– Что будете пить? – продолжила девушка.

– Мне крепкий кофе, так как скоро предстоит сесть за руль и ехать оставшуюся часть дороги, – попросил Саша.

– А мне зелёный чай, если можно, – добавила Кристина, на что девушка мило улыбнулась, давая понять, что пожелание будет исполнено.

– Девушка, а как вас зовут? – спросил я с небольшим пристрастием, когда очередь дошла до меня.

– Янина, – незамедлительно ответила она, чуть опустив глаза.

Её миловидность и скромность зажгли во мне какое-то странное чувство, пробудив меня. Мне было знакомо, откуда берутся эти эмоции, и поэтому на моём лице расползлась усталая улыбка. Я бы соврал, если бы сказал, что мне не захотелось остаться здесь на ночь, но мои фантазии сбила Кристина, толкнув коленкой мою. Я посмотрел на неё вопросительным взглядом, но не произнёс ни слова, потому что и так всё было понятно.

– У вас, молодой человек, будет заказ? – спросила Янина, уводя свой взгляд немного в сторону, так, чтобы, по возможности, не пересекаться с моим. Её так учили, что клиента надо уважать, так как он приносит деньги. А если тебе повезло, и ты молодая красотка, то таких пикантных ситуаций могло быть много. И надо быть адаптированной к ним, чтобы не оскорбить себя и клиента. А я в свою очередь теперь был полностью уверен, что ей понравился, что пробудило во мне более сильные эмоции, кто-то бы их назвал «животными».

– Да, мне, пожалуйста, хлеба и капучино, – ответил я, глядя прямо на неё, выжидая момента, когда она посмотрит на меня.

– К сожалению, кофемашина вышла из строя, и пока нет возможности приготовить капучино.

– Тогда стакан воды, если можно.

– Этого сколько угодно, – посмотрев на меня, с небольшим стеснением ответила официантка и пошла в сторону двери, из которой недавно появилась.

– Янина! – крикнул ей вслед.

– Да, – повернувшись, ответила она, уже смотря в мои глаза.

Чтобы не казаться бескультурным и навязчивым человеком, я решил задать ей вопрос, который назрел у меня в последние минуты.

– Подойдите, пожалуйста.

Теперь она вопросительным взглядом смотрела прямо мне в глаза, но недолго, я даже немного растерялся, но продолжил:

– А почему этот странный мужчина за барной стойкой так пристально смотрит на нас и, в частности, на меня? – с неподдельным интересом спросил я.

– Этот странный мужчина – мой отец, – отрезала Янина.

– Ой, простите. Я не знал, – попытался оправдаться я, не ожидая такого поворота событий. Мне стало как-то неловко, но она успокоила меня:

– Ничего страшного. У него такое бывает. Около трёх месяцев назад он пережил два инсульта, никто не верил, что сможет выкарабкаться, но у него получилось. Правда, из-за осложнений он потерял речь.

– Ещё раз простите, Бога ради!

– Ничего, ничего, всё хорошо, – проговорила она.

Янина не рассказала про то, что впоследствии он писал им на листочке, что он видел ангелов и до сих пор их видит, и они ему предсказывают будущее. Что его лечащий доктор сказал, что это у него выработалась защитная реакция, чтобы не чувствовать себя ущербным среди людей, и он придумал себе такого рода иллюзию, которая помогает справляться со сложившейся ситуацией. А так как он не приносил никакого вреда ни себе, ни окружающим, изолировать его от общества не имело никакого смысла. Обычно у него это быстро проходило, но в этот раз что-то затянулось, наверно, у ангелов много новых историй для него.

Девушка ещё раз улыбнулась и пошла в сторону двери мимо стойки. Остановившись возле отца, она что-то высказала ему, указав пальцем в сторону выхода. Он посмотрел на неё и послушно вышел из зала. В его глазах была какая-та странность, от которой становилось не по себе. Он как будто и в самом деле что-то видел не из этого мира, а может, просто был психически болен, поэтому и вёл себя так.

Меня совсем накрыли мысли, в которые я и погрузился с головой. Откинувшись на спинку, случайно зацепил штору, которая на ощупь оказалась нежной и напоминала бархат. Саша и Кристина разговаривали о чём-то, время от времени поглядывая на меня, но я их не слышал, так как мои мысли были далеко. Я пододвинул стул так, чтобы не задевать больше штору, но при этом быть ближе к ним. Дурацкий сон до сих пор не отпускал. Окно за шторой выходило на другую часть двора. Там располагалась баня, натянутые в три ряда верёвки и собачья конура.

– Вот где обитали эти кровожадные твари, которые во сне разорвали моего Боба.

За окном всё ещё моросил дождь, но он был почти незаметен, только редкие капли бежали небольшими зигзагами вниз по стеклу. Холодный туман поднимался всё выше и выше от земли. Я заметил небольшое движение в будке. Собака сворачивалась калачиком. Она не могла себе найти подходящее место в эту мерзкую погоду и поэтому раз за разом перекручивалась в поисках более удобной позы. Наконец, легла, засунув мокрый нос под старый шерстяной платок, положив поверх свою лапу. Должно быть, она думала о том, за что ей досталась такая печальная собачья жизнь.

Каким-то образом меня захватила атмосфера всего происходящего на улице. Я тупо смотрел в окно, ни о чём не думая, просто всей душой принял это как данное, проживая всё вместе с озябшей собакой в будке. Возможно, я просто засыпал, и постепенно это состояние переходило в начальную стадию быстрого сна. Ещё её называют «первой стадией сна», включающей в себя дремоту с полусонными мечтаниями, пересекающимися со сноподобными галлюцинациями. Иногда в данной стадии интуитивно появляются различные идеи, с помощью которых возможно найти решения различных проблем. В части случаев такое бывает, когда сильно устаёшь и засыпаешь даже в том положении, в котором находишься. В этот момент теряется смысл той тонкой грани между сном и бодрствованием. Потихоньку мой разум погружался в сон под действием приглушённого света, тёплого воздуха, пропитанного вкусным ароматом изысканных блюд, доносившимся с кухни.

Это была вторая стадия, на которой обычно появляются «сонные веретёна». Учёные онейрологи назвали бы его сигма-ритмом, представляющим собой учащённый альфа-ритм. С появлением «сонных веретён» постепенно отключается сознание, а в их паузе, возникающей с периодичностью примерно от двух до пяти минут, человека легко разбудить, но при этом повышаются пороги восприятия. Один из них самый чувствительный – слуховой. Но мне больше не хотелось засыпать и видеть страшные сны, по крайней мере в ближайшее время.

Вскоре меня растолкала Кристина:

– Сергей, вставай, ну просыпайся же, давай есть.

– Что, опять уснул? – спросил я, с трудом открыв глаза, веки которых казались мне очень тяжёлыми, как будто кто-то на них подвесил маленькие гири.

Стол уже был накрыт. За обсуждением какой-то истории из прошлого вся компания, широко улыбаясь, радостно пережёвывала «фирменное блюдо». Мои органы обоняния уловили аромат жареного мяса, и ничего не оставалось, как поддаться чувству голода и набить свой желудок до отказа, повелеваясь животному инстинкту. Жареное мясо в это время суток, конечно, не из полезного питания, но всем было на это наплевать, и мне в том числе. Как только я попытался сесть прямо, тут же свело руку, на которой только что лежала моя сонная голова. Рука онемела, и показалось, будто под кожей появились маленькие паразиты, передвигающиеся хаотично и покусывающие маленькими зубками всё подряд на своём пути. Я сильно поморщился, всем видом показывая, как неприятно. Но это продолжалось недолго, назойливое ощущение в руке прошло.

Жадно поедая горячий и ароматный стейк, я испытывал непередаваемые наслаждения. Тепло стало исходить из самого желудка, распространяясь по всему телу. Через несколько минут я насытился. Наши тарелки были пусты.

Появилось ощущения, что живот выдавливало изнутри. Я всегда переедал, никогда не знал меры, хотя потом мучился. Помню, как в детстве меня за это постоянно ругали родители.

Саша с Кристиной ушли искать туалет, когда я допивал стакан с водой. Вода была очень мягкая и вкусная, не такая, как в городе.