Квартира Артема оказалась двухэтажной, современной и стильной. Мебели было мало, зато много всего натурального, мужского – дерево, бетон и огромные окна в пол. Пока Артем варил кофе и ставил цветы в вазу, Кира осмотрелась. Квартира ей очень нравилась, а на низком подоконнике она заметила лежащий саксофон.

«Ты играешь? Я не знала», – повернулась Кира к другу. Артем не ответил, он приглушил свет, зажег свечи. Затем взял инструмент и заиграл. Картинка перед ней предстала как воплощение сценария красивого фильма, а друг напоминал испанского красавца актера Марио Касаса, только возмужавшего и с бородой. Тема играл великолепно, казалось, не замечал ничего вокруг. Как он потом сказал, композиция называлась No Man No Cry Джимми Сакса. «Нет мужчины – нет слез, это точно», – улыбнулась Кира.

Когда мелодия закончилась, Артем обнял Киру своими огромными мускулистыми руками, нежно поцеловал и отнес на второй этаж. Когда она оказалась в объятиях обнаженного Артема, она подумала, что, видимо, все предметы и инструменты, принадлежавшие Артему, были такими же огромными. Нереальный секс стал гармоничным продолжением этого фантастического вечера.

Утром Артем накормил Киру завтраком и отвез домой. Отношения между ними так и остались дружескими – раз в пятилетку они встречались, болтали и пили кофе, никаких намеков на ту ночь. А что произошло, Кира поняла спустя пару месяцев – Артем стал ее проводником в мир любви, красоты и новых отношений: вскоре она встретила мужчину, с которым окончательно забыла прошлое.

Невыдуманные истории зачастую звучат как самые невероятные мелодрамы, над сюжетом которых трудился безумный сценарист. Впрочем, если задуматься, с каждой из нас когда-то происходила какая-то неправдоподобная история – вопрос только в степени безумия.

…Юля задумчиво гладила живот. Время родов приближалось, и даже собранная в роддом сумка давно стояла наготове. У старшего сыночка Мирона должна была появиться сестренка. Юля про себя называла ее Машенькой. Красиво же – Маша и Мироша. Она очень хотела назвать дочку Машей.

«Никаких Маш!» – безапелляционно бросил муж Костя.

Он дочку не хотел. Вообще не хотел второго ребенка. Но делать аборт Юля наотрез отказалась – эта идея в голове вообще не укладывалась. В общем, муж надавил: раз уж ей так приспичило рожать, то имя он выберет сам.

«Варвара будет», – сказал и ушел собираться в больницу на смену.

Муж Юли работал хирургом. Дома бывал не так, чтоб очень часто: вечные дежурства, ночные смены. Юля не жаловалась, ведь Костя не ради собственной прихоти в больнице пропадал – он все делал во благо растущей семьи. Денег, правда, не прибавлялось, но все ведь знают, какие у врачей нынче зарплаты.

…Схватки начались под вечер. Почуяв знакомую тянущую боль в животе, Юля еще раз проверила, все ли в пакетах для роддома на месте, взяла папку с документами, прибралась в доме – возвращаться-то хотелось в чистую квартиру. Позвонила свекрови, попросила посидеть со старшим – муж был на дежурстве. Когда та приехала, Юля подхватила сумку и поехала в роддом.

Дочка родилась быстро.

«Машенька», – выдохнула Юля. И тут же исправилась: «Варя…»

Уже глубокой ночью, лежа без сна рядом с малышкой, Юля думала: что же ее так царапает в этом милом в общем-то имени – Варенька? Но настал новый день, и ее совершенно поглотила забота о малютке. «Привыкну, – решила Юля. – В конце концов, не так уж часто мы детей по имени называем».

Из роддома Юлю забирал свекор. Муж снова был на смене. «Наверное, не с кем было поменяться», – привычно оправдала она его. И начались будни: новорожденная дочурка требовала внимания, да и Мирошка рос тем еще сорванцом. Дел было столько, что, казалось, моргнуть не успеешь, как уже вечер. Кстати, документы на Варю оформлял отец. Видимо, побоялся, что Юля в загсе не то имя назовет, хотя она мужниной воле перечить бы и не решилась. Кому они нужны, скандалы на ровном месте?

Время не просто шло – летело. Варя подрастала. Юля в декрете не засиживалась, вернулась на работу на полставки – на двоих детей денег нужно было больше. Муж вроде как проникся к девочке, уже и забылось, как он скривился при известии, что Юля беременна. С удовольствием проводил с Варей время, тетешкал, гулял. Даже с Мирошей такого не было. «Отцовские чувства наконец-то проснулись», – решила Юля, тихо радуясь про себя.

Варе исполнилось полтора года, Юля вернулась на работу уже на полную ставку. Пахала теперь чуть ли не круглые сутки: полный день в офисе, потом дети, домашние дела. Уставала очень, но не жаловалась. Главное, что дети рядом, ее солнышки.

Но однажды нехитрое счастье разбилось, разлетелось на миллион крошечных осколочков. Будто была одна жизнь, а через секунду уже другая, незнакомая, когда вокруг ничего не узнаешь, так в душе больно. В тот день Юля ушла, как обычно, на работу. На полдороге поняла, что забыла телефон, пришлось возвращаться – без телефона-то как без рук. Тихонько открыла дверь, вошла бесшумно, как мышка, чтобы не разбудить Костю, который отдыхал после смены. Но Костя не спал. Юля услышала, как муж щебечет с дочуркой. «Варенька, милая моя. Красавица. Как же я тебя люблю», – ворковал он за дверью детской. Юля растаяла от умиления. Да и кто не растаял бы? Улыбаясь, открыла дверь в комнату и увидела, что дочки в комнате нет. Как оказалось, свекровь ее на прогулку взяла. А разговаривал муж не с ребенком, а с кем-то по телефону.

Фразу про землю, ушедшую из-под ног, Юля всегда считала глупой мелодрамой. Но тут в один миг рухнул весь ее мир. Муж даже отпираться не стал. Да, есть другая. Ну а ты что хотела? Беременность, вторая, вечно ты в детях да в бытовухе. А Варя, его любимая Варя, она как праздник. Поэтому и настоял, чтоб дочку назвали Варварой. Чтоб хоть что-то в опостылевшем доме напоминало о том празднике, который всегда ждал его на работе, – любовница Кости была медсестрой в его отделении. Как оказалось, об этом знали все вокруг, кроме самой Юля. Она-то свято верила в то, что на работу муж работать ходит, да и не таков ее Костя, чтоб шашни на службе крутить. Можно ведь всегда честно сказать – не люблю, надоела, прощай.

…Спустя год Юля сидела у себя на кухне, проверяла тетрадки с домашними заданиями сына. От мужа она ушла. Собрала вещи, уехала в небольшой городок, где жили ее родители, устроилась на работу. С тех пор они не виделись – исчез, будто и не было никогда этого мужчины в ее жизни. Только свекры навещали иногда, звонили детям, поздравляли с праздниками. В спальне запищала дочка. Юля отложила тетрадки.

«Варюшка моя», – подхватила малышку на руки. И поняла: в душе у нее нет ничего, кроме нежности и бескрайней любви. А имя – это всего лишь имя.

Илья сидел на подоконнике в раскрытом окне, курил и смотрел вниз, на город. Под окнами его двушки в самом сердце Питера раскинулись мокрые крыши, блестящие от проливного дождя. Дождь захлестывал и в окно, где сидел Илья, но тот будто не замечал, как промокшая рубашка липнет к груди. У Ильи сегодня был день рождения – 33 года. Он был один.

Илья мечтал отметить этот день в компании с любимой женщиной. Но… Она была чуть старше его, замужем, двое детей. Обо всем этом Илья узнал уже потом – к тому моменту он уже был влюблен в Арину по уши. Самому ему казалось, что это случилось мгновенно – только увидел ее, встретился взглядом, и будто все вокруг перестало существовать, кроме этих глаз странного фиалкового оттенка.

Они познакомились, несколько раз он приглашал ее на кофе, она не отказывалась. Пару раз пытался поцеловать – Арина смеясь уворачивалась, но на встречи соглашалась снова и снова. Они катались вместе на роликах, точнее, Илья решился на этот экстрим только ради Арины – ей было скучно одной. Ноги у него потом дрожали весь вечер, саднило разбитую ладонь, но он был счастлив: целый день рядом с любимой.