— Оставь это, брат, — сказал Джексон, прерывая мои мысли. Он решил, что я задумался об Оливии и Мейсоне. — Позвони ей, успокой её и забудь обо всём остальном.

Я нахмурился. Я реально собираюсь принимаю совет об отношениях от Джексона? От парня, у которого было столько же серьёзных отношений, что и у меня? Думаю, это не настолько странно. Он наставлял меня в отношении с женщинами со старшей школы и сейчас, когда я думаю об этом... может, это и плохая идея, учитывая, что все его отношения заканчивались одной ночью жёсткого секса по обоюдному желанию... Мысль о том, чтобы связать Оливию и видеть её податливость возбуждают меня, но я никогда не использую и половины штучек Джексона.

— Звони ей и переодевайся. Тренировка начинается в десять утра.

Он похлопал меня по спине и ушёл, я же отыскал свой телефон и сразу набрал номер Оливии.

Раздался звук вызова и вскоре она ответила.

— Привет.

Её голос был счастливым и высоким, но я услышал, как он чуть не сорвался в самом конце.

— Привет. — Я прочистил горло, стараясь сформулировать правильный вопрос, чтобы ей не показалось, что я требую ответ. — Как всё прошло?

Вот так.

Она вздохнула, помолчав пару секунд.

— Началось всё хорошо... но ты ведь знаешь Мейсона и то, как он относится к тебе.

Эта мысль заставила меня улыбнуться.

— Это я знаю. Ты сама в порядке?

— На удивление, да. — Она нервно рассмеялась. — Только вперёд, так?

— Точно. — Я засунул руку в передний карман джинсов.

— Я только подъехала к дому, а мама уже готова к садовым работам, так что я пойду, но мы ведь увидимся позже? Пообедаем вместе?

Я улыбнулся, счастливый от того, что она не собирается расстраиваться из-за Мейсона.

— Конечно.

— Хорошо, увидимся.

Она повесила трубку, а я стоял и улыбался собственному отражению в окне тренажёрного зала. Не могу дождаться обеда. Не могу дождаться, когда увижу её молочную кожу и пухлые, розовые губки. В ожидании нашей встречи проходит весь мой день. Большинство людей проводят день в ожидании любимого тв-шоу или любимого блюда, но не я. Каждый день с нетерпением я жду как перешагну порог тренажёрного зала и увижу её. Я с нетерпением жду, когда увижу её симпатичные локоны и широкую улыбку, которая озаряет её лицо, когда она видит меня. Я люблю её, и это самое замечательное чувство на свете. Я убрал телефон в карман, открыл заднюю дверь автомобиля и достал свою спортивную сумку. Очевидно, время тренировки будет тянуться медленно, потому что я уже с нетерпением жду обеда. Я хочу увидеть её... я должен увидеть её.

      ***

Я открыл глаза и сонным взглядом обвёл свою комнату. Ворочаясь с боку на бок, я толком и не поспал. Прошлой ночью — как практически и каждой ночью — меня преследовал образ Оливии, не давая выспаться. Слишком много удовольствия, сегодня ночью она привиделась мне обнажённой, отчаянной и умоляющей. С тех пор, как мы расстались вчера у её дома, я не могу выкинуть из головы её образ в этих крошечных шортиках и крошечной футболочке, не говоря уже о том, что на ней не было нижнего белья. И вот снова я мучаю себя этими воспоминаниями.

Я зарычал, скидывая одеяло. Я не был настолько возбуждён с тех пор, как она предлагала себя на том диванчике в её квартире, а я отказался. Я перекинул ноги через край кровати и встал, потерев лицо руками. Я направился в ванную, так как единственное, что могло помочь в моём деликатном положении — это холодный душ.

Я скинул трусы и открыл дверцу душевой кабинки. Я открыл холодную воду, отступив подальше от потока. Как только вода коснулась пола, обдав меня холодными брызгами, я решил, что мне не помешает более теплый поток. Чем теплее становилась вода, тем твёрже становился я сам, а чем твёрже я становился, тем сильнее раздражался.

Я дотянулся до бутылочки с гелем для душа и щедро выдавил его на руки. Не обращая внимания на свой, нетерпеливо торчащий стояк, я намыливал каждый сантиметр своего тела, специально обходя возбуждённый член. Когда уже ничего не оставалось как вымыть его, я обернул свою руку вокруг ствола и стал мыть его так быстро, как только мог, не позволяя себе скатиться в отчаянье. Я практически освободился от этого, как мой указательный палец коснулся супер-чувствительной головки и меня затопило чувство невероятного удовлетворения. Не думая ни секунды, я схватил кончик своего члена и сильно сжал его. Тяжёлый вздох удовольствия вырвался из моего горла, а веки наполовину прикрыли глаза. Я начал медленно, почти в дразнящем темпе, ласкать свой член, а свободной рукой опёрся на стеклянную дверь кабинки.

— Чёрт… — простонал я еле слышно.

Я знал, что не должен дразнить себя и я прекрасно знал, что если увеличу темп, то просто не смогу остановиться. Образы Оливии просочились в мои мысли, и рука стала двигаться вверх и вниз по члену всё быстрее. Практически сразу же я оказался на грани оргазма, но прежде, чем он накрыл меня, я убрал руку, зажмурившись, так как мои яйца были готовы взорваться. Я не могу нарушить правило Деррила… и если я собираюсь нарушить его, то не хочу быть один в этот момент, удовлетворяя себя в душе.

      Не тогда, когда у меня есть Оливия, которая жаждет меня так же отчаянно, как и я её. Как знакомо, аморальные мысли сразу же всплыли в моей голове, стоило вспомнить её имя. Я вспомнил вчерашний день, как сильно она меня хотела там, в душе, и как близок я был к тому, чтобы наполнить её собой. Моя рука дёрнулась в сторону члена, но прежде, чем они соприкоснулись, я, закусив губу, закрыл горячую воду. Холодная вода немедленно оросила меня сверху. Низкая температура воды заставила меня взять себя в руки, и когда я точно был уверен, что не сорвусь, выключил воду и вышел из душа. Я быстро схватил полотенце и вытерся, затем обернул его вокруг бёдер.

Моя кожа всё ещё была влажная, пока я пересекал комнату и надевал белую майку-берцовку. Я натянул спортивные шорты и отбросил полотенце в сторону. Я глянул на часы через плечо. Чёрт. Как долго я там пробыл?

      Я опаздывал и не думаю, что смог бы справиться сегодня с наказанием в виде отжиманий. При любом раскладе Деррил заставил бы меня выполнять эти упражнения, не заботясь о том, что они такие болезненные. Я надел пару коротких носков и вылетел из комнаты.

Я прошёл на кухню, нависнув над дверцей холодильника, выбрал йогурт. Проходя мимо столика, я схватил овсяный батончик с орехами из фруктовой корзинки. Ненавижу тренироваться на пустой желудок. Оторвав крышечку, я стал пить, чувствуя, как греческий йогурт мягкой кислинкой разливается по горлу. Диетолога ММАС хватил бы удар, если бы она знала, как мало я съел на завтрак и это при том, что мне ещё нужно выпить протеиновый коктейль.

Подойдя к входной двери, я быстро обулся и выйдя на улицу, закрыл за собой дверь на ключ.

Я примчался к тренажёрному залу и неловко припарковался. Уверен, что не совсем вписался в отведённое пространство, но я даже не обратил на это внимания. Не сейчас. Моё внимание было полностью приковано к гигантскому рекламному плакату, прикреплённому над входом. Он намного больше, чем я ожидал…

Это всё по-настоящему.

Это всё происходит на самом деле.

Чёрт.

Я сделал глубокий вдох и закрыл глаза. Я профессиональный боец ММАС, рекламные плакаты с моим изображением развешаны по всей Америке… Я заслужил это. Я сделал всё, чтобы достичь своей цели, тогда почему все эти спортивные штучки вызывают во мне странное чувство новизны? Я открыл глаза и снова посмотрел на рекламный плакат. Я никогда не был самодовольным, несмотря на то что другие люди могут сказать обо мне. И рассматривая сейчас своё изображение — в одних шортах с поднятыми вверх кулаками, замотанными и грязными, — мне захотелось съёжиться. Больше никогда не хочу участвовать в фотосессии. Никогда не чувствовал себя настолько женственным, как в тот день. Одного раза достаточно. Они могут заново использовать уже сделанные однажды фотографии на протяжении всей моей карьеры.