Бунтующий, харизматичный, резкий, отказывающийся вписываться в какие-то рамки Евгений Чичваркин на первый взгляд кажется настоящим воплощением идеи о Питере Пэне – мальчике, который не хочет взрослеть. Но после долгого разговора с бывшим владельцем «Евросети», который состоялся в конце 2019 года в его винном бутике Hedonism Wines в Лондоне (основной бизнес Евгения, запущенный в 2008 году после эмиграции в Великобританию, затем к нему добавился мишленовский ресторан HIDE), возникает совсем другое ощущение. Кажется, перед нами человек, которому судьба дала шанс на вторую молодость. И он этим шансом воспользовался.

Недавно в американском Forbes вышла статья про то, что 45 – это новые 25 для современных предпринимателей, потому что возрастные рамки изменились, и это возраст, когда ты еще молодой, но уже опытный. Вы как это ощущаете?

Из-за слишком сильной «зарегулированности» жизни в Англии я немного подзастрял. То есть у нас не получилось на сегодняшний день в бизнесе то, что, наверное, в Америке конца XIX века, в России в 1990-х или даже сейчас или Украине получилось бы сделать быстрее. Здесь очень долго получаются все лицензии и бумаги. Так что для меня самый успешный возраст как для предпринимателя, надеюсь, будет 46. Но мне очень хотелось, чтобы это случилось в этом году. Я прямо грезил, что в 45 у меня будет некое качественное изменение в жизни, так что 45/46 – как первые альбомы «Кино». Почему именно в 45? Ну, овальная дата, красивая – баба ягодка опять. Я свои 45 лет праздновал как никакой другой день рождения. Мы поехали в Биарриц, французскую часть Страны Басков, и лучший ресторан грузинской кухни в Киеве «Чичико» сделал для нас из половины своих и полови- ны местных продуктов потрясающие хинкали и прочее.

Это сделал ресторан, где нет ни одного грузина, зато шеф – вьетнамец. Я боялась, что вы это скажете. Мне хочется верить, что мы живем в мире, где национальности и страны больше не доминируют, зато есть вкусы и их оптимальное сочетание. К нам приехали «Тайгер Лиллиз» – британская группа в стиле дарк-кабаре. Такой же был и дресс-код. То есть все выглядели кто во что горазд. Что вы ощущали? Переход в новую часть жизни? У меня есть один знакомый, такой известный российский предприниматель, который однажды рассказал мне свой похмельный сон в ночь после празднования 50-летия. Ему снилось, что вся жизнь до пятидесяти – это был фильм, а после – это неудачные дубли, вырезанные дубли, попавшие под цензуру, интервью с актерами, благодарность спонсорам, анонс сиквелов и приквелов. То есть фильм о фильме. А я жадно потираю руки в ожидании новых сезонов, запасаясь попкорном и надеясь, что они пройдут без дублеров. Почему? Есть еще ягоды в ягодицах, порох в пороховницах. У вас был момент в жизни, когда вы себя почувствовали взрослым? У меня было несколько стадий. Я почувствовал себя независимым, четким, отдельным индивидуумом от других в 14 лет. В 17 лет я почувствовал, что могу выйти из дома, не вернуться и при этом не пропасть с голоду. А в 22 года я понял, что умею конвертировать интел- лект в деньги. А мне казалось, что вы такой Питер Пэн – никогда не взрослеющий мальчик. Может быть, как Оскар Мацерат из «Жестяного барабана» или герой из песни Тома Уэйтса I don’t wanna grow up. Кидалтизм – это вообще такой приятный образ. Надо сказать, что в душе мне все еще 22 года, особенно, когда я скачу на лошади, играя в поло. Вообще в любом медитативном состоянии мне от 18 до 22. Я, кстати, почему-то очень боялся 27 лет – я даже в 26 бросил курить, пошел в спортзал – был уверен, что во мне живет какой-то дух Джима Моррисона и он в 27 уведет меня с собой к шаманам в прекрасную долину под звуки волынок и ситар. Этого не случилось, но я с того момента стал следить за здоровьем, потому что до этого я вообще на него забивал. Сейчас я продолжаю и вести неправильный образ жизни, и следить за здоровьем одновременно. Все время смешиваем кипяток со льдом, получаем ожог-обморожение. Вообще молодость – это я минус обжорство и пьянство. Как на вас повлияло рождение ребенка уже в зрелом возрасте? Думаю, это был очень большой переворот в моем сознании. Когда тебе 42 года и ты с радостью толкаешь коляску и меняешь японские памперсы, притом что наши предки в это время были уже беззубыми дедами… Конечно, это очень серьезный прилив гормонов – и до- статочно омолаживающих. А ответственность? А желание быть молодым для дочери подольше? Абсолютно верно. В Британии есть забеги отцов в школах, когда детям 13 лет, – и мне очень хочется прибежать не последним. Если у меня еще один ребенок родится, например в 50, то забег пап будет у меня в 63, и это немного тревожит. Я вижу, как у многих людей после 55, если человек не сидит жестко на спорте, все развали- вается и рассыпается. А совсем жестко он уже не может, потому что усталость наступает с каждым годом все быстрее. То есть полдня ты занимаешься спортом, а еще полдня отдыхаешь от занятий. И все ради того, чтобы чуть-чуть продлить актив- ную жизнь. Вы готовы ради этого продления пожертвовать своим гедонизмом и удовольствиями? Нет, нет. Едой точно нет. Но я четко понимаю, что в какой-то момент количество алкоголя нужно будет кардинально сократить. Это неизбежность. Что такое для вас ваш возраст сегодня? Для мужчины идеальный возраст – это когда есть баланс остроты восприятия, накопленного опыта и эректильной функции. Думаю, где-то с 33 до 40 это сочетание находится в идеальном балансе, а потом по тебе тихонечко начинает звонить Гаусс. У вас был кризис среднего возраста? Мне кажется, я в него либо еще не вошел, либо до сих пор из него не выхожу. Нет, у меня был период депрессии, но он был связан с разводом. Депрессия от грусти отличается подавлением воли. То есть ты не можешь ничего креативного делать. Сейчас молодежь ноет в твиттере, что у них депрессия, что они выгоревшие в 17 лет. Изнеженные идиоты. Они просто не понимают, что такое конкурс строя и песни. Кстати, могут накликать новый таким образом, если продолжать ныть. Поэтому, наверно, этот «запрос» на кризис у меня реализовался в период развода. Сегодня я не чувствую себя в кризисе, я не представляю, что меня сейчас может выбить из седла. Ну разве что, если в Британии проголосуют за Корбина или в Америке за Берни Сандерса, вот это будет реальная катастрофа (но в UK этого не случилось). Вас сильно дестабилизируют внешние, глобальные факторы? Новости из России, Корбин в Британии, Брекзит? Или вы уже к этому философски относитесь? У меня всегда бегут от новостей мурашки по коже. Особенно [от новостей] из России, которая пробивает дно за дном: то там провалившаяся, сутки кричащая девочка в выгребной яме сортира, то выкинутые из больницы на улицу люди, умершие прямо там. При этом я понимаю, что в какой-то момент в мирную толпу все-таки начнут стрелять, потому что они к этому давно готовятся. Я когда-то в ЖЖ, еще 2010 году, написал пост о том, что в 2014–2015 году в России резко возрастут военные расходы и мы все время будем с кем-то воевать. Тогда это еще не была закрытая информация. Так и случилось. Потом, в каком-то 2013 или 2014 году они приняли закон, разрешающий Росгвардии стрелять по толпе. Теперь им нужен просто формальный повод, «закончик», чтобы все было «в рамках закона». И я думаю, что это будет следующая серьезная веха отношений нашего прекрасного государства с нашей бедной страной. И если это произойдет, я просто не знаю, как на это реагировать и публично не нарушить закон о призы- вах к свержению строя. Люди, которые в 2011–2012 годах выходили на улицу и что-то хотели сделать, им сейчас как раз лет по 40–45. И они говорят: «Вы знаете, уже не хочется ничего делать, у нас дети, школы, бизнес». Это очень логично. Революцию будут делать люди налегке, без детей, с голодными желудками и горящими глазами. А вам самому хочется что-то «делать руками», или вы тоже пришли к состоянию, когда вы за этим просто наблюдаете издалека? Если бы мне хотелось, я бы не уехал. Но прошло много лет. Я уехал в 34 года. В тот момент, когда каждый день, выходя из дома, в течение недели до моего отъезда я клал в карман штанов £400 и паспорт с открытой британской визой, я сделал этот выбор. И с тех пор ничего не поменялось? Я просто не знаю, как мне себя вести. Как пел Егор Летов: «Всего два выхода для честных ребят». По совести, нужно вести какие-то активные действия, но я совсем не чувствую в себе сил. А когда вам было 20, вы были способны на подвиги? Когда мне было 20, это был пик свободы. Уже год, как действовал закон о свободе торговли, и все, о чем я думал, – как отнести коробки, подвезти баулы. Государства не было в моей жизни – и слава богу. И почти ни в чьей жизни не было. Для кого-то это было «время секонд-хенд», для кого-то – «время ночь», а для меня это было время, созданное по моему образу и подобию, ради меня и во имя меня. И мне было в нем очень комфортно. Оно было сделано для меня, прямо под меня специально. А ведь вы сегодня могли бы быть в России кумиром молодых – тех, которые могут «делать руками». А вы бы им опыт передавали. Мне хочется верить, что отчасти я таковым и являюсь, но приезжать и делать это лично могу только в Украине (из ментально близких стран). Я только приехал недавно, выступал перед 1300 человек в зале, целый день на сцене. И что вы им говорите?