказал Василий Васильевич, - задумался. Вот ведь какой мужик Алексей Иванович! Судьба досталась, врагу не пожелаешь! Повезло старикам, за ним, как за каменной стеной. Раньше приедешь, лица у всех хмурые, а теперь, как подменили. Мне бы тоже взбодриться надо.

  - Они все одинокие, а ты чего хандришь?

  - Влад, сам знаешь ответ! Все маешься, никак не женишься, был бы внучок маленький, им бы занялся. Так нет! Вероника, племянница твоя, уже большая. Обществу старики не нужны!

  - Общества нет!

  - Единства в обществе нет, война идет против таких, как я, Семен Игнатьевич, против народа, они-то не народ, продались за деньги, теперь им еще нас продать надо. На что надеются? В России элита всегда жила богаче, чем в европах, америках, а народ сейчас хоть немного получше жить стал, надо им это поломать, прямо огонь на свою же родину вызывают! Не могу понять, думаю об этом, думаю, свихнулся! Объясни, помоги разобраться.

  - Папа, откуда мне знать. Нет ответов, продажные умы в любой стране есть, но у нас что-то стало их множко.

  - Сталинградская битва идет! Я бы их выслал, а то деньги сосут и глумятся.

  - Не думай ты об этом, я найду тебе занятие. Вон дом с флагом! Администрация?

  - Она!